|
Ну вот и прода довольно большая получилась, надеюсь чтение вас не утомит. Спасибо Марине что так скоро успела всё проверить, этакую громадину осилила
Михаил решил отправиться в дом Орловых, заранее зная, что Никиты там нет. Он понимал, что пока им лучше не встречаться – Никите необходимо время, чтобы остыть. Кроме того, Воронцов не был готов к возможной встрече, всячески старался её избегать, по крайней мере, до того момента, пока не сможет найти более или менее подходящего разумного объяснения своему поступку. Между тем, прошло достаточно времени, чтобы ссора лучших друзей стала очевидной для окружающих. Поползли слухи, что в этом замешана какая-то женщина. Помня о репутации Воронцова, пострадавшей стороной в конфликте большинство посчитало Орлова, некоторые, особенно склонные к вымыслу, быстро сочинили историю о том, как один друг пытается приударить за женой другого, и тихо посмеивались над обоими.
Естественно, что до главных фигурантов эти истории дошли с добавлением подробностей, ответ обоих был одинаков: полное отсутствие какой-либо внятной реакции, ни подтверждения, ни опровержения тому, что для всех уже стало свершившимся фактом — их дружбе пришёл конец. Никите было некогда обращать внимание на сплетни, потому что он с головой ушёл в расследование заговора, наконец-то добившись позволения организовать негласное наблюдение за семейством Урусовых. Михаил ничему не удивился, успел привыкнуть к подобным случаям, ему не давало покоя другое: природа тех странных событий, которые происходили с завидной регулярностью, тех состояний, когда, полностью потеряв над собой контроль, он совершал необъяснимые, ничем не мотивированные поступки, а потом абсолютно ничего не помнил из происшедшего. Даже сейчас, по дороге к Орловым, он не мог отделаться от мыслей об этом.
«Неужели всё дело в перстне? Такой простенький, невзрачный, а такая сила скрыта… сила, способная парализовать волю человека и заставить его подчиняться. Вот это действительно похоже на проклятье – творишь неизвестно что, говоришь какие-то гадости, а потом ничего не помнишь. Из-за этого я поругался с Никитой, ему должно быть очень стыдно за меня перед Лейлой, и вообще именно ему я обязан тем, что мы с ней встретились снова. Видно, что она хочет мне помочь так же, как помогает другим. Только её помощь мне дорого обходится, открывает все душевные раны и возвращает к тому, о чём я так давно мечтаю забыть! Именно это меня и злит, злит так, что теряю контроль. Ещё бы! От неё же ничего невозможно скрыть. Завидую Никите – ему же удаётся спокойно общаться с женщиной, которая видит людей насквозь. Хотя, не всё так просто, она наверняка говорит о Наде, пытается вразумить его. Если у неё это до сих пор не получилось, то где уж мне добиться результата? После такой ссоры Никита даже слушать меня не станет. Надя… надо было как-то деликатно затронуть эту болезненную тему, я же знаю каково это жить с болью и, тем не менее, не побоялся причинить ему боль! Как только духу у меня хватило так его обидеть, о чём я только думал?! Если вообще можно думать, когда нечто тобой управляет, но объяснять всё какими-то там тёмными силами – значит снимать с себя ответственность за своё поведение. За свои поступки надо отвечать, а не сваливать всю вину на какое-то проклятье. Сам виноват, поддался, не справился с собственными эмоциями – обидой и злостью. Откуда они только взялись? Больше этого никогда не будет, я справлюсь, совладаю с самим собой и со всей этой чертовщиной!»
Ольга встретила Михаила спокойно и почти приветливо:
- Никогда не думала, что скажу тебе спасибо, но, похоже, наступил этот исключительный случай.
- Спасибо, мне, а за что? — удивился Воронцов.
- Не знаю, что именно ты тогда сказал Никите при встрече, но он довольно скоро вернулся, и мы смогли почти нормально поговорить. Впервые он действительно попытался сделать шаг мне навстречу, признал, что был не прав и попросил прощения.
- Просил прощения, если это ты называешь шагом навстречу, тогда сделай ответный — проси прощения у него за то, как ты обращаешься с Надей.
- Эта девчонка совершенно неуправляема и постоянно провоцирует меня своими глупыми капризами! — выпалила Ольга на одном дыхании и только потом поняла, что совершила ошибку.
- Откуда ты знаешь? — тихо спросила она, отводя взгляд в сторону.
- Не важно.
- Как это не важно? Кто тебе рассказал? Кто ещё в курсе? — не унималась встревоженная Ольга. Было видно, что ей очень трудно свыкнуться с тем, что их семейная тайна раскрыта, и кем — Михаилом Воронцовым, от которого Орлова особенно ревностно охраняла свою личную жизнь.
- Не об этом надо сейчас думать, а о судьбе Нади, — сказал он серьёзно, одними этими словами прекратив поток бесполезных вопросов.
- С каких это пор тебя так живо волнует чья-то судьба, кроме своей собственной?
- А тебя, я вижу, больше волнует то, как сохранить в тайне эту неприятную главу из жизни семьи Орловых? Как бы её поскорее вычеркнуть и забыть, верно? Начинаю верить, что это ты жаждешь как можно быстрее отправить Надю в монастырь и настраиваешь Никиту на «единственно верное» решение.
- Если ты знаешь другой выход, назови, я внимательно слушаю.
- Отпустить её, дать возможность жить так, как она хочет, и решать свою судьбу самой.
- Красивые слова и в чём-то даже правильные, только для реалий жизни они абсолютно не подходят.
- Почему же?
- Никита на это не согласится – он один в ответе за сестру и знает что для неё лучше. Я в это стараюсь не вмешиваться.
- Странно, в вопросах, которые касаются тебя самой, бываешь такой настойчивой, что Никита непременно тебе уступает. А что же здесь?
- Я устала от всей этой ситуации и уже не знаю, что делать… У меня руки опускаются, совсем нет сил. Не могу больше смотреть, как Никита страдает, а Надя просто пользуется своей болезнью, чтобы привлечь к себе внимание, совершенно сознательно мучает его. Вся наша жизнь день за днём вращается вокруг этой избалованной девчонки.
- Чем же она избалована, неужели вашим вниманием? Скорее наоборот, его полным отсутствием.
- Отсутствие внимания, говоришь. Да я же постоянно рядом с ней кручусь, как белка в колесе, выполняя её нереальные желания. А вместо благодарности она просто надо мной издевается!
- Всё понятно, ей нужен он, а не ты, - брат, который бы заботился о ней сам, не перекладывая это на чужие плечи. Наде нужна его любовь и внимание, а не твоя жалость и снисходительность.
- Очень складно рассуждаешь, если учесть, что у тебя нет младших брата или сестры.
- Вспомни, когда он в последний раз навещал её? Думаю, не ошибусь, если предположу, что это происходит очень редко. Никита отдалился от Нади, заменив в её жизни себя тобой, но ты ей чужая… Неужели не понимает, что нужен ей, и никто никогда не заменит Наде родного брата?
- Ты что же, предлагаешь, чтобы он всё бросил, отказался от своей карьеры, а может и от меня, ради неё?
- Иногда нужно чем-то жертвовать ради семьи.
«Откуда только такие мысли приходят? Так уверенно утверждаю, будто у меня есть эта самая семья, и жертвовать уже приходилось».
- Что?! Ну, знаешь, это уже слишком!
- Успокойся, тебя я не имел в виду, хотя Надя вполне может так думать…
- Как?
- Считать, что ты стоишь между ней и Никитой, настраиваешь его против неё. В одном она уверена точно – пока есть ты, он не станет сам о ней заботиться и даже лишний раз не навестит, чтобы просто поговорить. Вот поэтому Надя так плохо к тебе относится, изводит, испытывает терпение в надежде, что однажды оно закончится и…
- Не продолжай, что дальше я и так знаю! — оборвала его Ольга на полуслове. — Пусть не надеется, что я уйду и брошу Никиту! Можешь говорить что угодно, но я действительно люблю его.
- Любишь, тогда помоги ему.
- Если бы я знала как… — вздыхала Оля.
- Уговори его не отправлять Надю в монастырь. Никита не понимает, какую страшную ошибку может совершить.
- Оставить эту несносную девчонку здесь, чтобы она продолжала мучить нас обоих?! Нет, пусть уж лучше отправляется в монастырь, там её быстро научат послушанию!
- И это говорит человек, который занимается благотворительностью! А может быть это такое твоё хобби и вовсе не имеет ничего общего с велением сердца?
- Да, я занимаюсь благотворительностью, но…
- Что, легче помогать незнакомым людям, чем своим близким? — уколол её Миша таким неожиданным замечанием.
- Прекрати! Зачем ты завёл этот разговор?! Тебе-то что надо, какая выгода?! — раздражалась Ольга. Не зная, что ответить, она по привычке бросилась на него с нападками.
- Никакой, я просто хочу помочь своему другу, только и всего, — подчёркивая каждое слово, произнёс Миша.
- Просто хочешь помочь! Надо же, и откуда вдруг возникло такое желание?! Кто тебя надоумил вмешиваться в нашу жизнь?!
- Если хочешь разрешить всю эту ситуацию, помоги мне.
- Никита всё равно меня не послушает – в этом вопросе он категоричен, считает, что должен решить сам.
- Всё ясно, ты действительно хочешь избавиться от Нади и уходишь в сторону под хорошим предлогом.
- Думаешь, я не пыталась с ним поговорить? Ещё как пыталась, много раз, но он меня не слышит, мы только постоянно ругаемся. А Надя, вместо того, чтобы помочь себе и мне, только подливает масла в огонь.
- Ну, так попробуй ещё раз, может быть, и получится.
- Нет, я устала, устала быть нянькой для его сестры, иногда кажется, он для этого женился… и совсем меня не любит.
- Как я понял, тебя больше заботит собственное «счастье», нежели судьба Нади. Что ж, продолжай строить его на её слезах.
- Да, я хочу сохранить своё хрупкое счастье и поддержу Никиту в любом решении – не пойду против него.
- Чего же ещё от тебя ждать, ты не меняешься… Всё, что нужно, - дать ей чуть больше свободы, позволить распоряжаться своей жизнью как все другие люди. Да, Надя больна, но болезнь – не преступление, и незачем держать её здесь, как в тюрьме.
- Никита позволяет ей слишком много, да что там говорить, всё, что угодно! Наверно, прощение так заслужить надеется. Смотрит сквозь пальцы на то, как его драгоценная Наденька меня унижает, призывает меня к терпению, только этого терпения уже нет!
- Всё позволяет, говоришь, да возможно, всё кроме одного — свободы, иначе бы не держал её взаперти и не задумал эту идею с монастырём.
- Это для её же блага: жить в мире обычных людей она просто не сможет, он слишком жесток к тем, кто слаб и беззащитен.
- Не такая уж она и слабая, если до сих пор выдерживает всё это. Может, стоит попробовать – дать ей шанс проявить себя, а не прятать от мира.
- Эксперименты на живых людях, ну конечно, это же твоё любимое занятие, а говорил никакой выгоды… — съязвила Ольга.
- Для блага… ну конечно, для блага необходимо запереть её дома, как в тюрьме, и ото всех прятать. Ты сама себя слышишь или нет? Получается, вы оправдываете собственную жестокость заботой о ней. Не лучше ли признаться, что Никита просто стыдится сестры, это тоже очень плохо, но так хотя бы честнее.
- Ты не имеешь права судить его, ты же знаешь, что он пережил, сколько сил понадобилось Никите, чтобы жить, жить с грузом вины и ответственности за судьбу Нади. Каждый день думать о том, что её жизнь могла быть совсем другой, не соверши он всего одну ошибку…
Взгляд на ситуацию со стороны… Здесь его слишком мало, чтобы понять. Тот, кто не сталкивался с подобным в своей жизни, никогда до конца не поймёт, не почувствует эту боль…
- Я его не осуждаю, напротив, хочу понять и помочь… пока ещё можно что-то изменить.
«Пока всё не закончилось ужасной трагедией. Выброси эти мысли из головы, Надя никогда этого не сделает!»
«Да, похоже, стоило раньше поверить твоему отцу, и обратить на тебя внимание, сменить гнев на милость и дать шанс раскрыть твои способности. К чтению будущего у тебя настоящий талант: ещё не видел моего знака, но уже чувствуешь беду», — тихо сказала Судьба.
- Уже поздно что-то менять, всё решено – через несколько дней придёт ответ от матери-настоятельницы Спасо-Андрониевского монастыря. Никита поступает правильно, так будет лучше для всех.
- Для тебя – возможно, но никак не для Никиты и Нади.
- Мой тебе совет, не лезь в это дело, если не хочешь, чтобы ваши отношения с Никитой испортились окончательно.
«Лейла говорила совсем другое, если удастся помочь Наде мы с им помиримся».
- Знаешь, я всё-таки попробую его переубедить, ответ ещё не пришёл значит, у меня есть время.
- Учти, я в этом тебе не помощник, предпочитаю издали наблюдать за твоим провалом.
- Разумеется, ты не станешь помогать мне, ведь наша возможная ссора с ним тебе выгодна, не нужно будет больше опасаться, что когда-нибудь Никита узнает о нас.
- Что, снова намерен меня этим шантажировать? Ты тоже не меняешься со временем, Мишель. Что ещё тебе нужно в обмен на молчание?
- Сущий пустяк – разрешение поговорить сейчас с Надей.
- Зачем это?
- Выяснить, чего же хочет она сама, планирует ли в ближайшее время становиться монашкой. Убеждён, что никто из вас даже не пытался её об этом спросить.
- Итак ясно, что она тебе ответит. Зачем спрашивать, когда ответ известен заранее?
- А затем, Оленька, что помогать человеку против его желания бессмысленно, в этом случае провал неизбежен.
- Не представляю, о чём ты будешь с ней говорить.
- Напрасно, в детстве мы с Надей прекрасно ладили, думаю, и сейчас тема для разговора найдётся.
- В детстве – да, но сейчас всё изменилось, столько времени прошло.
- Я, конечно, изменился, но, думаю, Надя осталась прежней.
- А как же то, что произошло? Пойми, это не могло пройти бесследно.
- Мне это нисколько не мешает относиться к ней так же, как и раньше.
- Хорошо, — окончательно сдалась Ольга. — Вот, возьми ключи. Желаю удачи в твоей нелегкой миссии.
Михаил шёл по коридору, нервно перебирая ключи в связке, и думал: «И с чего был так уверен, что непременно справлюсь? Как будто, дело одного дня уладить такой серьёзный конфликт брата и сестры. Вёл себя так, будто знаю выход, на самом же деле ни в чём не уверен и волнуюсь: как бы хуже не сделать. Дать свободу, это красиво и правильно на словах, но как оно выйдет в жизни? Неужели эта задача мне по силам?»
«Ну, конечно же, Миша, конечно по силам, даже не сомневайся, никто другой с этим не справится. Этот случай должен показать, сколько хорошего ты можешь сделать для других, если не откажешься от своего предназначения. Только тогда твоя жизнь наполнится смыслом. Оставлю выбор за тобой, не стану ничего навязывать, только не ошибись в этот раз – от твоего решения зависит очень многое».
Когда он попытался открыть дверь, в ответ услышал:
- Никого не желаю видеть! Всё, оставьте меня в покое!
«Надеюсь, ко мне это не относится», — мысленно предположил Воронцов.
Миша открыл дверь и остался стоять на пороге, ожидая разрешения войти.
Надя медленно развернулась лицом к посетителю, намереваясь сказать всё, что думает, выместить всю свою обиду, но, увидев Мишу, замолчала, на глазах показались слёзы:
- Ну вот, от проклятых лекарств уже видения начались. Эта змеюка Ольга не успокоится, пока не сведёт меня с ума.
- Надя, ты что, не узнала меня? Это же я, Миша, — сказал он спокойным мягким голосом, стараясь при этом улыбнуться.
- Миша, это правда, ты? Ты мне не кажешься? — спросила она, сквозь слёзы.
- Ну конечно я, а ты ждёшь ещё кого-то?
- Нет…
- Ну, тогда позволь мне войти.
Она только кивнула в ответ и посмотрела на него, не отрывая глаз, всё ещё не веря в происходящее.
- Наверное, я сплю… Меня редко навещают даже родные, а тут ты…
- Это не сон, и не видения, я действительно пришёл тебя навестить.
- Узнал, что случилось, и решил пожалеть меня,.. Если так, то лучше уходи! Уходи, нечего тебе здесь делать, уже увидел всё, что хотел…
Надя отвернулась от него, закрыла лицо руками и тихо всхлипывала.
- Наденька, не говори так, я же твой друг, и правда хочу тебе помочь.
- Друг? Ты только сейчас об этом вспомнил?!
- Недавно вернулся из Европы, очень хотел тебя увидеть, узнать как ты, как твои успехи в живописи. Спрашивал Никиту о тебе, но он…
- А он, конечно же, тебя обманул, соврал, что я в имении, в закрытой художественной школе или где-то ещё. Никита всех обманывает, когда речь заходит обо мне, потому что стыдится. Для него меня вообще нет, я не существую, я умерла в свой пятнадцатый день рождения!
- Нет, что ты!? Он не стыдится, просто очень сильно переживает и волнуется, потому что любит.
- Любит?! Как это смешно и горько одновременно… От большой братской любви Никита задумал отправить меня в монастырь?! Подальше от себя, чтобы забыть весь этот кошмар и наслаждаться спокойной счастливой жизнью!
- Разве он может быть счастлив в разлуке с родной сестрой?
- Конечно, может я была его сестрой до тех пор, пока всё это не случилось… Раньше мы действительно были очень близки, нас связывали общие интересы, мечты надежды… А потом в один миг всё разрушилось. Нет больше его любимой Наденьки, есть только лишний груз ответственности, проблема, которую нужно срочно решить, и самый простой способ отправить меня в монастырь!
- Простой способ - не всегда правильный, я убеждён, что тоже это понимает, поэтому так долго сомневается… на самом деле, Никита не хочет с тобой расставаться.
- Нет, ему просто нравится мучить меня бесполезным ожиданием, сколько бы времени ни прошло, ничего не изменится! Он всё для себя уже решил!
- Хочешь, я с ним поговорю, попробую убедить его не совершать ошибку, о которой Никита сам непременно горько пожалеет? Не буду заранее обещать, что всё сразу переменится, могу только сказать: сделаю всё, что в моих силах.
- Спасибо, но лучше не надо, у тебя ничего не выйдет… Не хочу, чтобы вы с Никитой ссорились из-за меня. Достаточно их каждодневных ссор с Ольгой… Как ни горько это признавать, но я мешаю ему, его счастью.
- Никита – твой брат, он не может быть счастлив, видя, как страдает его сестра.
- Так ведь он и не видит, почти меня не навещает, а когда приходит, даже не смотрит в глаза, и разговор у нас никак не складывается, будто говорим на разных языках и не слышим друг друга…
- Пойми, всё это от того, что Никита чувствует свою вину перед тобой и боится сделать тебе ещё больнее неосторожным словом или поступком.
- От его безразличия и холодности, - вот от чего мне действительно больно! Его любви я совсем не чувствую, может быть где-то она и существует, тихо умирая в глубинах сердца, которое превратилось в камень с тех пор, как Никита вернулся с войны. Жалость, сострадание, ответственность за меня, долг перед родителями, обещание заботиться обо мне, - вот что удерживает Никиту от последнего решительного шага, а вовсе не любовь ко мне!
- А причём здесь его поездка на Кавказ? Что же там с ним случилось?
- Не знаю, но оттуда вернулся не мой брат, не тот Никита, которого я знала… Первое время после несчастного случая ещё была надежда, что всё будет как раньше, ну или почти так… Когда Никита через год в самое трудное время тайно ушёл на войну, я поняла что ничего для него не значу… Тогда ему было важнее вдали от дома неизвестно зачем убивать людей, которые просто защищают свою землю, чем быть со своей семьёй.
- Он выполнял свой долг перед Родиной.
«Сбежал на войну… Зачем? Так себя наказать, что ли задумал? Попасть под первую же пулю, чтобы не вернуться».
- Есть ещё и долг перед семьёй, только о нём Никита всё время забывает. В тот год мы даже поладили с Олей, ожидание сблизило, обе молились за него, плакали бессонными ночами… И даже когда сказали, что он пропал без вести, всё равно ждали и верили – он вернётся.
- Эта вера спасла его.
- Да, Никита вернулся, но стало только хуже, сейчас есть новая причина, чтобы забыть о нас — заговоры и всякие тайные дела!
- Постарайся понять, война сильно меняет людей.
- Я знаю, сама это увидела – вернулся чужой человек, который совсем меня не понимает и не любит… А мой брат, похоже, остался там, пропал без вести, я безуспешно пытаюсь его найти и уже теряю надежду… Где же он, ты не знаешь?
Миша не знал, что на это ответить, слушая её рассуждения о Никите, он постепенно приходил к мысли, что Надя права.
- Вот посмотри, это единственное, что осталось как память о моем Никите, настоящем брате, который любил меня, помогал и доверял свои секреты, не боялся выражать чувства, смеялся и плакал вместе со мной… — Надя показала Мише портрет, который сама нарисовала когда-то давно. — Миша, посмотри внимательно и скажи, ты узнаешь его?
Михаил долго смотрел на изображение, пытаясь найти сходства с оригиналом, с Никитой Орловым, которого, казалось, он знал. Жизнерадостный, открытый миру светлый человек с загадочным блеском в глазах был как живой, от взгляда шла какая-то энергия, которая завораживала, приковывала внимание.
Оторвавшись от портрета, он сразу вспомнил другого Никиту, всегда серьёзного, хмурого, сосредоточенного на очередной проблеме, и хорошо знакомый суровый взгляд, который превращал живое лицо в каменную статую…
«И почему я раньше не обратил внимания, давно мог бы всё понять»
- Честно, нет, не узнаю… Всё так, очень похоже, но в жизни он какой-то другой.
- Таким его вижу только я, а в жизни… Никита бледная тень самого себя… Миша, как ты считаешь, существует ли ещё тот человек, которого я мечтаю вернуть?
- Конечно, конечно он есть, и вместе мы его вернём, обещаю, только помоги мне.
- А что делать?
- Бороться, бороться за свои права, покажи ему, какая ты сильная, докажи, что сможешь жить так же, как и все люди.
- Жить среди обычных людей, не боясь насмешек и презрения? – Я очень хочу этого, правда, но не уверена, что смогу, справлюсь со всеми трудностями, моих сил просто не хватит.
- Если так себя настраиваешь, то сама отнимаешь у себя силы.
- За это время я совсем разучилась нормально общаться с людьми, всё время говорю колкости, даже тем, кто мне ничего плохого не сделал… — сокрушалась Надя. — Вот недавно нагрубила одной девушке, она хотела как-то помочь, а я была так расстроена, что даже не выслушала её! Знаешь, что я сделала?
- Что?
- Просто выгнала её и даже бросила в след баночку с краской, вот… — тихонько прошептала Надя и, краснея, опустила глаза.
- Саша нисколько не обиделась и всё ещё хочет тебе помочь, именно она рассказала мне о тебе. Если хочешь, я попрошу её прийти к тебе завтра.
- Саша… Ты знаешь её?
- Знаю, и очень люблю, но это секрет.
- Миша, расскажи, ну, пожалуйста, я умею хранить секреты, честно-честно!
- Что тебе рассказать?
Когда разговор перешёл на Сашу Миша заметно повеселел и раскрепостился.
- Какая она?
- Саша… она необыкновенная… она как ангел, такая же добрая, открытая отзывчивая, честная, она никогда не обманет и не предаст, всегда стремится помогать другим людям абсолютно бескорыстно… Ещё она очень смелая, таких я раньше никогда не встречал.
- Она тебя тоже любит?
- Да, я так рад, что мы наконец-то смогли сказать друг другу о наших чувствах! Это такое счастье любить и быть любимым!
- Здесь ты хранишь её портрет, чтобы Саша всегда была рядом? — спросила Надя, указывая на медальон. Ну покажи, пожалуйста, я же угадала?
Михаил тяжело вздохнул, его улыбка стала немного грустной.
- Да, угадала,— последовал ответ после долгой паузы. Он раскрыл перед ней медальон.
- Она очень красивая, как принцесса из сказки… — тут она с грустью добавила. — В таких, как она, всегда влюбляются, а я… на меня никто никогда не обратит внимания, даже если удастся избежать монастыря. Может так оно и лучше – уйти в монастырь и не питать иллюзий, не мечтать о счастье, до дыр зачитывая любовные романы.
- Наденька, пойми, внешность, красота – это не главное, не единственное, важнее то, какая у тебя душа… Можно быть тысячу раз красавицей, но при этом пустой, насквозь фальшивой и даже злой, поэтому душа всё-таки важнее.
- Миша, признайся честно, ты говоришь так, чтобы я в очередной раз не расплакалась… В первую очередь смотрят на внешность, только потом замечают душу и то не все, лишь некоторые. В моём случае внешность отпугнёт и тех и других, восхищаться красотой души будет уже некому.
- Сейчас переубеждать тебя бесполезно, но поверь, пройдёт какое-то время, и когда ты встретишь человека, который тебя полюбит, ты поймёшь, что была не права. Однажды он появится, увидит тебя, найдёт то, что давно искал – теплоту искренность, нежность, - если этот человек предназначен тебе судьбой, никакие трудности его не испугают, вы будете вместе.
- Сидя здесь, я его точно не встречу, — уверенно произнесла она, приободрившись.
Слова Миши вселили в неё надежду, что именно так всё однажды случится. Робкую, слабую, но всё-таки надежду.
- Совершенно верно. Что нужно для этого сделать?
- Убедить его не отправлять меня в монастырь и не запирать здесь. Только я не знаю как…
- Поговори с ним, поговори откровенно так же, как со мной сейчас, скажи Никите о том, чего ты на самом деле хочешь… Не иди у него на поводу, не думай о том, как сделать, чтобы ему или Ольге было проще и удобнее. Это же твоя жизнь, а не их, только ты можешь решать какой она должна быть.
- Я не знаю, я боюсь…
- Кого, своего родного брата? Помни, что таким образом ты поможешь и ему снова стать самим собой, тем Никитой, который всегда любил тебя и понимал. Главное верь, что он есть, что он рядом и тоже очень хочет быть всегда с тобой. Есть одна преграда, но вместе вы можете её разрушить, если очень сильно захотите.
- Миша, спасибо тебе.
- Пока рано, я ещё ничего не сделал.
- Ты первый, кто меня выслушал и понял… Я хочу по-своему отблагодарить тебя – напишу твой портрет.
- Портрет, зачем?
- Мне будет приятно, я давно не писала людей, только пейзажи.
- Всё равно не нужно, я могу обойтись и без портрета, ничем не заслужил такого внимания и тебя не хочу утруждать. Позировать это так утомительно, у меня просто не будет времени, — он уже не знал, какой ещё предлог придумать, чтобы отказаться.
«Что Миша, опасаешься за свою тайну? Совершенно правильно! Надя раскроет твою душу как только возьмётся за кисти», — подметила Судьба.
- Всё, никакие возражения не принимаются! Жду тебя завтра. И пусть Саша тоже придёт, думаю, она сможет тебя убедить. Кроме того, это отличный повод, чтобы ты пришёл ко мне ещё не один раз.
- Хорошо. Тогда у меня ответная маленькая просьба: можно, я ненадолго заберу его с собой, — спросил он, указывая на портрет Никиты.
- А зачем?
- Покажу Никите, посмотрю, узнает ли он себя…
«Может это как-то его вразумит, направит к верному решению… Жаль, Никита даже не догадывается, как сильно его любит родная сестра, и что она давно всё ему простила».
- Хорошо, только обязательно верни.
- Обязательно.
- До завтра. Учти, если не придёшь, я обижусь, и твой секрет окажется в большой опасности, — сказала она смеясь.
- Хорошо, хорошо, я сдаюсь непременно приду, обещаю.
Они тепло распрощались. Миша вышел из особняка с лёгким сердцем: очень давно он не чувствовал себя так хорошо.
Вернувшись домой, он приступил к разбору корреспонденции, обнаружил письмо от Павла Оболенского и очень обрадовался возможности увидеться с Сашей и тому, что им никто не сможет помешать. Пришло также письмо от матери, которого Миша ждал с большим волнением. Татьяна Васильевна сообщала, что приедет через несколько дней и очень хочет познакомиться с чудесной девушкой, которая так изменила её сына.
Было и третье письмо, точнее записка, на этот раз написанная чернилами. Миша сразу узнал эти буквы с завитками.
«Жаль огорчать, но, думаю, и сам понимаешь, что выбрал не ту девушку. Вокруг столько красавиц, а тебе непременно понадобилась княжна Забелина. В чём же дело? Может в её сходстве с Анной… Как-то странно, всё у них похоже: и внешность, и в чём-то характер… И судьба будет абсолютно одинаковой. Если не оставишь Александру в покое, неусвоенный тобою урок придётся повторить… Не вынуждай меня идти на крайние меры… Лучше откажись от неё добровольно и подари прекрасной девушке жизнь…»
Миша читал строчку за строчкой… и с каждой минутой становился всё мрачнее, чем дольше это продолжалось, тем хуже он себя чувствовал, из него будто уходила жизненная энергия.
«Возьми себя в руки, не поддавайся страху и гневу, иначе можешь наделать глупостей. Когда я зол или чем-то расстроен, теряю контроль над собой, и проклятье срабатывает. Ну уж нет, обещал себе, что такого больше не будет, и справлюсь! Нужно просто успокоиться. Никто и ничто не заставит меня отказаться от Саши. Всё у нас будет хорошо, ничего плохого с ней не случится, я же всегда буду рядом… Когда Анна была со мной, я думал так же: что нас ждёт вечное счастье, увы, оно продлилось совсем не долго…»
Последняя мысль на мгновение вернула его в прошлое. Перед глазами возникла та самая маленькая церквушка, в которой их несколько минут назад тайно обвенчали. Две души соединились, чтобы быть вместе всю жизнь, пока смерть не разлучит их. Увы, они не знали, что она уже подкралась совсем близко, и не упустит своего шанса…
- Всё будет не так, это не может повториться снова… Сашу я не потеряю, ни за что не отдам ему!
Миша хотел разорвать ненавистную записку, но сдержался, бросил её в ящик стола и поспешил на встречу с Сашей. Только увидев её, убедившись, что всё хорошо, он мог обрести столь необходимый покой хотя бы на короткое время.
А в это время Илларион Забелин принимал отца Иоанна, того самого монаха, который много лет назад поведал ему о своем видении. С большим трудом удалось разыскать предсказателя, но князь ничего не пожалел для того чтобы выяснить хоть что-нибудь о человеке, который угрожает его единственной дочери. Забелин все эти годы жил в страхе перед будущим Саши, боялся исполнения видения. Убеждал себя, что не верит во всё это, но ничего не помогало, страх только усиливался. Он готов был пойти на всё, чтобы защитить Сашу — единственную свою отраду и смысл жизни. Особенно сильно князь встревожился после того, как привёз Сашу в Петербург, и она встретила Михаила Воронцова. Забелин довольно легко убедил себя в том, что Михаил и есть тот самый человек, от которого исходит опасность. Всё так просто и логично, ведь это же сын его злейшего врага. Сегодня отпали последние сомнения в этом, когда отец Иоанн сказал:
- Этот человек, полюбит вашу дочь и станет любыми способами добиваться ответного чувства. Его жестокая любовь, как огонь уничтожит всё на своём пути и погубит её.
«Полюбит… станет добиваться ответного чувства любыми способами… Всё сходится в точности! Это Воронцов! Будь он тысячу раз проклят вместе со своим сумасшедшим папашей! Клянусь, что не позволю причинить Саше зло, остановлю, если понадобится, сам уничтожу, но её ты не получишь! Никогда!»
_________________
К трудностям следует относится не как к злу а как к благу ибо преодоление трудностей есть одно из наслаждений жизни
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Интересно, что там случилось межу Митей, Верой и Мишей? 
, будет портить жизнь своей дочери, пока его кирпичом по башке не ударят 