АМЕДИЙЦЫ

Название: "Ты дарован мне судьбой"
Жанр: а кто его знает?...
Саммари: новая история с героями сериала.
Пейринг/действующие лица: пока секрет, по ходу....
Рейтинг: PG-13
От автора: повествование будет вестись от первого лица. Но не всегда, некоторые главы - от третьего.
Дисклаймер: Отказ от коммерческих прав. Все права на героев принадлежат компании Амедиа.

итак, готова к тапкам...

Пролог.
Нет, я до сих пор не могу простить себе того, что совершила… Тогда я утешала себя тем, что просто не могла поступить иначе. Но сейчас…Сейчас все изменилось. Я чувствую себя виноватой, и это чувство не покидает меня ни на минуту. Когда я иду по улице, смотрю на людей, чувствую свою вину перед ними. Когда заглядываю в глаза любимому человеку, чувство вины просто заполняет меня. Когда укачиваю в колыбели своих детей, не могу не думать о своей вине. За что Бог подарил мне такое счастье? За что? Ведь я его не заслужила…Но я безмерно благодарна своей судьбе. Если бы я не сделала все то, за что сейчас виню себя, у меня не было всего того, что заставляет чувствовать себя счастливой…
Однажды, я получила задание: убить человека. Войти к ему в доверие, любым способом выведать все тайны, а потом убить… И, когда я была готова исполнить приказание, поняла, что не могу этого сделать, потому что…потому что всем сердцем полюбила свою жертву.
Вы спросите – кто я? И зачем мне все это было нужно? Я отвечу, но всему свое время…

Часть 1.
В то утро я проснулась с тревожным чувством на душе. Оно не давало мне покоя весь день, я не находила себе места. Мне казалось, что что-то должно произойти в этот день, что-то, что навсегда изменит мою жизнь. Странно, но такое чувство не посещало меня прежде, даже тогда, когда из-за тяжелой болезни умерла маменька… Чтобы отогнать мрачные мысли подальше, я пошла гулять в парк. Не смотря на то, что была середина января, воздух был довольно теплый, не морозный, однако снег лежал большими сугробами. Скорее от страха, чем от холода, я спрятала руки в муфту, отчего немного потеряла равновесие, ведь не могла контролировать его руками. Все здесь было для меня ново. Красивые светские барышни сидят на лавочках и мило беседуют со своими подругами или с бравыми офицерами. Молодые матери гуляют со своими детьми, те весело смеются, постоянно стремятся убежать подальше, отчего их матери беспокоятся. Все это было мне прежде чуждо. Я все свое детство и юность провела в деревне, в обществе родителей. Друзьями были мне крестьянские ребятишки, с ними я играла, делилась своими секретами и тайнами, и всегда дарила им подарки на именины и рождество. Да, признаться, я чувствовала себя одинокой…Но надеялась, что скоро все изменится. Тем временем я подошла к большой ели, под которой стояла лавочка, с искусно врезанными узорами. А села не нее и еще раз глубоко вдохнула воздух. Но то чувство, что не покидало меня, еще больше усилилось, и, когда сзади меня кто-то схватил за локоть, я по-настоящему испугалась. Я обернулась и увидела мужчину. Я уже готовилась закричать, когда он поднес палец к губам и приказал молчать. Тогда я подумала, что, если ослушаюсь его, то могу распрощаться с жизнью. Его взгляд был властным и грозным, и я молча встала с лавочки и пошла за ним. Мы остановились около решетки, указывающей границы парка. Сюда редко кто заходил, поэтому нас никто не мог увидеть. Я очень боялась, боялась, что со мной может произойти что-то ужасное, ведь поняла, на это указывало мое предчувствие. Я вся дрожала, но не пыталась показать вида, чтобы не усугубить и без того неважное положение в данный момент. Но мужчина широко улыбнулся, пытаясь показать, что не собирается меня обижать. Однако меня это ничуть не успокоило, я продолжала чувствовать себя в опасности.
-Позвольте представиться, - сказал он, - Петр Константинович Каульбах, - он снова улыбнулся, - а вы, должно быть, Александра Илларионовна Забелина?
Я испугалась еще больше. Откуда ему известно мое имя?

Часть 2.
Не прошло и недели, как мы переехали в Петербург. Мне предстояла нелегкая задача – войти в завистливое и двуличное общество. Моя кузина Ольга Орлова должна была помочь в этом, но я знала, что не смогу так просто войти туда и, как ни в чем не бывало, начать сплетничать про дам и офицеров. Все же то время, проведенное в деревне, сильно сказывалось на моем воспитании и манерах. Я не могла строить из себя кокетку, не могла улыбаться, когда хотелось плакать и наоборот. Я не боялась мышей, не падала в обморок от малейшего расстройства, не читала любовные романы. Я вообще не понимала, зачем они нужны? И, если бы сейчас я посетила светский прием, на меня тут же начали бы показывать пальцем и говорить, что я сильно отличаюсь от всех. В прочем, что скрывать? Так оно и было…

Нам очень нужны были деньги. Мы были из той категории обедневших дворян, которые считают каждую копейку, но распускать слуг и отказываться от красивой жизни не спешат. Таким был мой папенька. Он очень хотел выдать меня замуж за богатого человека, но я не хотела. Я знала, что не смогу без любви. Да и вообще, есть ли она на свете? Я в нее не верила…Глупая маленькая девочка… Папенька последние деньги тратил на мои наряды и украшения. Я пыталась отказываться, но разве он станет меня слушать? Тогда я поняла, что обязана помочь своей семье. Я бы просто не вынесла горя и разорения папеньки. Он старался бросить свое пристрастие – карты. В последнее время ему везло все меньше, и мы рисковали проиграть дом. Аннушка насилу удерживала его, прятала все карты, это хоть немного, но помогало.

И вот этот человек стоит передо мной. Сначала я не поняла, зачем понадобилась ему, но во время разговора кое-что начало проясняться.
-Александра Илларионовна, ну что же вы так дрожите? Не бойтесь, я не причиню вам зла, - Петр снова широко улыбнулся.
Понемногу я начала приходить в себя, но страх не спешил отступать.
-Я…я не понимаю, зачем понадобилась вам? – дрожащим голосом спросила я, отчаянно пытаясь выглядеть уверенной.
-О, Александра Илларионовна, у меня к вам будет довольно деликатное предложение, вы ведь приехали сюда совсем недавно? Не удивляйтесь, я знаю о вас практически все. Ваша семья бедна и теперь вы ищете любой способ, чтобы помочь своему отцу поправить дела. У меня для вас есть заманчивое предложение…
-Я не стану женщиной для ваших утех, - резко, неожиданно для себя самой оборвала я его на полуслове.
Петр Константинович рассмеялся.
-Ну что вы, кто говорит об этом? Речь идет о другом деле, которое может вас заинтересовать.
Я на минуту задумалась. А что я теряю? Собственно, что могла потерять, уже потеряла, поэтому…
-Хорошо, я вас выслушаю, Петр Константинович.
-Но только не здесь. Здесь слишком много людей, а это дело весьма деликатно. Давайте встретимся после обеда в трактире. Там есть одно место, где нас никто не подслушает. И помните, я не собираюсь наносить вред вашей репутации, для этого прекрасно подойдут крестьянки…
Почему-то улыбка этого господина леденила мне душу, я не могла спокойно на него смотреть. Мне больше всего на свете хотелось отказаться от этой встречи или просто не ходить на нее. Но после обеда ноги сами понесли меня в трактир. Если бы я тогда только знала, чем это обернется….

Часть 3.
Я несмело толкнула дверь трактира. Озираясь по сторонам, я дошла до стола, за которым стоял хозяин этого заведения.
-Добрый день, - приветливо улыбнулся он, - чем могу помочь?
Я на минуту задумалась. А стоило ли сюда вообще приходить? Как бы мне хотелось сейчас развернуться и убежать прочь, но почему-то я этого не сделала. Ноги словно приклеились к полу, я боялась даже пошевельнуться, поэтому только и смогла вымолвить:
-У меня здесь встреча назначена. Господин Каульбах вам ничего не сказывал?
Услышав эту фамилию, хозяин трактира сильно изменился в лице. Среди прочих эмоций и чувств я отчетливо смогла различить благоговение пред этим человеком, слепое повиновение и даже страх. Мне сделалось еще страшнее, но простое любопытство съедало меня изнутри, я думала, что, услышав его предложение, смогу легко отказаться от него…
-Следуйте за мной, барышня, - только и молвил этот человек, а потом взял со стола канделябр с зажженными свечами и повел куда-то вниз по лестнице. Тени зловеще отплясывали на стене, отчего ноги мои подкашивались от страха. Но в эту минуту, я вдруг поняла, что назад пути нет. Я должна была выслушать то, что собирался мне поведать этот господин Каульбах.
Спустившись по винтовой лестнице вниз, хозяин трактира указал мне на большую деревянную дверь, ведущую в погреб. Дрожащей рукой, я толкнула ее и вошла внутрь. Тут же свет свечи исчез за моей спиной вместе с глухим ударом закрывшейся двери. Свет с улицы не пробивался сюда, и прошло достаточно много времени, прежде чем мои глаза начали привыкать к темноте. Я разглядела множество полок, на которых стояли самые разнообразные французские вина. А в глубине погреба за маленьким столом, на котором были разбросаны какие-то бумаги, сидели два человека. Одного я узнала точно – это был Петр. Второго же я не видела прежде.
-Вы не говорили мне о присутствии посторонних, - решила заговорить я и сама удивилась своему голосу. Я услышала его как будто со стороны и очень испугалась его. Он был хриплым, дрожащим и срывающимся.
-Будьте покойны, Александра Илларионовна, Илья Федорович не посторонний. Он имеет прямое отношение к нашему делу. Что же вы стоите в дверях? Присаживайтесь, - Петр указал на стул, стоявший по другую сторону от стола.
Я приблизилась к столу и неспешно села на стул. Почти сразу же Петр зажег свечи, и теперь я могла разглядеть его лицо. Оно было таким же властным, как и при нашей первой встрече в парке, но теперь в нем читалась большая уверенность и самодовольство. Лицо же Ильи Федоровича выражало противоречивые чувства. Было видно, что он только лишь пытается казаться с Петром на равных, но на самом деле был так же запуган им, как и хозяин трактира.
-Так о чем же вы хотели говорить со мной? – спросила я более уверенным голосом, поскольку начала привыкать к обстановке.
-Александра Илларионовна, прежде чем я начну, обещайте, что наш разговор останется между нами, и что, до окончания моего повествования вы не станете прерывать меня.
-Хорошо, я обещаю, - проговорила я немного более уверенно и гордо, чем мне самой хотелось.
-Насколько мне известно, вы с детства увлекаетесь фехтованием. У вас очень неплохо получается это делать, однако вы не можете до сих пор найти поддержку в этом деле со стороны ваших близких. Что ж, есть еще кое-что. Вы отчаянно нуждаетесь в деньгах, и, как я сказал вам сегодня в парке, хотите помочь вашему папеньке наладить дела, ведь отчасти чувствуете себя виноватой в его бедности. Речь пойдет об очень деликатном деле, однако я смею надеяться на вашу поддержку. Я заплачу вам сполна за эту работу. К сожалению, сейчас я не могу посвятить вас во все подробности своего плана…
-Позвольте, я вас перебью, - вмешалась я, - я не стану помогать вам, пока не узнаю всего, что могло бы быть мне интересным. Разумеется, я говорю о вашем плане.
-Коли вам будет угодно, я скажу. Я и Урусов, а так же несколько других людей готовим весьма хитрое дельце. Речь идет о свержении императора с его престола. Как только нам это удастся, я стану императором Всея Руси. Я, Петр Константинович Романов.
Я сглотнула. Все оказалось намного сложнее и опаснее, чем я себе представляла. Но я нашла в себе силы рассмеяться ему в лицо.
-Но вы же не думаете, что я стану помогать вам в этом?
-Как раз наоборот. Я знаю это, - глаза Петра хищно сверкнули. Он что-то схватил под пиджаком и слегка вытянул. В темноте блеснул металл пистолета.
-Теперь вы понимаете? Я рассказал вам свой план, у вас нет другого выхода, иначе…пострадает ваш папенька и та несчастная служанка. Вы же не хотите смерти невинных людей?
Мои глаза расширились от ужаса. В эту минуту я поняла, что сама повернула свою жизнь совсем в другую сторону…

Часть 4.
-Вы ведь нарочно раскрыли весь ваш план, не так ли? – я подняла одну бровь вверх.
-Вы очень проницательны, Александра Илларионовна, - пришло время смеяться Каульбаху. И он воспользовался этой возможностью. От его леденящего душу смеха по коже бежали мурашки, - так и есть. Ведь теперь вы не откажете мне в содействии? Теперь, когда знаете суть моего плана. Вы ведь можете рассказать о нем остальным. Зачем мне неоправданный риск?
Я закрыла глаза. Но блеск металла пистолета не покидал меня ни на секунду. Он застыл перед глазами, отчего становилось еще страшнее. Что же будет с папенькой, думала я, что будет со всеми родными? Он, безусловно, убьет их. Этот человек не остановится ни перед чем. За то короткое время, что мы были знакомы, я твердо осознала это.
-Что я получу? – спросила я более уверенно.
-Главное – неземные богатства, потом – свободу.
Свобода…А могла ли я быть свободной после услышанного? Мне оставалось только одно. Согласиться сделать то, что предложил Каульбах. А потом…я бы сумела убежать от него, избавиться от этого ужасного человека и его хитрого плана.
-Звучит заманчиво, - я пыталась изобразить независимость и уверенность, но получалось плохо. Гордость осанки и спокойный холодный взгляд скрывали мой страх, но голос…голос выдавал меня всю.
-Отрадно слышать, что вы согласны, - Петр ухмыльнулся, - хотя другого ответа вы бы и не смогли дать. Но для начала вы должны выполнить совсем маленькое задание, чтобы доказать мне свою верность. Доставьте это письмо по указанному в нем адресу.
Петр достал из-под полы пиджака сложенную и запечатанную бумагу.
Я вздохнула с облегчением. Если это все, что требовалось от меня – я была готова сделать это ради благополучия семьи.
-И чем скорее, тем лучше, - услышала я голос Петра, выходя из погреба.
Моим глазам пришлось привыкнуть к яркому свету, прежде чем я смогла двинуться в путь. До лавки того купца, которому необходимо было передать письмо, было всего несколько минут ходьбы. В мою голову закралась интересная мысль. А что если я сбегу? Решаясь на этот поступок, я оглянулась по сторонам, но тут же поняла, что идея моя не будет иметь никакого результата. Со всех сторон на меня смотрели хищные пары глаз, принадлежащие людям, облаченным в черные костюмы, с цилиндрами на голове. Все было просто и понятно. Каульбах установил за мной слежку, чтобы не вздумала бежать. Ну что ж, оставалось только доставить письмо по назначению и уповать на то, что скоро мне удастся покончить со всем этим раз и навсегда.

Возле лавки купца меня ожидал мой новый знакомый – Илья Урусов. Очевидно, после того как я вышла из трактира, Илья доехал сюда в экипаже или верхом, чтобы опередить.
-Блестяще, Александра Илларионовна, - сказал он, - вы превосходно справились со своим первым заданием. Вот вам небольшое вознаграждение, - он протянул мне пачку денег. Мои глаза расширились от удивления и ужаса. Столько денег я еще не видела прежде в своей жизни. Если мне дают их за такое жалкое поручение, то что, если…
Я молча взяла деньги и спрятала их в маленькую сумочку, которая висела у меня на руке.
-Благодарю, - ответила я, - это все?
-На сегодня да, - Илья поклонился, - до встречи, Александра Илларионовна, Петр Константинович непременно свяжется с вами, ежели вы понадобитесь.
Я молча развернулась и пошла прочь. Всю дорогу до дома я думала о полученной сумме. А что если мне выполнять то, что просит Петр? Тогда вскоре моей семье не надо будет жить в бедности, не надо будет считать каждую копейку. Но одновременно я старалась гнать мысли об этом из своей головы. То, чем я планировала заниматься, было противозаконно, я шла против воли Императора, простив законов Империи. Но желание помочь семье оказалось сильнее…Через несколько дней я приму окончательное решение…

Часть 5.
За неделю мне несколько раз приходили послания от Каульбаха. Все это время я пыталась их игнорировать, но ничего не выходило. Его люди не оставляли меня, и мне приходилось выполнять все, что он попросит. Чаще всего я относила письма, выполняла «черную» работу, которую всегда выполняли его только вступившие на службу люди. Его начинающие сторонники. Сторонники…Да, теперь я была одной из них, но не по своей воле. Страх перед этим человеком был велик, но еще больше я боялась, что он может причинить вред моей семье, самому дорогому, что у меня осталось. Но я не замечала, как под дурным влиянием, начинала сильно меняться. Я все меньше стала думать о том, что иду против государя, что действую наперекор закону. Меня это беспокоило все реже и реже. Я просто не обращала на это никакого внимания. А еще через некоторое время появилась твердость в голосе и даже неоправданная гордость. Я стала еще меньше похожа на себя саму, каждый день в зеркале я видела девушку, так сильно отличающуюся от себя. Безусловно, внешнее сходство сохранялось, но то, что творилось у меня внутри…Я даже не замечала перемен, происходивших во мне, и сейчас с трудом могу сказать, как получилось, что я стала такой. Папенька все время спрашивал, откуда у меня появляются деньги, я все время придумывала что-то, не в силах рассказать правду. Да я и не могла ее поведать, ведь тогда Каульбах, не раздумывая, убил бы папеньку. Но однажды я действительно переменилась. Для меня перестало быть важным то, чем именно я занимаюсь. Сейчас я с ужасом осознаю, что моя страсть к приключениям втянула меня во все это, я даже начала получать удовольствие от того, что каждый день сильно рискую…
Однажды мне пришло письмо от Каульбаха. Я даже обрадовалась ему. В нем говорилось, что у Петра Константиновича был серьезный разговор ко мне на очень важную и интересующую нас обоих тему. Я без промедления накинула пальто и надела капор, после чего вышла на улицу и, задержавшись немного у порога, чтобы вдохнуть свежего воздуха, направилась в оговоренное место. Оно было всегда одним: тот погреб в трактире, где я впервые круто поменяла свою жизнь.
-Да-да, Александра Илларионовна, - сказал Петр после того, как я приоткрыла дверь в погреб, - признаться, вы заставили меня ждать.
Я молча прошла к столу и села на стул, так как не считала уместным комментировать его реплику.
-Вы хотели говорить со мной? – спросила я и слегка прищурила глаза, чтобы лучше разглядеть выражение лица этого человека в тусклом пламени свечи.
-Да, разговор действительно серьезный, но он имеет положительный характер, как для меня, так и для вас.
-Я слушаю, - спокойно и уверенно произнесла я, еще больше распрямляя спину.
-Я рад сообщить вам, что ваша, так скажем, подготовка успешно завершена. Вы показали мне, что способны блестяще справляться с работой, что вы честны передо мной, верны мне и моему делу.
На моем лице не дрогнул ни один мускул. Оно оставалось мертвенно-спокойным, хотя на душе скребли кошки. Я знала, что Каульбах уготовил мне какое-то сверхзадание, и втайне надеялась, что после его выполнения, я смогу свободно расправить плечи от давления этого человека.
-Так вот, вас ожидает некоторое продвижение по службе, если так можно выразиться. Вы теперь станете моим агентом. Будете выполнять задания, и получать за это неплохие деньги.
Деньги…А ведь все началось именно из-за них. Я всего лишь хотела помочь своей семье справится со всеми материальными трудностями, а завела себя сюда…Теперь я с ужасом осознала, что занимаюсь этим не только из-за денег. Мне любопытно и интересно, мне хочется приключений, мне хочется испытать себя. Я не могла объяснить, почему так происходит, ведь всей душой осуждала Каульбаха за его деяния, но продолжала выполнять его требования.
-Но для начала вам нужно пройти подготовку. Я знаю, что вы любите фехтовать, однако ваших навыков недостаточно, чтобы при случае защитить себя, поэтому вы будете ходить к месье Шарлю в фехтовальный зал, чтобы брать уроки.
-Но как я смогу это сделать, ведь я девушка?
-У меня есть одна мысль. Вы можете переодеться в мужчину, чтобы брать уроки.
Я продолжала сидеть, прищурившись, и смотреть на Каульбаха. Я пыталась понять, что происходит на душе у этого человека, однако не продвинулась в этом деле ни на малую часть.
-Хорошо, - произнесла я. Меня ожидало новое приключение, а тем более я собиралась заняться самым любимым делом – фехтованием.
-Другого ответа я от вас и не ждал, - Каульбах рассмеялся. Я знала, что он намекал на пистолет, который всегда прятал под пиджаком.
Я лишь на мгновение опустила глаза, а потом снова подняла их. Казалось, я готова была прожечь взглядом любого, но Петр не сломился.
-Когда начинаются мои занятия? – спросила я, вставая со стула.
-Завтра, - коротко ответил Каульбах, - возьмите. Это мужская одежда, - он указал на сверток, лежавший на углу стола, который я прежде не замечала.
Я молча взяла сверток и, развернувшись, быстро направилась к выходу, чтобы сделать глоток чистого воздуха. Чистого от той грязи, что окружала меня, и в которую я сама того не ведая, окунулась с головой.

Часть 6.
Я не думала, что притвориться мужчиной и приходить в фехтовальный зал будет настолько легко для меня. Можно сказать, я преуспела в этом. Почти каждый день я ходила к месье Шарлю и под видом своего «кузена» Александра Забелина упражнялась в фехтовании. Месье Шарль хвалил меня, подмечал способности, выделял среди многих, называл почти самым лучшим учеником. А я не хотела быть «почти». Я хотела стать действительно самым лучшим учеником, поэтому упорно занималась и шла к цели. Я была счастлива. Впервые в жизни я занимаюсь делом, которое доставляет мне удовольствие. Я говорю о фехтовании, потому что Петр Каульбах несколько недель не вызывал меня и не давал новых заданий. Теперь я признаюсь сама себе, что те недели скучала без этого. Меня словно привлекали опасность и риск, я хотела новых заданий. И вскоре мне пришло письмо с извещением о назначенной встрече. На том же месте. В тот же час.
-Вы хотели меня видеть? – через несколько недель после нашей последней встречи, я заметила, что веду себя с Петром как на равных.
-Александра Илларионовна, как я рад. Признаться, я не ожидал таких успехов от вас.
-Вы думали, что я кисейная барышня как и многие другие? – надменно поинтересовалась я, не поинтересовавшись, как Каульбах узнал о моих успехах. Я знала, что его люди есть везде. Я бы не удивилась, если бы мои слуги работали на него.
-Нет, но, признаться, в теперешних обстоятельствах, я огорчен, что вы таковой не являетесь.
-Позвольте узнать, почему?
-У меня для вас есть серьезное задание. Настоящее.
Я ликовала. Наконец-то я получу столько риска, о котором могла только мечтать. Настоящее задание! Я прекрасно понимала, какой смысл Каульбах вкладывает в эти слова. Нет, он шутить не будет!
-А при чем здесь моя необходимость быть кокеткой?
-Просто задание это носит весьма деликатный характер. И выполнить его поможет ваше обаяние. Одному человеку стало известно о нашем деле больше, чем мы предполагали. Он узнает сведения через сестру Урусова, которая души не чает в этом человеке. Он хитер и изворотлив. Ваша задача – втереться к нему в доверие и все выяснить.
-Вы не ответили на вопрос, - произнесла я, хотя предполагала, каким будет ответ.
-Он – дамский угодник. Чтобы выведать у него информацию, вы должны сблизиться с ним. А это можно сделать, только добившись его расположения. Вы должны заинтересовать его. Как женщина.
-Выходит я – приманка? – мне не очень приглянулась эта роль, хотя задание могло показаться интересным.
-Ни в коем случае. Вы сами выполните это задание до конца. Я рассчитываю на вас. Кроме того, награждение. Вы помните?
-Хорошо, - не раздумывая, ответила я, - где я могу с ним встретиться?
-Через три дня состоится прием в Зимнем Дворце в честь именин императора. Все высшее общество приглашено. Там вы и встретитесь с этим человеком. Ваша кузина – Ольга Орлова уже получила приглашение. Вам только нужно упросить ее дать вам пару уроков кокетства и сопровождать ее на бал.
-Все будет исполнено, как положено, - сказала я. Настоящее задание, новые навыки и умения, а мне нравилась эта жизнь…Жизнь шпионки.
-Но, как зовут того человека? Который так опасен для нас?
-Князь Михаил Павлович Воронцов.
-Князь Воронцов… - повторила я, словно пробуя это имя на вкус.
-Именно.
-Я сегодня же направлюсь к Оленьке.
-Отрадно слышать, Александра Илларионовна, похоже, я не ошибся, когда отыскал именно вас…

Часть 7.
-Мне бы Оленьку повидать, - говорила я слуге в тот же день, едва переступив порог особняка Орловых.
-Непременно, барыня, - отвечал слуга и направился в гостиную, чтобы доложить о моем визите. Когда он вернулся, то предложил последовать за ним. Я прошла в большую светлую и уютную комнату, посередине которой стоял черный рояль. Я как раз и застала Оленьку сидящей за ним. Она только что закончила играть, прервавшись из-за моего прихода.
-Прости, что помешала, Оленька, - сказала я ей.
-Что ты, Сашенька? Я всегда рада тебя видеть! – Ольга встала и, подойдя ко мне, крепко обняла. Впервые за долгое время я почувствовала то тепло, ту любовь, что испытывала ко мне моя кузина. Почему-то осознание этого стало четче, ярче врезаться в мою память с каждым последующим словом в нашей встрече.
-Ты хотела говорить со мной? – отстранившись от меня, спросила Ольга.
-Вообще-то да, - переминаясь с ноги на ногу, ответила я. Я не знала, как начать этот разговор, почему-то слова не приходили на ум…
-Присядь, я прикажу подать нам чаю, - сказала Оля, указывая на кресла.
Я села. Ольга приказала подать чаю и вскоре его принесли. Я до сих пор не решалась заговорить о том, о чем хотела, вернее, о чем должна была. Наконец, я собрала всю волю в кулак и заговорила.
-Оленька, я знаю, ты идешь на бал к императору…
-Ты хочешь пойти со мной?
Вот за это я и любила свою кузину. Она всегда понимала меня с полуслова. Ей даже не нужно было ничего объяснять.
-Да, - тихо ответила я и опустила глаза. Почему-то в этот момент мне стало так стыдно…
-Но ведь есть что-то еще? – Оля заглянула мне в глаза и улыбнулась.
-Ты права. Оленька, я совсем не знаю, как…
-Как вести себя в обществе? – Оля добро засмеялась, - не волнуйся, я помогу тебе.
Через несколько минут я уже ходила по комнате с книгой на голове. У меня с трудом получалось удержать ее хотя бы несколько секунд. А все из-за того, что я не могла держать спину как положено, не могла медленно ходить, как это делают все дамы высшего общества. Но я старалась. Мне просто необходимо было сделать все правильно, все, чтобы добиться цели, все, чтобы выполнить задание. Даже если ради этого приходилось переступить через себя.
-Саша, держи голову выше, распрями спину, - все время говорила Ольга таким тоном, которым говорят гувернантки своим ученицам.
Наконец, через мучительно-долгий час я уставшая опустилась на диван.
-У тебя получилось, - заключила Ольга, - ты теперь настоящая светская дама!
-Я и предположить не могла, что все будет так трудно сделать, - мне понравилось это, потому что создало трудности, которые мне очень нравились. К тому же, учиться манерам было весело и интересно.
-И последнее, - Ольга сказала это немного тише, но увереннее, - если ты понравишься молодом человеку, а я и не сомневаюсь в этом, - с этими словами Оля подмигнула мне, - не забудь, ты должна быть кокетливой неприступной девушкой. Играй и флиртуй и ты сразу завоюешь внимание!
-Кокетничать? Ну уж нет… -возразила я.
-В этом нет ничего страшного. Смотри, - и Ольга посмотрела сначала на меня, потом опустила глаза в пол, потом отвела их куда-то и снова медленно подняла взгляд на меня. Глаза ее при этом были полны смущения, - все просто, - добавила она.
-Нет, у меня так не получиться, - сказала я.
-Попробуй.
И я сделала так, как показала Оля. По ее восхищенным возгласам я поняла, что у меня получилось.
-Ты прирожденная кокетка! – заключила кузина, - просто очень тщательно скрываешь в себе это.
Мы весело засмеялись.
-Постой, но ведь у тебя нет бального платья? – спросила Ольга.
-Верно, нет…
-Портниха не успеет изготовить платье за такой короткий срок….пойдем, выберем что-то из моих.
С этими словами мы встали с дивана и направились к Ольге в комнату выбирать платье. Странное чувство не покидало меня весь остаток дня. Я боялась и одновременно ждала этого вечера. Моя интуиция подсказывала – что-то должно произойти. Очень скоро.

Часть 8.
Всю ночь перед балом я ворочалась, не в силах заснуть. Я размышляла о том, что непременно должно произойти завтра. Я найду этого князя, а потом…потом завладею его вниманием, а если все получится так, как учила Оленька, может быть смогу его очаровать и тогда…тогда я выведаю всю информацию, которая нужна была мне. Нет, я знала даже больше того, что знал он, я не сомневалась в этом. Но мне надо было убедиться, что именно он знает. Под утро мне все же удалось заснуть, хоть и ненадолго. Утром с первыми лучами солнца, а зимой оно встает довольно поздно, я проснулась. Странное предчувствие не покидало меня, но я старалась не обращать на него внимания. Сегодня перед балом, возле Зимнего дворца, меня будет ждать Петр. Он даст последние указания перед тем, как я начну действовать…
Я встала с кровати, накинула пеньюар и позвала служанку, чтобы та помогла мне умыться. Теперь, когда я получала деньги от Петра, я могла позволить, чтобы мне помогала служанка. Я не чувствовала более угрызений совести, а принимала ее помощь как должное, правду ведь говорят, к хорошему люди быстро привыкают. Служанка помогла мне одеться и забрать волосы в тугой пучок, ведь у Оленьки все придется переделывать. Потом мне доложили, что приехала карета Оленьки, которая и должна была доставить меня к ней. Аннушка и папенька знали о том, что сегодня я поеду на бал. Они были очень рады за меня, ведь я выхожу в свет. Папенька очень жалел, что не будет присутствовать на балу, но я его успокоила, сказала, что таких балов будет еще много. А что было делать? Ничего более разумного я придумать не смогла.
Оленька сидела в гостиной, когда я зашла к ней. Она оглядела меня суровым взглядом, но потом улыбнулась. Я ничего не могла сделать, кроме как улыбнуться ей в ответ.
-Пойдем, - сказала она, жестом приказав следовать за ней.
Я просеменила за ней до ее спальни. Когда двери открылись, я увидела, что на спинке стула висело неземной красоты платье. Оно было сделано из шелка, ткань была цвета изумрудов, платье обрамляли белые и кремовые кружева, а зона декольте была украшена красивой тесьмой.
-Это платье, которое я должна буду надеть? – несмело спросила я. Я боялась даже притронуться к этому великолепию, не говоря о том, чтобы надеть его.
-Да, - в голосе Ольги я услышала ликование. Она оглядела меня таким взглядом, будто примеряла, как это платье мне подойдет.
Я еще раз оглядела платье. Безусловно, оно оставалось таким же великолепным. Но вот только появились несколько деталей, которые немного смутили меня. Невооруженным глазом было видно, что декольте откроет плечи полностью, а тугой корсет полностью утянет талию.
-Но оно не слишком…откровенное? – попыталась возразить я.
-В самый раз, - улыбнулась Оля, - давай, - она перевела взгляд с платья на ширму и я почти сразу исчезла за ней. Через несколько минут на мне было это великолепное изумрудное платье. Я несмело вышла из-за ширмы и такими же шагами подошла к зеркалу, прикрыв глаза.
-Подожди, еще не все, - Ольга повернула меня так, что я не могла видеть своего отражения в зеркале, - Дуняша! – позвала она.
Прибежала молоденькая девушка, которая помогла сделать прическу. Наконец, Оля достала из шкатулки бриллиантовое колье и одела его на меня.
-Теперь смотри.
Я медленно обернулась и замерла. Из зеркала на меня смотрела светская барышня с красивыми обнаженными плечами и длинной шеей. Такой я видела себя впервые. Бриллианты на шее сверкали, ослепляли глаза, а прическа идеально подчеркивала форму лица. Изумрудное платье подходило к глазам, еще больше выделяя их цвет. Признаться, я себе очень понравилась, только такой я не представляла себя никогда.
-Ты прекрасна, - шепнула Ольга, - на балу все женихи будут твоими, - она подмигнула мне. Потом она сказала, чтобы я подождала в гостиной, пока сама оденется и причешется. Я плохо ее слушала, потому что все это время не отрывала глаз от зеркала. Я не верила тому, что видела! Ну что ж, это было еще одно испытание для меня, часть задания, которую необходимо выполнить на пути к победе. И я с блеском ее выполню. Обещаю.

Часть 9.
Всю дорогу до Зимнего дворца мы молчали. Оленька знала, что я собираюсь с мыслями, ведь мне предстоял первый выход в свет. Меня будут представлять высшему обществу, а Ольга обещала познакомить с цесаревичем и его супругой Марией. На Ольге в тот вечер было голубое платье с декольте, но неглубоким, поскольку она была замужней женщиной. Всю небесную голубизну шелка оттеняло ожерелье из голубых бриллиантов, надо сказать очень редких, а на плечах была легкая газовая накидка. Капоры мы держали в руках, чтобы не испортить прическу, ведь на приеме у императора, все должны были выглядеть безупречно. Надо сказать, то волнение, что охватило меня тогда, когда я увидела себя в бальном платье, потихоньку отступало. Я чувствовала себя более уверенно, но все же не так, как Ольга, для которой балы и приемы уже вошли в привычку.
-Волнуешься? – нарушила молчание Ольга.
-Немного, - честно призналась я и вздохнула.
-Все будет хорошо, - Оля взяла меня за руку. Я почувствовала все ее тепло и любовь ко мне и подумала, что мне несказанно повезло с кузиной. Я улыбнулась, глядя в ее добрые глаза. Она улыбнулась мне в ответ.
-А что Никита? – спросила вдруг я, почему-то только сейчас обратив внимание на то, что ее мужа нет рядом.
-Александр отправил его за границу, чтобы тот сделал какой-то отчет. Говорят, что кто-то готовит заговор против императора, вот цесаревич и послал его, чтобы выведать все тайны.
Мне мгновенно стало жарко, а ладони покрылись потом. Расследование заговора? О Боже, я ведь имела к нему самое непосредственное отношение. Я попыталась немного успокоиться, иначе Ольга бы непременно заметила мое волнение. Вскоре у меня получилось. Да и вовремя. Потому что карета затормозила у Зимнего дворца.
Спрыгнув с козел, кучер помог нам выбраться, и мы вдвоем направились ко входу. Я оглядывалась по сторонам, пытаясь найти Каульбаха, который должен был ждать меня неподалеку. Наконец, мне это удалось. Не смотря на то, что площадь перед входом ярко освещали фонари, он стоял в тени. На лицо его был надвинут цилиндр, однако я сразу узнала его.
-Оленька, ты иди, раздевайся, а я тебя догоню…
-Что-то случилось? - тут же обеспокоилась Оля.
-Нет-нет я просто…просто забыла муфту, подарок папеньки, в карете.
-Но Саша, зачем тебе муфта? И потом мы ведь вернемся туда…
-Так мне будет спокойнее.
-Ну как знаешь, я буду ждать тебя в холле, - с этими словами Ольга направилась во дворец, а я пошла по направлению к стоянке карет. Как только дверь за Ольгой закрылась, я развернулась и побежала туда, где стоял Каульбах.
-Петр Константинович, - прерывисто проговорила я, пытаясь отдышаться.
Петр удивленно застыл на месте.
-Вы прекрасны сегодня, - сказал он, уставившись на мою родинку на шее.
-Ближе к делу, - прервала его я.
-Итак, - произнес Петр, по-прежнему глядя на мою шею, отчего мне становилось немного не по себе, но виду я не показывала, - князь Михаил Воронцов уже прибыл. Как я могу судить о нем, он уже ухаживает за какой-нибудь красоткой. Ваша задача – привлечь его внимание на себя, завести знакомство, а потом договориться о новой встрече и тогда выведать все тайны. Вот, возьмите, - Петр протянул мне листок бумаги, на котором были нарисованы какие-то значки, - скажите, что нашли это. Скажите, что слышали разговор двух людей о каком-то заговоре, скажите, что именно они потеряли этот листок. Уверяю вас, он на это клюнет. Но главное – сами не попадитесь на его удочку. Он известный дамский угодник.
Я презрительно фыркнула.
-Это все? – спросила я, пряча листок в кармашек пальто. Мне уже порядком надоели хищные взгляды Петра.
-Да, вы можете приступить к исполнению, хотя нет…постойте, - Петр резко притянул меня к себе за талию, когда я собралась уходить.
-Пустите, - прошипела я, чтобы не привлекать внимание, и начала вырываться.
Тогда Петр еще сильнее притянул меня к себе и страстно поцеловал. Такого отвращения я не испытывала давно. Его жадные губы впивались в мои, я отчаянно старалась вырваться, но ничего не получалось. Наконец, я нашла в себе силы и залепила ему пощечину.
-Да как вы смеете? – спросила я.
Петр, потирая рукой щеку, процедил сквозь зубы:
-Иди, - его глаза наливались злостью.
Ничего не ответив, я быстро развернулась и направилась во дворец, где меня ждала Оленька.

Часть 10.
Я почти сразу нашла место, где стояла Ольга, ожидая меня.
-Ты взяла муфту? – сразу спросила она.
-Муфту? – переспросила я, потому что сначала не поняла, о чем она, - ах, да…Кучер уверил меня в том, что с ней ничего не случиться, - ну не могла же я сказать ей правду.
-Выходит, кучера ты слушаешь больше, чем меня…
-Ну не сердись, пойдем лучше скорее в зал.
Мне не терпелось поскорее начать свою маленькую игру, в которой, не сомневалась, одержу победу. Только надо было немного постараться.
Для начала мы прошли в гардеробную, где красиво одетые и причесанные лакеи в белых перчатках, помогли нам снять пальто, а затем аккуратно повесили их на крючок. Убедившись, что все сделано правильно, Ольга направилась вперед, увлекая меня за собой. Она не смотрела по сторонам, чего нельзя было сказать обо мне. Все великолепие дворца приятно шокировало меня. Эти прекрасные белые колонны, золоченые зеркала, украшенные красивыми резными рамками, красные ковры, мраморный пол, все это привлекло мое внимание с первой минуты. Такой роскоши я не видела никогда прежде. Но людей было совсем мало. Все они находились в то время в огромном бальном зале. Прежде чем мы вошли туда, нам предстояло пройти по огромной мраморной лестнице. Я несмело шагнула на первую ступеньку, по-прежнему завороженная красотой и великолепием, но Оленька не дала мне много времени. Она спешила поскорее оказаться в зале. Показав лакею приглашение, украшенное гербом Империи и красной кисточкой, мы вошли в зал. Все то, что я увидела, заставило меня остановиться. Я не в силах была ступить и шагу. Молодые девушки, супруги и матери неспешно расхаживали по залу, шурша платьями. Их прически были великолепны, а шеи сверкали от бриллиантов. Они обмахивались веерами и о чем-то весело болтали, все время широко улыбаясь. Рядом с ними стояли молодые люди. Одни – офицеры, а другие просто одеты по-дворянски. Они тоже что-то обсуждали с бокалами шампанского в руках. Мужчины же в возрасте предпочитали сидеть на диване, по выражениям на их лицах было видно, что они вспоминают молодость, то время, когда сами только-только начинали посещать балы. Некоторые пары танцевали, а некоторые просто стояли и за бокалом шампанского вели милую беседу. У меня слегка закружилась голова от всего этого великолепия. Но Оленька быстро привела меня в чувство своим вопросом.
-Тебе здесь нравится?
-Очень, - восхищенно ответила я. И действительно, сейчас меня окружала какая-то красивая сказка, в которой любовь соперничает с ненавистью, в которой прекрасные офицеры добиваются расположения прекрасных дам, в которой все так ярко, что глаза начинают болеть.
Вдруг рядом с собой я услышала разговор двух молодых девушек.
-Бедная Кати, - говорила одна, - так быстро попасться на крючок князя…
-Вы правы, Натали, но вот только в вас играет ревность, вы же сами недавно были близки с Воронцовым…
Я прислушалась к разговору, а потом направила свой взгляд туда, куда смотрели девушки. В стороне я увидела молодого человека, на вид которому было лет 25 и совсем юную барышню, которой не дашь больше 18. Они стояли близко, так что я легко могла рассмотреть обоих. У девушки, как я могла судить по разговору, Кати, были огромные и выразительные глаза, пухлые губы и красивые русые волосы. Декольте обнажало плечи, на шее сверкало колье. Сама она была невысокого роста, поэтому, чтобы обратиться к собеседнику, ей приходилось все время смотреть вверх. После услышанного, у меня не осталось сомнений, что рядом с ней стоит не кто иной, как тот самый князь Воронцов. Я посмотрела на него. Лица я не разглядела, он стоял ко мне боком. Он был высокого роста, с темными волосами. В руке он держал бокал шампанского и о чем-то говорил своей спутнице, отчего та скромно улыбалась. Ну что ж, мне придется ненадолго разрушить эту парочку, поскольку дело мое не терпело отлагательств. К счастью, Оленьке срочно понадобилось отлучиться, чтобы справится о нахождении цесаревича, чтобы потом представить меня ему. И я начала действовать. Князь бы никогда не заметил меня в толпе, поскольку выглядела я так же, как и все. Глубокое декольте, красивая прическа, роскошное платье и ярко сияющее камнями колье. Я решила сама обратить его внимание на себя. Подходя все ближе, я тщательно прокручивала в голове все то, чему учила меня Оленька. Вдруг, я сделала вид, что споткнулась, и налетела на него. Он ловко подхватил меня и поставил на ноги.
-Ой, сударь, простите, право, я такая неловкая… - начала оправдываться я, поправляя платье и глядя в пол.
-Что вы, сударыня, не стоит, - с этими его словами я подняла голову и посмотрела на него, а потом смущенно опять опустила взгляд, - князь Воронцов, - продолжил он, - Михаил Павлович.
-Княжна Забелина, - ответила я, - Александра Илларионовна, - и вновь подняла глаза, протянув руку для поцелуя.

_________________
Любовь изменила только твоё обаяние… у меня она изменила душу. Г. Сенкевич «Камо грядеши?»

Часть 11.
Князь не заставил себя долго ждать. Он действовал так, как я и предполагала, как истинный дамский угодник, для которого важна каждая девушка и совсем неважно, что он только что завел с ней знакомство. Он коснулся губами моей руки, при этом глядя мне в глаза. Они выражали восхищение, но я знала, что это маска, которую он надевает каждый раз, когда видит молодую девушку, внимание которой еще не успел захватить. И, как я предполагала, он задержал губы немного дольше положенного. Выпрямившись, он широко улыбнулся, обнажая белизну зубов, и под глазами тут же пролегли маленькие морщинки, которые придавали ему еще больше очарования. Конечно, он это знал и прекрасно пользовался. Волосы небрежно лежали на лбу, и эта намеренная неаккуратность придавала еще больше шарма. Накрахмаленный воротник рубашки подвязан галстуком, но, тем не менее, был немного распахнут. Все это я и предполагала, поэтому не сильно удивилась, увидев, что Михаил Воронцов именно такой. Но в глазах его определенно был какой-то скрытый магнетизм, и мне пришлось несколько раз моргнуть, чтобы внезапное и неожиданное наваждение без следа исчезло.
-Я вижу вас здесь впервые, - произнес он и опять улыбнулся.
-Вы правы, сегодня мой дебют, - проворковала я, изображая из себя кокетку. Но мне показалось, что у меня получилось не очень убедительно.
-Вы прекрасно держитесь, - продолжал он, - и вы очаровательны.
Я смущенно опустила глаза, как и учила Оленька и сделала небольшой реверанс.
***
Когда Саша споткнулась, Михаил как раз хотел завершить свой разговор с княжной Урусовой, но та не хотела этого. Наоборот, ей хотелось находиться с князем все время, ведь она была влюблена в него и не скрывала своих чувств. Она готова была идти за ним куда угодно, делать все, что он не попросит. Но, к сожалению, она даже не догадывалась, что таким своим поведением только отталкивает князя от себя. Но Михаил в какой-то степени был вынужден флиртовать с ней и потакать ее слепому обожанию. Недавно он узнал, что в Империи готовиться заговор против Государя и получил задание от цесаревича Александра разузнать как можно больше об этом. Как оказалось, брат Екатерины Урусовой, с которой князь познакомился случайно, имел очень странного друга – Петра Каульбаха. И вот теперь Михаилу было просто необходимо узнавать все сведения о нем и об Илье. К сожалению, очаровать молодую княжну и влюбить ее в себя – было единственным способом выведать все тайны. Сам не понимая почему, он испытывал к ней чувство, абсолютно противоположное симпатии. И вот, когда Саша налетела на него, он вздохнул с облегчением. Он был готов благодарить судьбу за то, что смог освободиться от княжны, которая теперь стояла, как громом пораженная. Она не могла поверить, что Михаил на ее глазах уже увлекся какой-то другой девушкой. Ничего не сказав, она лишь развернулась и убежала прочь, на глаза наворачивались слезы. Михаил даже не обратил на нее никакого внимания. Он был увлечен новым знакомством. Когда Саша подняла глаза и посмотрела на него, он был просто восхищен. Почему-то ему показалось, что она не такая как все, хоть и пытается скрыть это под глубоким декольте и роскошным сиянием бриллиантов. Что-то в ней было особенное. Ее глаза выражали какой-то испуг, как будто она боялась всей этой роскоши и великолепия. Ее глаза…Они были зелеными и имели какой-то огонек, тот, которого так недоставало всем этим кисейным барышням, окружавшим его каждый день. Ее хрупкие, маленькие плечи и длинная шея, к которой так и хотелось притронуться губами…Какого же было его разочарование, когда в ее голосе он услышал знакомые нотки притворного кокетства. Очевидно, она была такая же, как и все, и он ошибся, предположив, что она другая. Но отказываться просто так от еще одной прелестницы ему не хотелось. К тому же он уже соскучился по страстным объятиям и жадным поцелуям…Что ж, настало время для развлечений…
***
-Не хотите ли шампанского?- услышала я после недолгой паузы и неожиданно для себя подумала, что князь обладает довольно приятным голосом.
-Не откажусь, - проговорила я все так же кокетливо.
Михаил тут же отошел, чтобы принести шампанского. Несколько минут я стояла одна, но вот ко мне подошла Оленька.
-Ах, вот ты где, я тебя ищу. Ну, наконец-то, - сказала она со вздохом.
-Тебе удалось найти цесаревича? – спросила я, хотя вовсе не хотела этой встречи. Я боялась посмотреть ему в глаза после того, что со мной произошло. После того, как я стала участницей ужасного заговора.
Тут подошел князь Воронцов. В руках у него было два бокала шампанского. Он протянул мне один, и я, кивнув в знак благодарности, прияла его.
-Князь? – спросила Ольга, обратившись к Михаилу.
-Ольга Филипповна, - немного раздосадовано произнес он. Тогда я еще не понимала, почему, - мое почтение, - он прикоснулся губами к ее руке, но сделал это сухо и сдержанно.
-Саша, как вижу, ты уже завела знакомства, - процедила Оля сквозь зубы, - князь Воронцов очень давний друг Никиты, - пояснила она, посмотрев в мои глаза. Я была удивлена: откуда они знают друг друга?
Повисло неловкое молчание. Было очевидно, что князь не решается флиртовать со мной в присутствии Оленьки. Однако он все время смотрел на мои плечи, отчего мне становилось немного не по себе. Мне все время хотелось поднять рукава платья, но я сдерживала эти порывы.
-Ольга Филипповна, - послышался рядом чей-то голос, - рада видеть вас здесь.
-Софья Александровна, здравствуйте, - проговорила Оля и тут же отвлеклась на разговор.
А Михаил обратился ко мне.
-Не желаете ли пройти в соседнюю комнату? Здесь очень шумно и жарко, а там всегда свежо.
А почему бы и нет? Все же, моей задачей было очаровать его. А я знала, что сама не попадусь на его крючок.
-Не откажусь, - посмотрела я на него из-под пышных ресниц и улыбнулась. Как же это было невыносимо!

Часть 12.
Действительно, когда я вошла в соседнюю комнату, то почувствовала облегчение. Музыка была здесь не так слышна, а легкая прохлада помогала проветрить мысли и чувства. Это была диванная комната, по всему ее периметру стояли огромные мягкие диваны, на некоторых из них сидели другие люди, но мне не хотелось садиться. Я подошла к окну и, вглядевшись, увидела, что на улице идет снег. Я очень любила снег и втайне пожалела, что сейчас не могу оказаться на улице. Михаил встал рядом со мной, надо сказать довольно близко, так что я могла слышать его размеренное дыхание. Он время от времени делал небольшие глотки из своего бокала, однако я все еще водила пальцами по ножке и смотрела на пенистую жидкость. Так, в молчании, мы провели несколько минут. Наконец, я решилась и сделала небольшой глоток. Приятное тепло тут же разлилось по моему телу.
-Я говорил вам уже, что вы прелестны? – проговорил Михаил, глядя на меня. Я чувствовала на себе его взгляд, поэтому не решалась повернуться и посмотреть на него. Я не сомневалась, что сейчас он снова улыбался той самой широкой обворожительной улыбкой, способной свести с ума любую девушку. Любую, кроме меня...
-Ну что вы, право… - говорила я, пытаясь сохранить нотки кокетства в голосе, хотя понимала, что с каждым разом притворяться получается все хуже и хуже.
-Я ни сколько не лукавлю, - тут я посмотрела на него и, как предполагала, наткнулась на ту самую улыбку. И, совсем неожиданно для себя, почувствовала, что щеки мои горят от смущения.
-Как вам высшее общество? – спросил он.
-Мне очень нравится здесь…тут так все…необычно… - хотя мне и захотелось закричать о том, что мне невыносима моя нынешняя роль, что я не такая, что совсем отличаюсь, я не могла. Но Михаил, похоже, уловил легкое дрожание моего голоса.
-Признаться честно, - продолжил он, вздохнув, - с каждым разом все одно и то же. Ничего не меняется…Я рад, что встретил вас сегодня, вы так свежи и еще так далеки от всего этого…
Я ничего не ответила. Более того, я даже не знала, как подвести его к тому, что у меня есть некоторая информация, которая может быть очень полезна. Я решила начать издалека.
-А вы любите читать? - я развернулась и теперь стояла прямо напротив Михаила.
-Конечно. Книги – самое прекрасное, что было изобретено человечеством, - и вновь эта улыбка. И вновь хищный взгляд, устремленный на мою родинку на шее. Не успев даже остановить себя, я провела по ней рукой и тут же почувствовала, что вновь краснею.
-Вы ведь наверняка любите любовные романы? – больше с сожалением, чем с интересом спросил он, не обратив никакого внимания на мой жест.
Ну, наконец, я услышала тот вопрос. Теперь подвести к намеренной теме его будет намного легче.
-Честно признаться, они мне ненавистны… - я вновь сделала глоток шампанского и заметила удивленное выражение на лице собеседника, которой задержал свой бокал около рта, так и не успев сделать глоток, - я люблю приключенческие, - тут же добавила я.
Теперь пришла моя очередь улыбаться при виде удивления, которое становилось все сильнее, и теперь Михаил вряд ли пытался скрыть его.
-Не удивляйтесь, князь, я не лгу вам. Еще я люблю фехтовать и просто обожаю разного рода тайны.
Князь Воронцов, вы побеждены, - вдруг подумала я про себя. Он стоял как громом пораженный, не мог вымолвить ни слова.
-Но вы же… - попытался сказать он.
-Нет, я не кисейная барышня, - я ликовала. Мне удалось превзойти этого напыщенного и самовлюбленного Нарцисса. Я одержала победу и теперь могу добить его.
-А недавно, я нашла один список…и слышала разговор…два человека говорили о каком-то заговоре, правда, я не поняла, о чем именно они толкуют, но услышанное было весьма заманчиво и, признаться, мне даже захотелось разобраться в этом больше.
Михаил тут же оживился. Он немедленно сдвинул брови к переносице, выражая крайнюю сосредоточенность. И, когда он задал мне следующий вопрос, я не услышала ноток восхищения, кокетства и желания завоевать очередную барышню.
-Где вы его нашли? Когда? – спросил он, - Что там было?
-О, князь, слишком много вопросов, - я улыбнулась, - вижу, вам это интересно, - теперь пришла моя очередь играть.
-Мне не просто интересно, я сам пытаюсь разобраться в этом заговоре. Мне тоже о нем известно.
-И что же вам известно? – подошла я к тому самому вопросу, о котором говорил Каульбах. Мое сердце вдруг учащенно забилось, а ладони вспотели. Чтобы скрыть волнение, я сделала весьма внушительный глоток из бокала и мгновенно почувствовала жар во всем теле. Я была уверена, что мои щеки пылали. Я не на шутку разволновалась, но тут же раскрыла веер и начала махать им перед лицом, делая вид, что мне жарко.
-Александра Илларионовна, здесь слишком много посторонних ушей. Но, если вам это действительно интересно, мы можем заняться расследованием вместе. Я расскажу, что известно мне, а вы, в свою очередь, поделитесь своими знаниями. Что если, скажем, завтра, я нанесу вам визит?
-Но князь, что подумают в обществе? – я невинно захлопала глазами, возвращая себе прежний облик.
-Не беспокойтесь, Петербург давно перестал сплетничать обо мне. Слишком часто мою персону обсуждали в обществе. Пришло время и отдохнуть, - и опять его прежнее поведение вернулось к нему. Он заглянул мне в глаза и улыбнулся. Мои губы дрогнули и расплылись в ответной улыбке. Но он не знал, отчего я улыбаюсь…

Часть 13.
Михаил так поступал всегда. У него был разработан определенный план действий, который всегда помогал ему в достижении целей. А цель у него была одна. Каждый раз он выбирал себе определенную девушку и добивался ее. День, другой, может неделя – но она обязательно скажет ему о том, что любит, и тогда он пригласит ее к себе в дом и за страстными поцелуями она не заметит, как окажется в его объятиях на широкой постели, устланной шелковым бельем. И она не решится отступить. А после игра теряет всякий смысл. И так по замкнутому кругу. Пригласив Александру отдохнуть и предложив ей бокал шампанского, он ни на шаг не отступил от своей схемы. Эта девушка была прелестна. Она была юна и так свежа, так далека от всего этого. Но нотки притворного кокетства все же слышались в ее голосе, что сильно разочаровывало Михаила, но отступать он не собирался. Она обязательно станет еще одной его победой, после которой появится другая дебютантка, которая, несомненно, привлечет все внимание на себя. Так думал Михаил до вопроса княжны Забелиной о книгах. Он уже готовился выслушать восторженный отзыв об одном из прочитанных любовных романов, когда девушка ответила совсем иначе. И этот ее ответ первый раз в жизни заставил дамского угодника удивиться. Первый раз он не нашелся, что ответить. А когда она рассказала про фехтование и интриги, все стало на свои места. Теперь он начал понимать природу того кокетства, что исходило от юной княжны. Вероятно, ее родственники заставляют делать ее так, а если учесть, что она состоит в родстве с княгиней Орловой…Сомнений почти не оставалось. Этот маленький этап большой игры Михаил проиграл окончательно, когда услышал о заговоре, который интересовал его вот уже на протяжении нескольких недель. К окончанию разговора Александра стала серьезной, и говорила она правдиво, не притворяясь, как будто больше не пыталась показать, что она - такая как все. А, впрочем, Михаил это уже понял. Она была совсем другой. Только одно оставалось неясным – к чему весь этот спектакль с веером, глубоким декольте, которое, безусловно, притягивало, дорогими украшениями, ослеплявшими глаза, сладким голосом…
***
-Князь, мне кажется, если мы задержимся здесь еще несколько минут, Оленька привлечет третий отдел полиции к моим поискам, - произнесла я, когда молчание уже становилось невыносимым, а взгляд Михаила все более глубоким.
-Да, в этом вся княгиня Орлова, - он ухмыльнулся, - позвольте мне сопроводить вас.
Я молча кивнула. Безусловно, он решил, что я попалась на его чары, что так же, как и многие другие, буду посылать ему записки с признаниями в любви, молить о встречах, об ответных чувствах. Но так же я не сомневалась в том, что наш разговор заставит его задуматься о многом, пересмотреть свое отношение ко мне. За те немногие минуты, что мы остались наедине, я начала осознавать, что ему нужно в этом обществе. Ему нужна та единственная, что так непохожа на других, которая неудобно чувствует себя в обществе из-за того, что так отличается. Словом, ему нужна была такая, как я. Но мое сегодняшнее кокетство, вероятно, заставило его думать, что я ничем не отличаюсь от других. Что ж, тем лучше для нас обоих. Но, признаться, мне не просто хотелось выполнить с блеском это задание, но еще и доказать этому Нарциссу, что не только он может стать хозяином игры, что теперь в нее играет не он один. И что одержать победу для него станет не так просто. К счастью, я могла объединить эти два занятия. Вскоре он обязательно поймет, на кого натолкнулся. И я наслажусь его выражением лица, когда он осознает это. Итак, игра началась.
-Саша, ты опять исчезла, - говорила Ольга, когда нам удалось найти ее.
-Оленька, не кипятись, тем паче на сей раз, ты увлеклась разговором, а князь любезно согласился занять меня, - я сама удивилась, как просто иногда играть роль кокетки.
От моих глаз не ускользнуло то, как посмотрела кузина на Михаила. Одним взглядом она могла бы с легкостью прожечь его насквозь, если бы только он не испытывал такие взгляды на себе каждый раз, когда встречал родственника девушки, вниманием которой не пренебрегал.
-Мне кажется, нам пора. Илларион Степанович наверняка уже беспокоится о тебе, - с этими словами Ольга посмотрела на меня.
-Ольга, не сердись, если так угодно тебе, то поедем домой.
Я посмотрела на Михаила и улыбнулась. Ну конечно, он был уверен, что я запротестую, желая остаться с ним как можно дольше. Одно очко в мою пользу, князь.
-Буду рад видеть вас вновь, - сказал Михаил и поцеловал сначала руку Ольги по-прежнему сухо и быстро, а затем нежно прикоснулся к моей, и я почувствовала жар его губ, - Александра Илларионовна, - добавил он, не обратив никакого внимания на Ольгу.
Кузина быстро взяла меня за руку и увлекла прочь из зала. Пока мы не сели в карету, она молчала, но как только дверь за нами закрылась, и она приказала доставить меня домой, я подумала, что от ее тона не придется ждать ничего хорошего. И я была права.

Часть 14.
-Оля, я… - я попыталась все ей объяснить, вернее, все, что могла, но она и слушать не хотела.
-Ты хоть понимаешь, что наделала? – с укором посмотрев на меня, спросила она.
-Я не понимаю, о чем ты говоришь…я ведь просто завела знакомство с князем, ты ведь сама хотела, чтобы я как можно скорее влилась в это общество.
-С кем угодно, но только не с ним! Ты даже не представляешь, каков он на самом деле!
-Что ты имеешь в виду?
-Саша, он просто поиграет с тобой, а потом бросит. И дай Бог, чтобы ограничилось только этим! В Петербурге десятки благородный девушек, которых он лишил чести!
В следующее мгновение я рассмеялась. По-доброму, звонко и радостно.
-Отчего ты смеешься? – негодовала кузина, а я все продолжала смеяться. Наконец, справившись с этим, я ответила:
-Не беспокойся, меньше всего на свете мне хочется попасться на его крючок. Он не произвел на меня ровно никакого впечатления…
-Но мне показалось, что…ты кокетничала с ним.
-Ну должна же я на ком-то оттачивать свое мастерство… - я невинно захлопала глазами.
-Обещай, что в следующий раз выберешь кого-нибудь другого. Все же, тебе стоит держаться подальше от Воронцова, потому что ты, кажется, ему понравилась, и он не отступиться от тебя, уж я-то его знаю, - Ольга вздохнула. Похоже, князь Воронцов действительно был «опасен». Но это добавляло еще большего интереса к игре. И еще я поняла, что Оля действительно сильно любит меня и желает только добра. Через минуту, обняв ее, я получила доказательство своим словам.
-Саша, поверь, я желаю тебе только добра, ведь я так люблю тебя. Мне будет очень больно, если ты будешь страдать. Не совершай таких ошибок, хорошо?
-Я постараюсь, - ответила я и улыбнулась, ведь ничего плохого не было в том, что я просто немного повеселюсь, да и к тому же выполню свое поручение.

Когда карета подъехала к моему дому, я попрощалась с Оленькой, дала ей обещание, что верну платье и украшения, и поспешила в дом. Ни папенька, ни Анна не спали, они сидели в гостиной, и пили чай и, казалось, ждали меня.
-Папенька, Аннушка, отчего же вы не спите в такой час? – спросила я, по очереди подходя к ним и обнимая.
-Ангел мой, тебя дожидаемся. С новостями, впечатлениями…Как прошел твой первый бал? Много ли танцевала и с кем завела знакомство?
Я улыбнулась.
-Вы задаете слишком много вопросов, - попыталась уклониться я от ответа. Все же впечатления были еще слишком свежи, и мне бы хотелось сперва все обдумать.
Но папенька настоял на своем. И я принялась рассказывать. О том, как поднималась по красивой мраморной лестнице, устланной красным ковром, о том, как глаза мои заболели от увиденной роскоши и великолепия. Я описывала светских дам, наряженных в самые красивые платья и с самыми необычными прическами, статных офицеров, которые беседовали друг с другом с бокалом шампанского в руках.
-Сашенька… - прошептала Анна, - ты теперь совсем взрослая стала, барышня… - она утерла платочком слезу, что скатилась по ее щеке.
-Ну будет, Анна…
-Но ты мне, Сашенька, не рассказала, с кем знакомство завела… - продолжал папенька. Я думала, что он забудет об этом, но, видимо, слишком интересовался этим.
-Я познакомилась с князем Воронцовым, - просто ответила я.
-Михаилом? – переспросил папенька. Я сильно удивилась тому, что они, вероятно, знакомы, - я был знаком с его батюшкой, - пояснил он.
-И он собирается к нам завтра с визитом, - я опустила глаза, потому что не могла предугадать, какова будет реакция папеньки на сказанное мной.
-Так это же превосходно! – воскликнул он, и я облегченно вздохнула, - он хорошая партия для тебя, к тому же у него огромное состояние, а в нашем положении…
-Папенька! – оборвала его я. Мне вовсе не хотелось выслушивать все это, - я же сказала вам, чтобы вы оставили свои попытки удачно выдать меня замуж…Я не хочу выходить замуж…Тем более за князя Воронцова…
-Но он порядочный человек и достойный дворянин!
-Этот напыщенный и самовлюбленный Нарцисс? - я подняла одну бровь вверх, - да пусть он останется хоть последним мужчиной на Земле, я не выйду за него! – крикнула я.
-Александра! Опомнись! Как ты разговариваешь с папенькой... – попыталась вмешаться Анна.
-Этот разговор не имеет смысла, - сказала я и, быстро развернувшись, начала подниматься по лестнице в свою комнату, - доброй ночи, - бросила я, перед тем как скрыться наверху и сильно хлопнуть дверь своей спальни.

Часть 15.
Громко хлопнув дверью спальни, я быстро зашагала к кровати и, не раздеваясь, легла на нее. Спать совсем не хотелось. Я закинула ногу на ногу и скрестила руки на груди, обдумывая события прошедшего вечера. Безусловно, я была поражена. Все то великолепие, что окружило меня, слепило глаза, все было, как в сказке. Так же меня не покидало странное чувство. Я могла бы назвать его чувством долга, но была бы не совсем права. Я предвкушала, как буду рада, когда выполню свое первое настоящее задание. Петр Константинович действительно не ошибся, когда выбрал меня. Я обладала самым главным качеством – мне нравилось то, что я делаю. Нет, я говорю не обо всем заговоре, безусловно, я всячески осуждала и порицала его, но я веду речь о том, что должна делать сама. Учиться фехтованию, добывать сведения, возможно, очаровывать…Так же я думала о том, что, когда мне все надоест, когда у нашей семьи будет достаточно денег, я непременно брошу это занятие. Как же я тогда была глупа…Признаться, я даже думала о визите князя Воронцова, который состоится завтра. Мысленно я прокручивала наш с ним будущий разговор, придумывала то, что скажу ему о списке и о заговорщиках, которых видела. Я не сомневалась, что зашифрованное послание Петра было бессмысленным, что оно – всего лишь приманка для князя. Я должна была выказать свое желание помочь в раскрытии этого заговора и не сомневалась, что у меня получиться сыграть свою роль, ведь я уже смогла изобразить кокетку…Постепенно мои глаза начали закрываться, и вскоре моя легкая дрема перетекла в глубокий сон.

Утром я встала рано и с удивлением обнаружила, что лежу в кровати в платье. Шпильки в волосах больно втыкались в голову, а бриллиантовое колье, которое я забыла снять вечером, оставило следы на коже. Я поспешила снять украшения и приказала служанке, чтобы та нагрела воды. Я хотела принять ванну, поэтому к завтраку спустилась поздно. Я успела позабыть о ссоре с папенькой, но его угрюмый вид заставил меня вспомнить.
-Доброе утро, - произнесла я и села на свое место за столом.
-Александра… - папенька так называл меня только тогда, когда был очень сердит, но, подняв голову, тут же улыбнулся. Он увидел на мне красивое бледно-желтое платье, которое подарил на именины. А волосы височной части головы сзади были заколоты шпильками, остальные волнами спускались с плеч, - я вижу, ты готова к приходу князя Воронцова, - он вновь улыбнулся.
-Папенька…опять вы, - сказала я, но вдруг почувствовала, что краснею. И действительно, что это я так вырядилась? Ведь даже не задумывалась об этом, когда говорила служанке, какое платье хочу надеть и какую прическу сделать, - я вовсе не думала об этом, - проговорила я, глядя в тарелку.
-Ну ладно, Сашенька, поешь лучше. Приятной трапезы, - он с улыбкой встал со стула, - а я, пожалуй, пойду в гостиную, вдруг князь Воронцов пожалует, - он произнес это с какой-то странной интонацией и удалился.
Есть совершенно не хотелось. Но все же я сделала над собой усилие и поела немного. Как говорила Аннушка, еда помогает набраться сил на весь день. Так вот, можно сказать, я набирала силы перед предстоящей встречей с Михаилом.

Мы сидели в гостиной перед камином. Папенька рассказывал мне веселые истории своей молодости, отчего я все время смеялась. Поэтому, когда вошел слуга и доложил, что прибыл князь Воронцов, я все еще продолжала улыбаться, но через несколько секунд улыбка начала медленно сползать с моего лица, а я становилась все серьезней. Папенька заметил эту небольшую перемену моего настроения, но сказал слуге:
-Проси!
А через минуту в гостиную вошел Михаил. Папенька встал, чтобы поприветствовать гостя.
-Князь Михаил Воронцов! – отчеканил он и поклонился.
-Илларион Степанович Забелин, - слегка склонил голову папенька, а затем отошел немного в сторону, давая Михаилу пройти, чтобы поприветствовать меня. Я по-прежнему оставалась сидеть в кресле, протянув лишь руку для поцелуя. При папеньке Михаил поцеловал ее коротко и без особого чувства.
-Совсем забыл, - папенька снова привлек внимание к себе, - обещал Закревскому быть сегодня в оружейной лавке. Простите, князь, вынужден вас оставить.
Боже, ну какой Закревский! Папенька, вы неисправимы, думала я, но в слух выражать свои мысли не собиралась. Это даже было мне на руку. Ведь папеньке совсем необязательно знать о заговоре и списке, который имелся у меня на руках.
Произнеся те слова, папенька вышел из гостиной, старательно закрывая за собой двери.
-Вы позволите? – спросил Михаил, указывая в кресло.
-Мне кажется, нам будет удобнее говорить о деле за столом, ведь нам необходимо делать пометки по ходу разгадки того списка, ведь так?
-Вы правы, Саша.
Саша? Я не ослышалась? Что ж, похоже, князь не теряет времени и даже за делом может очаровывать барышню. Ну хорошо, посмотрим…
Я встала с кресла и проследовала к дивану. Михаил прошел за мной. Поправив юбку, я села, выпрямив спину и вскинув голову, ведь игра продолжалась. Я позвонила в маленький колокольчик, а когда вошел слуга, сказала:
-Василий, принеси мне мое пальто, в котором вчера на бал ходила. Да прихвати перо с чернильницей и бумагу.
-Слушаюсь, барыня.
Когда слуга удалился, я посмотрела на князя и улыбнулась. Но, отчего-то не увидела ответной улыбки…

Часть 16.
Весь вечер и все утро князь Воронцов находился в приподнятом настроении. Такого с ним не было давно. Он предвкушал начало новой игры, в которой, безусловно, станет хозяином. Александра, бесспорно, была красавицей, как в прочем и все девушки, с которыми он заводил знакомство. Сначала она показала себя такой же, как они, бездушной кокеткой, способной только бросать томные взгляды и смущенно улыбаться, хлопая глазами. Но Михаил разглядел в ней что-то особенное, то, что отличало ее от всех других. Когда Саша заговорила о списке и разговоре, свидетельницей которого стала сама, он увидел в ее глазах огоньки. Она ни сколь не страшилась услышанного, не боялась за свою жизнь. Наоборот, она хотела во всем разобраться. Она говорила, что любит фехтование. Неужели это было правдой? Неужели среди всего лоска и лицемерия он нашел свежесть и непринужденность? Михаил хотел понять это. И то, что касалось заговора и то, что касалось самой Александры. Нет, он не хотел просто так отказываться от своей игры, он обязательно ее продолжит…и обязательно узнает, какая она на самом деле, что скрывает в себе?
Когда князь вошел в гостиную, то увидел Сашу, сидящую на кресле. С распущенными волосами, мягкими волнами спускавшимся по плечам, без того ослепляющего блеска украшений, она казалась еще свежее, еще прекрасней. Но она как будто хотела что-то скрыть, а может, наоборот, что-то показать. Она опять выглядела пустой светской особой. А когда позвала слугу и властным тоном, присущим только тем дворянам, что не ценят простых людей, приказала принести пальто, он и вовсе подумал, что ее вчерашнее поведение, показывающее живость и отличность от других, было лишь маской, что она на самом деле такая, как и все. Поэтому, когда она улыбнулась, он оставался серьезным. Но на это было еще две причины. Он хотел поскорее разобраться с этим списком, ведь мысли о расследовании заговора заняли его полностью. Но так же он хотел посмотреть на реакцию Саши, чтобы выяснить – удалось ли ему привлечь ее внимание к своей персоне. Но через несколько минут, когда принесут список и когда Саша вновь начнет говорить о деле, все сомнения исчезнут без следа…Он вновь увидит ту, которую и хотел видеть этим утром. Живую и отважную княжну Забелину, которая ему так понравилась…
***
Почему он не улыбнулся мне в ответ? – думала я, по-прежнему глядя на князя. Но ни капля моих мыслей не отразилась на лице, я оставалась спокойной. И вдруг, словно кто-то подсказывал мне изнутри, я вспомнила, как он оживился, когда я показала истинную себя. Ему действительно не хватало свежести в этом тяжелом и лицемерном обществе, все изрядно наскучило, а я – та, кто была ему нужна. А ведь я могла дать ему то, что он хотел. Могла снова стать прежней. И я стала.
-Отчего вы, Михаил Павлович, молчите? – спросила я, поудобнее усаживаясь на диване, - расскажите, как вы фехтуете?
После молчания, которое продлилось около минуты, Михаил ответил, впрочем, весьма сухо.
-Не думаю, что вам будет интересно это.
-Отчего же? Напротив, я очень заинтересована в фехтовании. Вы знаете, месье Шарль недавно назвал меня одним из лучших его учеников.
Серьезность на лице Михаила тут же сменилась на искреннее удивление.
-Вы что же, посещаете фехтовальный зал месье Шарля? Но…как?
-Очень просто, - я улыбнулась, но не натянуто, а искренне и по-доброму, - мое имя Александр Забелин и я кузен некой Александры Забелиной.
-Вы переодеваетесь в юношу? – я видела, что удивлению Михаила не было предела.
Я молча кивнула, снова улыбнувшись.
-А вы… - на мгновение Михаил замолчал, словно обдумывал то, что собирается мне сказать, - не откажете мне в удовольствии как-нибудь пофехтовать с вами?
-С удовольствием…а, вот и Василий, - вошедший слуга протянул мне пальто и я, достав из кармана список, протянула его назад. Слуга поставил на стол поднос, на котором лежала бумага, перья и чернила, - спасибо, - поблагодарила я.
Развернув литок бумаги, я вгляделась в него. Ничего подобно мне встречать не приходилось. Какие-то значки, черточки, палочки, я с трудом представляла, как мы будем разгадывать этот шифр. Я положила лист перед собой, взяла перо и обмакнула его в чернильницу, приготовившись писать.
-С чего начнем? – спросила я Михаила. Он тут же придвинулся ко мне, чтобы лучше разглядеть листок, по крайней мере, мне самой хотелось так думать. Он оказался совсем близко. Я слышала его неспокойное прерывистое дыхание, горячий воздух которого щекотал мне ухо. Почему-то по всему телу побежали мелкие мурашки. Я хотела съежиться, отодвинуться подальше, но ничего не могла сделать. Как будто кто-то держал меня на месте. Я замерла, старалась даже не дышать.
-Александра, - позвал меня голос Михаила, и я тут же обернулась. Его глаза были так близко, что я могла разглядеть их причудливый узор, - Илларионовна… - тут же прошептал он и начал еще ближе придвигаться ко мне, протягивая свою руку к моей талии. На мгновение я снова замерла, вглядываясь в его глубокие, как омут, серые глаза, а потом, выпустила перо из рук и, прежде чем моя рука успела дернуться к щеке Михаила, я услышала глухой удар чернильницы о крышку стола.

Часть 17.
Я резко отпрянула от Михаила и подняла чернильницу. Небольшое количество чернил уже вылилось на стол, поэтому я позвонила в колокольчик и попросила слугу вытереть чернила. Все это время я ни разу не взглянула на князя и только могла догадываться о выражении его лица. Я не могла объяснить то странное чувство, когда почувствовала тепло его дыхания, мягкость прикосновения, возможно, это была лишь секундная слабость, какое-то наваждение.
-Саша, - вновь позвал меня его голос. Я медленно обернулась, старательно избегая его глаз, но ничего не вышло. Мне пришлось заглянуть в них. И я тут же почувствовала, что краснею.
-Простите, Михаил Павлович, - прошептала я, вновь опуская глаза и отодвигаясь подальше от него. Почему-то голос пропал и вместо гордого и уверенного, я услышала какой-то хриплый шепот.
-Нет, это вы меня простите…Я не должен был… - настало мое время удивляться. Он просит прощение? Тот, чьим смыслом было заманить в сети очередную девушку, поиграть с ней…Разве он не хотел поцелуя? – Просто это было какое-то наваждение…вы так прекрасны…
-Я не думаю, что вы скажете так, когда увидите меня в мужском одеянии, - попыталась отшутиться я, но получилось неуверенно.
-Не сомневаюсь, вы прекрасны в любой одежде, - продолжал Михаил.
-Давайте лучше займемся делом, - я всеми способами хотела сменить тему разговора. Заправив за ухо выбившийся локон, я повернулась к столу и вновь взяла в руку перо. На сей раз, Михаил не стал заглядывать в список через мое плечо, он придвинул его к себе.
-Я где-то видела подобные знаки, - сказала я после того, как он вгляделся в написанное и снова поднял голову.
-Немудрено, - ответил он, - в фехтовании эти знаки используются, чтобы обозначать выпады и блоки. Там все предельно просто. Но здесь вероятно, каждый знак обозначает букву. С этим придется немного потрудиться…
-А что вы вообще знаете об этом заговоре? – спросила я, - вы ведь так мне не ответили вчера, - расшифровка списка – это, конечно, хорошо, но надо было выполнять задание.
-Мне известно совсем немногое. Только то, что в Россию приехал очень странный человек – Петр Каульбах. Возможно, он привлек уже немало людей и в их числе Илья Урусов. Пока это всего лишь предположение, нужны доказательства.
Как же вы правы, Мишель…
-Какая странная фамилия у этого Петра, - удивленно произнесла я.
-Я узнал, что он немец, но по-русски говорит так же хорошо, как и мы с вами. Остается только догадываться, зачем ему все это нужно…
-А откуда вы все узнали? – не отступала я. Чем быстрее я это выясню, тем скорее покончу с этим заданием и с тем странным волнением и смущением, что испытываю в присутствии князя.
Я видела, что Михаил раздумывает над ответом. Но в итоге он решительно поднял голову и, посмотрев мне прямо в глаза, сказал:
-Катя Урусова, сестра Ильи, поведала мне. Вы, верно, видели ее вчера на балу, только она так внезапно исчезла…
Ну конечно, чего мне следовало ожидать? Он наверняка очаровал бедняжку и начал расспрашивать о брате. А она не могла не рассказать князю все, что знает. Только вот в отличие от Михаила я заметила, как изменилось ее лицо при встрече со мной, и как она в слезах выбежала из зала после того, как Воронцов прикоснулся губами к моей руке. Уголки рта невольно дернулись и застыли в едва заметной улыбке.
-И что она вам еще поведала? – спросила я.
-Я слышал от нее немного, в основном она делилась впечатлениями об этом немце. Она говорила, что он страшный человек и не внушает ничего, кроме отвращения.
Ну, это я и так знала.
-А что за разговор слышали вы? – поинтересовался вдруг Михаил, и я с ужасом поняла, что не успела еще придумать его содержание.
-Я, к сожалению, не запомнила всего. Говорили двое. Их лиц я не разглядела, но один выглядел довольно властно, а второй как будто ему подчинялся. Тот, что был командиром, говорил о каких-то новых людях, о каком-то оружии. Меня заставило сделать вывод, что они заговорщики то, что один сказал: «Когда я буду у власти, все мои враги будут повешены, я не пощажу никого», - я удивилась той легкости, с которой придумала все это.
-Этого больше, чем достаточно, Александра Илларионовна. Скажите только, где это происходило? – Михаил был действительно взволнован и заинтересован всем, что было связано с Петром.
-В парке, около забора, туда обычно никто не ходит, - тут же ответила я, вспомнив место, где впервые увидела Каульбаха.
-Александра Илларионовна, я думаю, вместе мы подберемся к разгадке. А сейчас, прошу меня простить, но я вынужден нанести деловой визит в еще один дом. Вы позволите? – он указал на список. Я кивнула, и тогда он вновь сложил его и положил в карман, - Благодарю вас, - с этими словами Михаил встал и поцеловал мою руку как тогда, на балу. И я вновь почувствовала мягкое и нежное прикосновение, тепло губ, - очень надеюсь увидеть вас завтра в фехтовальном зале, - он улыбнулся.
-Непременно буду, - ответила я и улыбнулась в ответ.
Когда князь вышел, я неожиданно для себя приложила руку, на которой еще теплился поцелуй, к щеке…

Часть 18.
Осознание того, что во время этой встречи я меньше всего думала о своей игре, пришло почти сразу, как только князь Воронцов покинул наш дом. Я думала, что задание, которое дал мне Петр, полностью поглотило меня, и из-за него я не вспомнила об этой игре. Но, тем не менее, я прекрасно понимала, что князь ведет свою, другую игру, и надеется одержать победу. Что ж, небольшое преимущество только добавит ему самоуверенности и тем скорее он закроет глаза на то, чем буду занята я…
Вскоре появился папенька и начал расспрашивать меня о проведенном дне с Михаилом.
-А что же князь так скоро ушел? Я надеялся застать его здесь, - начал он.
-Мне неизвестна причина его скорого ухода, папенька, - отвечала я, в прочем, без особого чувства.
-Ты что-то недоговариваешь. Наверняка князь оказывал тебе знаки внимания.
-Папенька, я же просила вас оставить все попытки выдать меня замуж за Михаила Павловича. У вас ничего не получится. Князь Воронцов не из таких, он не будет жениться на первой, кто ему понравится. Вы еще этого не поняли?
-Саша, попробовать можно всегда. Тем более, когда предоставляется такая удача.
-Нет, папенька. Наш разговор снова приведет нас к ссоре, давайте лучше оставим его. С вашего позволения, я удалюсь в свою комнату, - произнесла я, вставая с дивана и направляясь к лестнице.
-Как угодно, - ответил он мне вслед, когда я уже понималась по ступеням.
Закрыв за собой дверь, я прислонилась к ней спиной, закрыла глаза и тяжело вздохнула. Сегодня мне еще предстоял визит к Петру. Признаться, я первый раз боялась встречи с ним. Как он поведет себя на этот раз, думала я. Подойдя к зеркалу, я взглянула на себя. Рыжие волосы спускались по плечам, их сияние и блеск становились еще ярче в свете полуденного солнца. Зима постепенно отдавала свои права весне, но на улице по-прежнему лежали сугробы.
Собрав волосы сзади, я взяла несколько шпилек и заколола ими пучок. Теперь на меня смотрела именно та Саша, которая первый раз в парке испугалась, увидев Каульбаха.
Дождавшись, когда на улице стемнеет, я вышла из своей комнаты. На ходу бросив Анне, что иду гулять в парке, оделась и вышла на улицу. Не смотря на то, что была уже середина марта, мороз был довольно сильным и при дыхании изо рта вырывался пар. Я потерла руки и поспешила спрятать их в муфту. Я любила зиму, но от сильных морозов мне становилось немного не по себе. Чтобы согреться, я стремительным шагом направилась к трактиру и вскоре настигла его. По обыкновению, спускаясь в погреб, я вдруг подумала, что мне хочется бежать. Мои ноги дрожат от страха, а по всему телу бегут неприятные мурашки, которые не шли ни в какое сравнение с теми, что бежали по моему телу от дыхания князя Воронцова. Я поспешила выбросить этим мысли из головы и скорее чем обычно спустилась по лестнице. Толкнув дверь в погреб, а я не сомневалась, что меня ждали, я сразу увидела дрожащий огонек свечи.
-Проходите, Александра Илларионовна, - услышала я знакомый голос. Сняв капор, я направилась к стулу, на котором обычно сидела во время своих визитов. Я молчала, ожидая вопросов.
-Вам удалось завести знакомство с князем Воронцовым? – спросил Петр.
-Удалось, - сухо отвечала я, не собираясь рассказывать более того, что он меня попросит.
-И что вы выяснили о его причастии к расследованию? Что он знает о заговоре?
-Он знает ваше имя. Он знает имя Ильи Федоровича. Он подозревает вас. Более ему не известно.
-Вы показали ему список?
-Да. В данный момент он занимается его расшифровкой, - легкий свет упал на лицо Петра, я увидела его недобрую улыбку, природа которой была мне неизвестна.
-А кто снабжает его информацией?
-Катерина Урусова. Но она сама немного знает. Говорит только то, что вы ей противны, - я не хотела упустить возможности высказать свое мнение об этом человеке. Пусть даже словами Кати. Петр еще шире улыбнулся, недобро обнажая белизну своих зубов.
-Вы хорошо справились со своей работой. Теперь нам остается только ждать, - ледяным тоном произнес Каульбах и встал со своего стула, медленно приближаясь ко мне. В эту минуту мне вдруг захотелось раствориться в воздухе или вжаться в стул до такой степени, чтобы стать незаметной. Но Петр продолжал приближаться ко мне, и с моего лица не сходило выражение гордости и равнодушия. В этот момент только мне было известно, какой страх я способна ощущать.

Часть 19.
Каульбах все подступал и подступал ближе ко мне, мне все сложнее удавалось сдерживать спокойствие, но, как ни странно, оно еще оставалось во мне. И вот, я уже чувствую дыхание этого человека, его голос совсем рядом… Он пальцем приподнял мой подбородок, чтобы мои глаза смотрели в его. Властные и крепкие движения не давали возможности вырваться, мне пришлось заглянуть в его глаза. Кроме той власти, что отражалась в них, я увидела страсть…В тот момент я действительно испугалась, но не могла и пошевельнуться.
-Ты станешь моей императрицей…будешь иметь все, что пожелаешь… - его горячий шепот не вселял ничего кроме ужаса и отвращения…а эти слова…
Язык как будто онемел, я не могла вымолвить и слова, только смотрела на него широко раскрытыми глазами. Но потом самообладание немного вернулось ко мне и я начала вырываться. Конечно, Петр оказался сильнее.
-Пустите меня, - зашипела я, хотя вокруг никого не было, и я могла кричать, но из горла вырвалось бы только сдавленное хрипение.
-Нет, ты будешь моей…только моей… - снова этот ужасный голос, от которого кровь застывает в жилах. Снова эти властные объятия, снова страстный поцелуй, от которого нельзя скрыться, снова это ужасное отвращение, которое возможно испытать только от поцелуев этого человека.
Я наша выход. Я больно укусила Каульбаха за губу и, пока тот соображал, что происходит, стремглав выбежала из погреба и позже вылетела из трактира и побежала со всех ног домой. Волосы выбились из пучка, капор на ленте болтался где-то на спине, а муфту я и вовсе потеряла. Но мне было все равно. Лишь бы поскорее убежать как можно дальше от этого мечта, от этого человека…Нет, я больше не собиралась возвращаться туда, я выполнила свое задание, я добыла сведения о Воронцове. Больше Каульбах от меня ничего не дождется…Я уеду в поместье, к Оленьке…Там меня точно не найдут, там я буду ждать сколько потребуется, год, два, а может, всю жизнь…Нельзя медлить…нужно ехать…сегодня же…На повороте к дому я резко свернула направо, устремляясь к особняку Орловых. Забежав в гостиную, я отдышалась, а после попросила позвать Ольгу. Через несколько минут появилась и она.
-Саша, что с тобой? Ты вся растрепанная, что случилось?
-Оленька, мне нужно уехать…сейчас же, - выпалила я.
-Но…
-Нет времени объяснять. Ты позволишь ехать мне в твое поместье?
-А как же Илларион Степанович? – Ольга действительно была не на шутку взволнованна, - объясни, в конце концов, что происходит!
-Я не могу, Оля, если я сейчас все расскажу, то буду чувствовать себя неспокойно всю оставшуюся жизнь…я обещаю, как только все закончится, я поведаю тебе обо всем…
-Это князь Воронцов? – Ольга была сердита.
-Что? – я не сразу поняла, к чему она клонит, но в ее глазах прочитала все. Она, верно, подумала, что я бегу от ухаживаний Михаила, что он настаивает на отношениях…В другой ситуации я непременно рассмеялась бы, но сейчас Оленькина догадка была мне на руку, - да, - продолжила я, погрустнев, - мне необходимо спрятаться от него где-то на время, пока у него не появится новое увлечение… - я готова была расплакаться, но Ольга, кажется, мне поверила.
-Хорошо, я прикажу закладывать карету. Но как же твои вещи, как твой папенька?
-Я напишу ему, когда доберусь до места, он поймет, все будет в порядке. А Аннушка соберет все самое необходимое и пришлет мне. Только прошу тебя, Оленька, уговори их не следовать за мной. Воронцов ведь может выследить меня…
-Обещаю, что сделаю все возможное, - Ольга позвонила в колокольчик, а когда в дверном проеме появился слуга, сказала, - вели закладывать карету, да поживее.
-Спасибо, - я вздохнула с облегчением, надеясь, что мне удастся скрыться от Каульбаха. Я подошла к Ольге и крепко обняла ее. А когда почувствовала родное тепло, могла не боятся, что кто-то увидит, как из моих глаз крупным градом катятся по щекам слезы отчаяния.
-А сейчас тебе лучше немного отдохнуть перед дорогой, все же путь до Орловки не близкий… - мягко сказала Ольга.
-Ты права,– я наскоро утерла слезы и, отстранившись от кузины, бессильно опустилась в кресло.

Часть 20.
Сев в карету, я облокотила голову на стенку и закрыла глаза. События прошедших дней, да что там дней, месяцев, хотелось просто выкинуть из головы. Ах, если бы все можно было повернуть назад! Не приезжать в Петербург, не ходить в тот парк, не соглашаться делать все то, что вынуждена была, не посещать прием у Императора, не разгадывать шифр с князем Воронцовым…Если бы можно было остаться прежней Сашей с блеском в глазах, с детским задором, с сильным нравом…Путь до Орловки действительно был не близок, нужно было ехать около шести часов. Было достаточно времени для того, чтобы подумать…Подумать над теми поступками, что приходилось совершать, над теми масками, что приходилось примерять. Мне хотелось убежать, испариться. Я хотела бежать от этого страшного человека – Петра и тогда еще не понимала, что стараюсь убежать от себя самой. Почему-то мне хотелось спать, но сон не шел. Мысли упорно не хотели отступать, отгородить себя от них, как я это делала раньше, оказалось невозможным.
А как же папенька? Анна? Ольга? Что будет с ними, когда они узнают? Что будет с ними, когда Каульбах обнаружит, что я исчезла из Петербурга? Внезапное осознание того, что я подвергла огромной опасности свою семью, накрыло с головой. Но и возвращаться было нельзя. Я понимала, что Петр непременно найдет меня здесь, но в то же время мне просто необходима была эта поездка. Мне надо было побыть одной, день, два, неделю, не важно. Надо собраться с мыслями, надо решить, что делать дальше…но почему же тогда так страшно? Почему этот страх не хочет отступать ни на секунду? Он как будто все туже сдавливает меня, трудно дышать, глаза слезятся…
Внезапно карета подскочила на кочке, и я больно ударилась о стенку лбом. Это бы какой-то знак свыше, какое-то предупреждение…От этой мысли становилось еще холоднее, ужас все больше охватывал меня…Страх перед неизвестностью…Но теперь добавилось еще что-то. Я боялась оставаться одна. До этой минуты я не представляла, как буду жить одна в этом огромном доме далеко от Петербурга. Там темно и страшно и никто не придет на помощь, когда она понадобиться. Мне хотелось крикнуть кучеру, чтобы разворачивал назад, но я сдерживала себя, вспоминая все те ужасные страстные объятия и противные поцелуи, которые я получала от Каульбаха. Я понимала, что он не скоро еще откажется от своих намерений.
Мне удалось заснуть. Я отчетливо помню, что видела во сне. Я шла по коридору, держа в руке канделябр с зажженными свечами, заглядывала в каждую дверь на пути. В комнатах спали люди, свободные от забот. Наконец, я нашла ту дверь, которая мне была нужна. Войдя в комнату, я медленно закрыла ее за собой, чтобы не создавать лишнего шума и одну за другой потушила свечи. Я на цыпочках приблизилась к кровати, подобрав юбки, чтобы не шуршали, а затем медленно отодвинула одеяло, которое скрывало лицо девушки, спавшей в этой комнате. В следующую секунду я увидела, что на белой ночной сорочке алеет пятно крови, которое растекается шире и шире и теперь кровь капает мне на руки. Я медленно убрала с лица рыжие волосы девушки и громко закричала, потому что этой девушкой оказалась я сама…
-Барыня, барыня, - кто-то тряс меня за плечо, - очнитесь!
Я широко раскрыла глаза и не сразу поняла, где нахожусь. Увиденное во сне глубоко шокировало, я старалась отдышаться, справляясь с волнением и страхом, с новой силой подступившим к горлу.
-Вы так кричали во сне, я подумал, что…
-Нет-нет, со мной все в порядке, - я провела рукой по лбу, вытирая капельки пота, что остались после сна, - а скоро ли мы приедем?
-Так приехали уже, добро пожаловать в Орловку, - кучер приоткрыл дверь кареты, и я увидела огромный дом, обнесенный черным железным забором с тоненькими прутиками и причудливыми узорами.

Часть 21.
В гостиной дома было сыро, холодно и темно. Сразу было видно, что гостей не ждали. Тем не менее, кучер отправился на поиски слуг, которые живо бы все обустроили. Я осталась одна. Была уже глубокая ночь, но я, казалось, потеряла счет времени. В моих мыслях все то, что происходило с Каульбахом, случилось как будто менее часа назад. Как будто я вовсе не ехала в карете, не видела тот ужасный сон…Я опустилась в кресло и поежилась. От холода или страха, я не могла с уверенностью сказать от чего именно. Сон, который я видела, не выходил из головы. Отчего я увидела себя всю в крови? К чему это могло быть? Почувствовав легкое головокружение, я начала медленно вдыхать воздух и выдыхать его. Не смотря ни на что нужно было оставаться спокойной, держать себя в руках. Да, пожалуй, это было самым важным. Нужно понять, что делать дальше. Нужно во всем разобраться…
-Барыня, не извольте гневаться, - от этих слов я подскочила на месте, настолько они были неожиданными.
Я обернулась и увидела высокого мужчину, который спешно завязывал галстук на шее.
-Просто княгиня Орлова не доложила о приезде гостей, мы не знали… - продолжал оправдываться слуга.
-Все в порядке, - произнесла я спокойно, - вот записка от Оленьки. Я ее кузина – Александра Илларионовна Забелина, - я протянула записку и добавила, - любезный, прикажи-ка камин разжечь, да свечи принести. И подготовь для меня одну из гостевых спален.
-Слушаюсь, барыня, - слуга хотел удалиться, но я оборвала его:
-Ах, да, принеси еще перо, бумагу и чернила.
Слуга поклонился и вышел. Я вновь погрузилась в свои раздумья. Папенька с Аннушкой должно быть места себе не находят, волнуются. Но я утешала себя тем, что поступаю им во благо. Конечно, я не думала тогда о том, что именно я делала им хорошего, но я просто должна была чем-то утешить себя. Я обязательно напишу им письмо, они все поймут и не будут волноваться за меня. А ведь завтра я обещала быть в фехтовальном зале князю Воронцову. Станет ли он искать меня, когда я не приду на занятия? Безусловно, он сначала придет к папеньке, потом к Оленьке, но та вспомнит мою версию побега и не станет раскрывать ему мое местонахождение. Что ж, тем лучше, так у меня будет больше времени подумать. Хотя с чего я вообще взяла, что князь Воронцов будет меня искать? У него же есть княжна Урусова…
-Барыня, как просили, перо, чернила и бумага, - в комнату вновь вошел слуга, держа на подносе все, что мне было нужно. Погруженная в свои мысли, я не заметила, как другие слуги повсюду расставляют канделябры и зажигают свечи. Комната наполнилась светом.
-Благодарю, - я взяла все с подноса и принялась писать записку.
«Папенька, прошу у вас прощения за свое неблагоразумное поведение. Я понимаю, что заставила вас волноваться. Но, тем не менее, мне необходимо было так поступить. К сожалению, я не могу сообщить вам место, где сейчас нахожусь. Но очень прошу не беспокоится обо мне, все благополучно. Прошу Аннушку, чтобы она собрала некоторые мои вещи и передала Оленьке. Благодарю вас. Саша»
-Любезный, отправь эту записку в Петербург, в дом Забелиных, - я отдала записку слуге, он лишь поклонился и удалился.
Вскоре все было готово. Комнаты залились светом, в камине потрескивал огонь. Немного исчезла та первоначальная сырость, стало теплее и уютнее. Почувствовав усталость, я поднялась в комнату, приготовленную для меня. Как только я увидела кровать, то упала на нее совсем без сил и скоро заснула.

Часть 22.
Уже с утра погода была чудесной. Не смотря на то, что было довольно холодно, ярко светило солнце. Я встала с кровати и распахнула шторы на окне. Яркие лучи тут же залили комнату светом, и мне пришлось щуриться, чтобы привыкнуть к этому. Казалось, сама погода, сама природа, само небо, солнце говорили о том, что я начну все заново. Забуду то, что было со мной еще вчера, но уже в прошлой жизни. Да, я хотела все забыть, притвориться, что видела лишь страшный сон, но, увы, этому не суждено было случиться…. Но тогда мне хотелось верить в лучшее, я искренне надеялась на это.
В комнату постучалась служанка и сказала, что все готово к завтраку. Она помогла мне одеться и причесаться, а потом я спустилась в шикарно обставленную столовую Орловых. Великолепный фарфор, привезенный из Китая, шелковые занавески – все это было удивительно красиво. Эта атмосфера создавала праздник, мое настроение поднималось еще выше.
Но через несколько часов я поняла, что мне совсем нечем заняться. Я взяла приключенческий роман, но все показалось мне скучным, ведь теперь моя жизнь была намного насыщеннее любого сюжета в приключенческом романе. Не успев подумать о своих дальнейших действиях, я взяла с полки другую книгу. Она была в красной обложке и написана на французском языке. Название уже говорило обо всем. Я взяла любовный роман. Ну что ж, все равно время убить нечем, подумала я и, сев на диван в кабинете, открыла книгу. Неожиданно для самой себя, я глубоко погрузилась в чтение и отвлеклась лишь тогда, когда часы пробили полдень. А ведь я должна была быть в фехтовальном зале!

***
Михаил ехал в карете. Он направлялся в фехтовальный зал, где должен был увидеть княжну Забелину. Ему было интересно посмотреть на эту девушку в мужском платье. Ему было любопытно увидеть, как она фехтует, ему просто нетерпелось показать это самоуверенной натуре, как надо фехтовать. Да, он хотел одержать над ней победу. Победу не только в поединке, но и победу над ее сердцем. Она была интересна хотя бы тем, что сильно отличалась от других девушек того же возраста и статуса. Она интересовалась оружием, была открытой и прямой, не смотря на то, что сначала пыталась показать кокетку. Она не боялась говорить о страшном заговоре, ее интересовала зашифрованная надпись, прежде всего, ей было любопытно это. Ее живой и радостный, даже какой-то детский, блеск в глазах заставлял улыбаться, поднимал настроение. Задорный смех еще больше говорил о ее отличности от других. Но было в ней что-то женственное, по-настоящему женственное. Быть может, она старалась спрятать эти качества в себе, но покатые плечи, длинная шея и маленькая родинка говорили сами за себя. Михаил ловил себя на мысли, что думает о Саше гораздо больше, чем о других девушках, но быстро уверял себя в том, что это будет всего лишь мимолетное увлечение, к тому же Саша поможет ему разгадать шифр, который приблизит к раскрытию заговора.
Тем временем карета подъехала к зданию, в котором месье Шарль расположил свой фехтовальный зал. Он разрешал ученикам приходить сюда в свободное время, чтобы практиковаться в фехтовании. Михаил быстро поднялся по ступенькам на второй этаж, на ходу вынимая шпагу из чехла. Он отворил дверь, надеясь увидеть молодого юношу низкого роста с приятными чертами лица, но никого не было. Странно, ведь Михаил опоздал на десять минут, что позволяет себе эта девчонка! Он решил подождать ее немного, возможно, она прихорашивается. Но Саша не появилась ни через десять минут, ни через двадцать, ни через час. Расстроенный, даже немного разозленный Михаил вышел из зала и направился прямиком к Саше в дом, чтобы непременно выяснить причину, по которой сегодня она не явился в фехтовальный зал.
-К Забелиным! – бросил он кучеру, садясь в карету и громко хлопая за собой дверью.

_________________
Любовь изменила только твоё обаяние… у меня она изменила душу. Г. Сенкевич «Камо грядеши?»

Часть 23.
-Как пропала? – удивленно спросил Михаил, глядя на расстроенного Иллариона Степановича и заплаканную Анну.
-Только записку рано утром доставили от нее, - вытирая глаза платочком, произнесла Анна, - просила, чтобы не искали. Говорит, когда нужно будет, сама отыщется. Да что же теперь будет-то? – Анна положила голову на плечо Иллариона Степановича и громко зарыдала.
-Ну, будет, будет, Аннушка, - пытался успокоить ее князь Забелин, но безрезультатно, - раз сказала – значит так и сделает. Князь, - обратился он к Михаилу, - а в чем причина вашего интереса отсутствия Саши?
-Княжна обещала помочь мне в одном деле, но теперь, похоже, придется разбираться самому…
-А что за дело? – спросил Илларион, - может, оно поможет нам отыскать ее?
-Простите, Илларион Степанович, но это строжайше секретное дело, поведать о котором я не в праве, я давал клятву цесаревичу, - с этими словами Михаил поклонился.
-О, ну разумеется, раз уж вы давали клятву, то не можете ее нарушить…
-Мне жаль, что так вышло, надеюсь, Александра Илларионовна скоро отыщется.
-Мы все надеемся на это.
-Разрешите откланяться, - произнес Михаил.
После традиционного обмена любезностями, князь Воронцов спешным шагом вышел из дома Забелиных и сел в карету. Исчезла…Но куда? Зачем? Да, Александра продолжала удивлять его все больше и больше. Сначала ее увлечение фехтованием, затем странный интерес к заговору и его расследованию, зашифрованный список, который не терпелось разгадать, теперь еще ее исчезновение. Михаил не сомневался, что Александра ушла из дома не просто так. Она вообще ничего не делала просто так. Но к чему это приведет? Что она сделает потом? И вернется ли в Петербург с тем, чтобы помочь ему дальше в разгадке того странного послания? А пока медлить было нельзя. Необходимо как можно скорее выйти на заговорщиков. Михаил крикнул кучеру:
-К Урусовым!
Теперь у него было несколько минут, чтобы расслабиться и настроится на нежеланную, но необходимую встречу с Катериной Федоровной.

***
Отложив книгу в сторону, я зевнула. Безусловно, любовный роман по неведомой причине привлек меня, но сюжет его все равно оставался скучноватым. Балы, дуэли, слезы, разбитые сердца, признания в любви…Все это было слишком сказочно, непохоже на ту суровую реальность, которую подчас готовит нам жизнь. Опершись руками на подлокотники, я встала с кресла и подошла к окну. Солнце по-прежнему ярко светило, только теперь с неба падали маленькие, редкие снежинки. Я поспешила спуститься вниз, чтобы надеть пальто и выбежать на улицу. Безусловно, чистый, свежий деревенский воздух помогал избавиться от мрачных мыслей. Огромные сугробы снега, в которых резвились крестьянские детишки, напоминали о какой-то легкости, возвращали в безоблачное и беззаботное детство. Но какое-то странное предчувствие вдруг появилось внутри меня. С каждой секундой оно становилось все сильнее и вот теперь, казалось, заполнило всю изнутри. Я обежала глазами забор, стараясь найти что-то странное, то, что заставило это предчувствие появиться во мне. Вдруг взгляд мой поймал еле заметное движение за одной из колонн, которая встречалась в ограде через определенное расстояние. Безусловно, за колонной кто-то стоял. Я посмотрела на другую и увидела черную перчатку. Переведя взгляд на третью, я увидела краешек черного цилиндра, торчавший из-за этой колонны. Часто-часто моргая глазами, я надеялась, что все исчезнет в следующую секунду. Вот я открою глаза, вновь обегу взглядом колонны, но кроме белого нетронутого снега вокруг них и парочки голубей, ничего не увижу. Но вот, открыв глаза, я вновь увидела странные фигуры, которые теперь, казалось, не старались прятаться. Напротив, они вышли из своего убежища и теперь приближались ко мне. По внешнему виду я поняла: это люди Каульбаха. Только у них была странная манера двигаться, только они своим внешним видом не вселяли ничего, кроме леденящего душу ужаса, только они были облачены во все черное. На мгновение я застыла, не зная, что делать дальше. Но мысль о том, что надо бежать, пришла в голову совсем скоро. Я резко развернулась и побежала прочь и почти сразу почувствовала, как они тоже побежали за мной. Оставалось надеяться лишь на то, что сил у меня хватит, чтобы добежать до дома и скрыться там, а уж они не последуют за мной, и будут ждать. Но бежать по сугробам было невыносимо тяжело, ноги проваливались в снег, и требовалось немало усилий, чтобы продолжать движение. Я с трудом выбиралась и продолжала бежать, но сил хватило ненадолго. Я снова провалилась в снег и тщетно пыталась вытащить ногу. Стало невыносимо жарко, капельки пота проступили на лбу, а сзади, совсем близко послышались голоса. Я хотела закричать, позвать на помощь, но в следующую секунду кто-то поднес ко рту белую тряпочку, и все провалилось в темноту…

***
Каульбах сложил записку, которую ему только что доставил один из верных слуг, и хищно улыбнулся.
-Ну что, долеталась, птичка? Пора тебе обрезать крылышки…Эй ты, подойди сюда, - Петр жестом призвал к себе одного из тех, кто стоял возле двери, ведущей в погреб. Разумеется, человек был облачен во все черное, - пришло время. Действуйте по плану. Когда все будет готово – вели подать карету.

Часть 24.
По дороге к Урусовым, Михаил остановился у цветочной лавки, чтобы купить Кате свежесрезанных красных роз. Она наверняка в обиде на него за то, что произошло на балу два дня назад. Он увлекся Александрой, не обратив даже внимание на то, как Катя выбежала из зала. Но он был уверен в том, что, преподнеся ей эти розы и сказав пару красивых слов, сможет развеять все обиды и снова вернуть Катино расположение к себе. В отличие от других девушек, с которыми у него были романы, Катя ему не нравилась. Ему было неприятно находиться в ее обществе, но, к сожалению, ухаживать за ней был единственный способ, чтобы выведать побольше об интересовавшем его деле. Михаил надеялся на то, что когда узнает достаточно информации о заговоре, сможет больше не видеться с Катей и навсегда избавить себя от ее общества.
Поднимаясь по ступеням, Михаил мысленно прокручивал разговор, который собирался вести с Катериной Федоровной. Необходимо было дать ей понять, что он не против ее общества, однако не стоило давать ложных надежд, мало ли что эта девчонка придумает.
-Катерина Федоровна? – тихо окликнул он, входя в гостиную и пряча за спиной букет роз.
Она стояла у окна спиной к нему. Плечи ее то и дело вздымались и были слышны тихие всхлипы. Должно быть, она плакала. О, как он не любил истеричных женских слез! Особенно ее слез.
-Я пришел, чтобы извиниться перед вами за свое поведение на балу, - Михаил подошел к Кате, но она по-прежнему не оборачивалась.
-Уходите, князь, я не желаю вас видеть, - ответила, всхлипывая, она.
-Быть может, этот скромный букет цветов поднимет вам настроение, - Михаил протянул Кате розы, которые никак нельзя было назвать скромным букетом. Их было, по меньшей мере, двадцать пять. Она медленно взяла их в свои руки и только тогда обернулась и сразу столкнулась лицом к лицу с Михаилом, который вовсе не думал отступать.
-Мне жаль, что все так вышло, - продолжал он, - вы даже не дали мне времени объясниться.
-Вы прекрасно проводили время в обществе Александры Илларионовны, зачем же мне было отвлекать вас? – по ее щеке вновь медленно скатилась слеза, - вы лгали мне о том, что вам приятно находиться со мной, - ее голос начинал приобретать истеричные нотки, что ужасно злило Михаила, но он сдерживался, продолжая очаровательно улыбаться.
-Ну что вы, Катерина Федоровна, если бы я лгал вам, то подумайте, стал ли приходить к вам с извинениями? Вы действительно неправильно все поняли. Александра Илларионовна просто обладает некой информацией, которая поможет мне в деле, порученном цесаревичем. Я говорил вам о нем, помните? – Михаил пальцем провел по щеке Кати, вытирая слезу. На ее лице пролегла тень улыбки.
-Неужели я могу верить вам? – тихо спросила она, но Михаил понял, что Катя сдалась и простила его.
-Разумеется, - князь снова улыбнулся.
-Вы знаете, я так боюсь… - продолжила она, как ни в чем не бывало, - Илюша все чаще покидает дом, чтобы видеться со своим странным другом…Он сегодня рано утром уехал куда-то, даже слова мне не сказал…
-Неужели? – Михаил поднял бровь, садясь на кресло напротив другого, на которое только что села Катя и приготовился слушать.

***
Я открыла глаза. Голова страшно болела, а руки и ноги затекли. Я осмотрела все вокруг, но не сразу поняла, где нахожусь. Эта была маленькая комнатка, с печкой в углу. На полу везде лежало сено, а в одной кучке собран хворост. Повернувшись на другой бок, я ощутила, насколько была неудобна та кровать, на которой я лежала. Я попыталась встать, но ничего не получилось. Ноги и руки оказались связанными. Через несколько минут, после некоторых усилий мне все же удалось присесть на кровати. Теперь я могла легко наблюдать за тем, что происходило в комнате. Где-то около кровати лежал мой капор, который теперь был весь в пыли и грязи. На глаза опускались волосы, выбившиеся из прически. Потихоньку перед глазами проплывали события, произошедшие со мной. Я вспомнила тех ужасных людей, облаченных во все черное, которые гнались за мной. Очевидно, им удалось поймать меня и отнести в эту избушку. Только сколько времени я была без сознания? Успели ли они отвезти меня в Петербург или я все еще в Орловке? У меня не было ответов на эти вопросы. Оставалось только ждать. Ждать, когда похитители придут вновь, чтобы проведать меня. Это были люди Каульбаха, я не сомневалась. А значит, до прибытия их хозяина я могу чувствовать себя более или менее расслабленно. Они не заставили себя долго ждать. Услышав тяжелые шаги за дверью, я легла на кровать и притворилась, будто до сих пор нахожусь без сознания.

Часть 25.
-Как думаешь, она очнулась? – спросил один низкий голос после того, как послышался скрип открываемой двери.
-Не знаю, тряпка была сильно пропитана, хватит на то, чтобы доставить ее в Петербург, - ответил второй
-Нужно ее в чувство привести до того, как Петр Константинович пожалует…
-Эй-эй, только не испорть…Барышня ему красивая нужна.
Я услышала прерывистое дыхание почти рядом с ухом. Я с трудом сдерживалась, чтобы не начать взволнованно и так же прерывисто дышать. Что они имели в виду, когда говорили о том, что я нужна Петру красивой? Один из похитителей слегка толкнул меня. Потом сильнее и сильнее. Затем он развернул меня к себе лицом и начал хлопать по щекам. Мне было больно, но сначала я не подавала вида. Когда терпеть уже не было сил, я медленно открыла глаза.
-Где я? – спросила я уставшим голосом, оглядывая помещение.
-Ты в избушке, рядом с поместьем твоей дорогой кузины.
Я подергала руками и ногами, давая понять, что недовольна тем, что они связаны.
-Это обязательно? – спросила я. Мой тон был похож скорее на тон хозяйки, которая недовольна выполненной работой.
Я оглядела похитителей. Желаемый эффект был достигнут. Они опешили и теперь не находили, что сказать мне в ответ.
-У меня устали руки. И отекли ноги, - продолжала я говорить тоном капризной девчонки, еще больше вводя в заблуждение похитителей, которые не блистали особым умом, - ну что вы встали? Развяжите меня.
-Не положено, бежать вздумаешь! – ответил один, видимо тот, который был поумнее.
-А кто вам давал право так обращаться со мной? А если я Петру Константиновичу пожалуюсь, он не погладит вас по головке.
-Не дури, все знают, что ты от него бежала.
-Как мало вы понимаете женщин, - устало и наигранно вздохнула я, опустив голову, -мы так часто меняем свое мнение…Вот и склонны совершать разные поступки. Ну же, развяжите, вы же не хотите, чтобы Петр наказал вас за то, что я плохо выгляжу! – теперь мой тон стал требовательным.
Эти двое удивленно переглянулись. Да, у дерева ума было больше. Наконец, один подошел ко мне.
-Ну наконец-то, - произнесла я и выдохнула, - я уж было начала сомневаться, тех ли людей выбрал себе Петр на службу.
В прочем, действительно не тех. Опрометчиво со стороны того, кто развязывал меня, сначала развязать ноги. Не успел он наклониться к рукам, как я тут же с силой ударила его каблуком в низ живота и, пока он, скорчившись от боли, катался на полу, успела ударить другого, который в удивлении застыл, глядя на то, как его товарищ стонет от боли. Бросившись к двери, я не сразу открыла ее, ведь мои руки оставались связанными. Наконец мне это удалось. Я хотела выбежать из избушки и бежать, куда глаза глядят, как вдруг натолкнулась на человека и застыла на месте…

Часть 26.
Передо мной стоял Петр и улыбался. Одной из тех улыбок, которые я ненавидела больше всего на свете. Я не могла ступить и шагу. В этот момент я даже ничего не чувствовала. Ни страха, ни отчаяния, ничего.
-Что же вы, Александра Илларионовна, уходить собрались? А со мной даже не поздоровались? – ехидно спросил он.
-Добрый день, - ответила я с ухмылкой. Не успев даже подумать, именно это у меня и получилось.
-Рад вас видеть…Сегодня чудесный день, вы не находите? – Петр оглянулся по сторонам.
-Я не могу разделить вашего мнения, - по-прежнему гордо отвечала я, как будто разговаривала со своим знакомым, от общества которого хочу поскорее избавиться.
-И, тем не менее, не составите ли вы мне компанию за чашкой чая в этой приятного вида избушке посреди хвойного леса?
-Простите, мне надо идти, - отрезала я, хотя прекрасно понимала, чем закончится моя непозволительная дерзость в адрес этого человека.
-Ты пойдешь туда, куда я тебе скажу, - Петр сделал ударение на слове «я» и, грубо схватив меня за локоть, повел обратно в избушку, а затем с силой кинул на кровать, так что я ударилась рукой о железный каркас и вскрикнула от боли.
-Больно, да? Сейчас тебе будет еще больнее…Оставьте нас! – рявкнул он на моих похитителей и те поспешили удалиться.
-Я не понимаю, что вы имеете в ви… - я не договорила, потому что в следующую секунду в дверях избушки появился Илья Урусов. Не один. Так же, как минуту назад вел меня за локоть Каульбах, Илья вел Ольгу. Вид у нее был очень жалкий. Подол платья порван в одном месте, прическа так же растрепалась, она была вся в соломе…Но я не заметила и тени слез на ее лице. За это я ее и любила. Она всегда умела сдерживать себя. Всегда переносила любые трудности с высоко поднятой головой. Наверное, этим и отличались все Забелины.
-Саша! – Ольга попыталась вырваться и броситься ко мне, но у нее ничего не получалось. Цепкие пальцы князя Урусова намертво вцепились в ее локоть, - что происходит?
-Оленька, я тебе все потом объясню, обещаю…У нас будет достаточно времени, чтобы поговорить обо всем… - я повернулась к Каульбаху и со злостью, даже с ненавистью, начала глазами превращать его в пепел, - что все это значит?
-Это для того, чтобы ты не вздумала бежать, моя дорогая Сашенька, - он обошел меня с другой стороны и снова завязал сзади руки, - ты обещала помогать мне. К сожалению, заманить твою кузину был единственный способ, чтобы удержать тебя на своей стороне…
-Саша, о чем говорит этот человек? – в голосе Ольги слышалась тревога, волнение и неподдельный страх.
-Уведи ее, - властно приказал Каульбах Илье, - она не должна знать все подробности нашего дела.
Скрипнула дверь, и Илья вывел Ольгу из избушки. Я осталась наедине с Каульбахом.
-Так вот, - продолжил он, как ни в чем не бывало, - бежать было весьма опрометчиво с твоей стороны. Ты же прекрасно знаешь, что мои люди повсюду…Им не составило никакого труда выследить тебя от дома Орловой до ее поместья. А уж поймать ничего не подозревающую женщину…
-Ты трус, - прошептала я, а потом громче добавила, - ты просто боишься…
-Чего?
Впервые за все время нашего знакомства я рассмеялась. Рассмеялась ему в лицо, задрав подбородок вверх и глядя прямо в глаза этому человеку.
-кого…ты боишься меня, - я продолжала смеяться, но через секунду ощутила, как щека горит огнем от его удара.
Если бы у меня были развязаны руки, я бы тут же прижала их к щеке, чтобы боль не казалась такой сильной и острой. Но вместо этого я лишь опустила голову вниз, а через несколько секунд вновь подняла ее. Я облизала губу и почувствовала на языке соленый привкус крови.
-Не смей так говорить, - сквозь зубы процедил Петр, - я ничего не боюсь. Ничего и никого. Тем более такой жалкой девчонки, как ты. А теперь слушай меня. Ты, наверное, уже поняла, что если откажешься и дальше выполнять все то, что я скажу тебе, то твоей кузине не поздоровиться.
-Да… - шепотом ответила я.
-По приезду в Петербург ты продолжишь свое задание. Ты будешь продолжать следить за всем, что делает князь Воронцов. С кем ведет разговоры, куда ездит с визитами, удалось ли ему разгадать зашифрованный список. Словом, шпионить за ним.
Я молча кивнула. У меня не оставалось выбора. Все же, следить за Воронцовым было не так уж трудно. У нас было много общих интересов. А допустить, чтобы с Оленькой что-то случилось, я не могла. Пусть даже пострадаю сама, но мои родные останутся целыми и невредимыми.
-Ольга Филипповна может знать, что ты замешана в одном деле, но подробности ты должна от нее скрыть. Иначе… - он сделал жест, и я поняла, что иначе с Оленькой что-то случиться.
-Я поняла вас, - гордо и спокойно ответила я, впервые удивившись тому, что мой голос не дрогнул. Более того, я с удивлением осознавала, что за все время нашего разговора мне ни разу не стало страшно. Впервые я почувствовала силу. Я была сильнее этого человека. Намного сильнее.

Часть 27.
-Мы возвращаемся в Петербург немедленно. Вы, - Петр снова обращался ко мне на «вы», - Александра Илларионовна, вернетесь домой, и приведете себя в порядок, - он посмотрел на мою разбитую губу и натертые руки, которые теперь были вновь развязаны.
-Если бы не вы, со мной сейчас было бы все в порядке, - спокойно и ровно ответила я, смерив Петра надменным взглядом.
-Не надо было бежать, голубушка. Я думаю, вы не совершите глупостей, если я позволю вам объясниться с вашей кузиной по дороге в Петербург в отдельной карете?
-Я бы на вашем месте не была так уверена…И все же можете не сомневаться, я не сбегу, - я потерла запястья и встала с кровати, разминая ноги, - мы можем отправляться?
-Сию же минуту, - сказал Петр и пропустил меня вперед. Взяв с пола пыльный капор, я вышла из избушки. На улице стояли Илья Урусов и Оленька, ожидая нас.
-Саша! – Оля вновь кинулась ко мне. Илья хотел было задержать ее, но Петр жестом показал, что не стоит делать этого, - Сашенька! Что же случилось?
-Оля, я непременно расскажу тебе, но по дороге в Петербург, - я уловила предупреждающий взгляд Каульбаха и еле заметно кивнула. Здоровье и благополучие моих родных было для меня превыше гордости и независимости.
Мы сели в карету, которая принадлежала Орловым. Я задернула шторы на окнах, и теперь внутри царил полумрак. Нам предстояло несколько часов провести один на один, и впервые я хотела, чтобы время пролетело как можно быстрее. Мне придется врать Ольге о том, что связывает меня с Каульбахом и Ильей Федоровичем. Надо было что-то придумать…какое-то хорошее объяснение…
-Так что же все-таки случилось? – я знала, что Оля не оставит свои вопросы, пока не выведает все, что ей интересно знать.
-Понимаешь…Петр Константинович и Илья Федорович помогают государству расследовать одно дело, - я вздохнула, надеясь дать себе хотя бы немного времени для того, чтобы продумать все, что я собиралась говорить, - им очень нужна была моя помощь. Я ведь фехтую, люблю рисковать и, к тому же, девушку сложнее в чем-то заподозрить. Все, чем мы занимаемся очень секретно, поэтому я не могу рассказать тебе подробности.
-Хорошо, я поверю, но почему тогда они связали тебя? Держали в этом ужасном месте и…привлекли меня?
-Оля, прости, но твое привлечение было намеренным. Скоро нам предстоит очень сложное задание, сложное и опасное. Это была своего рода тренировка, - я знала, что несу полную чушь, но, кажется, Ольга поверила. Но, тем не менее, она, обидевшись, отвернулась от меня.
-Ты могла мне сказать раньше.
-Оля, - я взяла ее руки в свои и постаралась говорить как можно убедительнее, - это очень опасно. Я не хотела подвергать опасности тебя. Моей семье нужны были деньги. А мое занятие весьма прибыльно.
-Вы могли бы попросить у нас. Мы с Никитой всегда готовы помочь.
-Нет. Ты же знаешь, что я на это не пойду, - я заглянула ей в глаза. Как же тяжело было врать ей!
-Саша, обещай, что будешь беречь себя, - Оля обняла меня, и первый раз в своей жизни я увидела ее слезы. Слезы сильной женщины.
-Я обещаю, только и ты мне пообещай, что все, что я тебе сказала не выйдет за пределы этой кареты, - на щеках я почувствовала и свои слезы.
-Обещаю, - вздохнув, ответила Оля.
-А теперь, с твоего позволения я вздремну. Тяжелый выдался денек! – я чуть спустилась в сидении, чтобы устроиться как можно удобнее и попыталась заснуть. Но сон никак не шел. Так прошел час. Я думала о том, что же мне делать дальше. Безусловно, я могла следить за Михаилом Воронцовым, но моя «служба» у Каульбаха не должна продолжаться вечно. Когда-нибудь надо положить этому конец. Но как это сделать? И как снова встретиться с князем? После того, как я не пришла в фехтовальный зал, он, наверняка, не хочет меня больше видеть. Единственное, что было у нас общего – тот зашифрованный список, но ведь я даже не знала, где живет Воронцов! Нужно было место, где никто не сможет заподозрить меня, а главное, где он не сможет заподозрить неладное.
-Знаешь, - сквозь тишину вдруг прорезался голос Ольги, - тебе необходимо развеяться, отвлечься от своих мыслей. Через три дня состоится прием у князей Долгоруких в честь именин младшей дочери. Я могу взять тебя с собой, думаю, они не будут против. Ты бы слышала, какой чудный у Машеньки голос! Уверена, она обязательно исполнит несколько романсов. Ей исполняется шестнадцать, в честь такого события Долгорукие пригласили, кажется, весь свет Петербурга!
Я подняла голову. Последняя фраза, произнесенная Оленькой, заставила меня напрячься. Если Долгорукие и вправду пригласили все высшее общество, тогда мне выдастся прекрасная возможность встретить князя Воронцова. Я смогу продолжать следить за ним и докладывать обо всем Петру.
-Ты права, - уголки моего рта чуть дрогнули, - мне действительно необходимо развеяться. Мне будет интересно послушать пение младшей княжны. С удовольствием поеду с тобой, Оленька.
-Вот и славно, - Ольга улыбнулась, и ее глаза как-то загадочно блеснули, - тогда нам просто необходимо завтра отправиться к мадам Аннет и заказать новые платья!
-С удовольствием! – ответила я и услышала звонкий смех Ольги. Я рассмеялась вместе с ней.

Часть 28.
-Александра! – от взгляда папеньки я готова была сквозь землю провалиться. Он давно так на меня не смотрел. Последний раз это было, когда я в 10 лет села на лошадь и ускакала далеко-далеко, вернувшись домой только к поздней ночи, - потрудись-ка объяснить, где ты была и почему не предупредила о своем отъезде.
-Я же послала вам записку, папенька. Со мной было все в порядке. С вашего позволения, я пойду спать, очень утомилась с дороги, - я направилась к лестнице, но отец схватил меня за руку.
-Ты не пойдешь, пока не объяснишь, где ты была.
-Я все объясню завтра, я правда очень устала! – я вырвала руку и поспешила к лестнице.
-Александра, постой!
-Если вы так уж хотите знать, я была у Оленьки в поместье, у меня были неотложные дела, я прислала записку и совершенно не просила волноваться обо мне! – мой тон был немного громче и грубее, чем мне самой хотелось этого, - доброй ночи, - бросила я напоследок, хлопая за собой дверью комнаты так, что казалось, в коридоре полопаются стекла.
Сев на бархатный пуфик перед туалетным столиком, я положила локти на него и обхватила руками голову. Ну неужели они не понимают, что я устала? Мне надо отдохнуть и прийти в себя…да, я не сомневалась, что заставила папеньку волноваться, но так ли нужно было выяснять все посреди ночи? Завтра я непременно извинюсь перед ним за свое ужасное поведение. Я не должна была так разговаривать…Но в тот момент, казалось, я была не я. Как будто кто-то сидел внутри и командовал мной. Что же такое происходит? Мне было просто необходимо отвлечься от мыслей о Каульбахе и том, что я ему обещала. Как хорошо, что мы с Ольгой пойдем завтра к мадам Аннет и закажем новые платья! Впервые я была несказанно рада этому. Выбор шелка, атласа, рюшей и кружев поможет отвлечься. А потом…Я даже не знала, что будет потом. Встреча с Михаилом…как она пройдет? Я не знала, да и не хотела загадывать. Взяв со столика флакончик французских духов, я поднесла его к носу, вдыхая аромат роз и ванили. Завтра наступит новый день, и я обязательно обо всем подумаю. Завтра.

***
Михаил просматривал почту, сидя в своем кабинете. Князь был одет в халат с расшитыми на нем шелковыми узорами. На зеленом сукне письменного стола стоял бокал, на половину наполненный вином. Делая иногда небольшие глотки, Михаил ножом для бумаги вскрывал письма. В основном, это были любовные записки, сильно надушенные духами. Присылали их чаще всего совсем юные барышни, недавно вышедшие в свет. Один раз потанцевав с князем Воронцовым или, получив от него комплимент, они думали, что могут стать близки к нему. Наивные дурочки…Но среди подобного рода посланий часто попадались приглашения на приемы, балы или собрания молодых людей с картами, выпивкой и другими подобного рода развлечениями. Взгляд Михаила привлек небольшой конвертик. На нем были нарисованы красивые красные ленточки, которые составляли весьма причудливый, ажурный узор. Он медленно вскрыл конверт и прочитал написанное в послании.
«Господин Воронцов! Имеем честь пригласить вас на торжество, посвященное именинам княжны Марии Долгорукой, которое состоится в день 25 февраля сего года. Господа Долгорукие».
На этот день у Михаила не было запланировано никаких визитов, поэтому он решил принять приглашение, не смотря на всю его странность. Разве Долгорукие не будут опасаться, что молоденькая Маша может влюбиться в него? Разве не будут бросать гневные и негодующие взгляды, когда она, смущенная, будет благодарить его за комплимент? Когда потом непременно влюбиться в него и с надеждой будет ждать встречи? Но с другой стороны, было и другое объяснение этому приглашению. Долгорукие были чуть ли не самыми богатыми людьми Петербурга, поэтому, наверняка решили устроить самый роскошный прием, чтобы непременно попасть в колонку Петербуржской газеты, посвященной светским событиям. А Маше исполнялось шестнадцать, и постепенно она должна была входить в высшее общество. Так почему бы не начать с ее именин?
-Барин, ваша комната готова, - в двери показалась молодая крепостная девушка, лет двадцати. Увидев его немного раскрытую полу халата и расстегнутую белую рубашку под ним, лицо ее стало красным, - Ой, - поспешно добавила она, но не ушла, дожидаясь ответа барина.
-Спасибо, Анна, - сказал ей Михаил, запахивая плотнее халат, - можешь идти.
Девушка исчезла. Потом она еще долго будет вспоминать то, что увидела в кабинете и то, как барин назвал ее. По полному имени не величали даже родители!

Часть 29.
-Вы хотите сшить платье за один день? – удивленно спросила мадам Аннет, прекрасно зная, к какому событию мы с Оленькой искали себе платья.
-О, что вы, мадам, мы прекрасно понимаем, что в последнее время весь свет только и говорит об этом приеме. У вас наверняка было много работы, - дружелюбно отвечала Ольга, проходя между манекенами и надетыми на них платьями, - и загружать вас такой работой было бы, по меньшей мере, нечестно, - Ольга взяла рукав одного из платьев и вытянула его вперед, чтобы получше рассмотреть, - как тебе эти кружева, Сашенька? – обратилась она ко мне.
-Может, вы хотите присмотреть что-то из готовых нарядов? – поинтересовалась мадам, облегченно снимая с руки игольницу.
-Да, разумеется, - Ольга была немного задумчива, так как пыталась подобрать, что именно подойдет ей и мне, ведь у меня не было большого опыта в подобного рода делах.
Мой взгляд упал на бледно-розовое платье, все в бантах и рюшах. Узкие длинные рукава заканчивались петелькой для среднего пальца.
-Может, это? – спросила я, указывая Ольге на него.
В ответ она скорчила такую гримасу, что я поняла, что это платье мне не подойдет.
-Тогда вот это, - я указала на другое и увидела, как Олины глаза загорелись от восторга.
-Да, это то, что нужно! – Оля подошла ко мне и начала пристально разглядывать платье. С первого взгляда оно могло показаться очень скромным. Оно было бледно-сиреневого цвета, а за всей скромностью скрывались неземной красоты кружева. Рукава были не длинными, они доходили до локтя, но были очень ажурными, так что создавалось впечатление, что их нет вовсе. Передний вырез был неглубоким, треугольной формы, опять же обрамленный кремовыми кружевами. Юбки были прямыми, но трех уровней и каждый из них заканчивался кружевами. Это платье было скорее похоже на наряд романтичной особы, что подошло бы Екатерине Урусовой, а не мне, но почему-то мне так хотелось надеть его и на время забыть о своей настоящей роли.
-Мы возьмем его, - обратилась Ольга к мадам Аннет, после того, как примерка закончилась, - а для меня – вот это, - она указала на платье бледно-красного цвета, вполне подходящего для замужней дамы.
-Оленька, спасибо тебе, - я обняла кузину, принимая от нее коробку с новым платьем, - с твоего позволения я прогуляюсь до дома пешком.
-Разумеется, - ответила она, - береги себя. Завтра мой экипаж заедет за тобой, и мы вместе отправимся на прием. Ах, Марья великолепно поет! До скорой встречи, - она слабо кивнула, и когда я выходила из лавки, видела, как Оля заводила светский разговор с мадам Аннет.

-Папенька? – тихо спросила я, открывая дверь его кабинета. Он сидел за столом и разбирал письма от своих старых приятелей.
-Александра, если ты пришла за тем, чтобы вновь ругаться, можешь уйти, - ответил он мне, не поднимая взгляда.
-Я бы…хотела извиниться за свое кошмарное поведение вчера ночью. Я действительно очень устала и, возможно, сама не понимала, что говорю. Простите меня, - я подошла к столу папеньки и встала напротив него. Он поднял голову и посмотрел на меня.
-Надеюсь, ты понимаешь, что то, что ты являешься взрослой и почти самостоятельной не дает тебе право на такое поведение, - произнес он.
-Да, понимаю.
-Ну что ж, тогда не вижу причин не прощать тебя, Саша.
-Спасибо папенька, я так люблю вас! – я обошла его и поцеловала в щеку, радостно улыбаясь.
-Ну будет тебе, лиса, - смеясь, ответил он, - а теперь иди, отдыхай, набирайся сил, чтобы завтра веселиться в волю.
-Доброй ночи, папенька, - произнесла я, открывая дверь.
-Доброй ночи, - ответил он и вновь погрузился в письма.

Утро было прекрасным. Не смотря на то, что воздух теплел, и повсюду были лужи от таявшего снега, они нисколько не пугали меня. Напротив, я была несказанно рада тому, что приближается весна, и, вместе с пуховым пальто, я, возможно, освобожусь от своих оков. Утро тянулось ужасно медленно. Ольга должна была подъехать к дому только лишь после обеда, а потому до этого времени мне нужно было чем-то себя занять. Как и раньше, в Орловке, сегодня я опять отметила, что не хочу читать приключенческих романов. Но не тянуло меня и к любовным. Вышивать я не умела, поэтому просто не могла потратить время на это занятие. Я хотела пойти к месье Шарлю, чтобы пофехтовать, но вскоре поняла, что у меня не хватит времени на то, чтобы переодеться. Итак, я не находила себе места и просто сидела в гостиной, с чашкой чая в руках. Время от времени приходила Анна, и мы заводили с ней беседы на самые разные темы. Она все сокрушалась, что меня долго не было дома, говорила о том, что волновалась и пускала слезу. И всякий раз я старалась перевести разговор на другую тему. И каждый раз мне это удавалось. Но вот большие напольные часы пробили двенадцать, и я отправилась в свою комнату надевать новое платье.
-Сашенька, ты просто красавица, - говорила Анна, затягивая тугую шнуровку корсета, - ты будешь лучше именинницы. Смотри не отбей у нее всех женихов! – она лукаво подмигивала мне и продолжала затягивать шнуровку.
Я не отвечала, глядя на свое отражение в зеркале. С первого взгляда можно было подумать, что я – очередная кисейная барышня. Это было мне на руку, ведь никто не сможет заподозрить меня в моих коварных планах.
-Простите, барышня, княгиня Орлова приехали, - сказала заглянувшая в комнату служанка.
-Спасибо, я спускаюсь, - ответила я и, поблагодарив Анну за помощь, отправилась вниз по лестнице.

Наша карета подъехала к огромному белому дому с греческими колоннами. Дверь открыл слуга, который спросил наши имена и попросил следовать за ним. Мы пришли в огромный холл, где другие слуги помогали приезжим раздеться. Все убранство дома говорило о богатстве семьи, которая жила в нем. Множество роскошных и красивых картин, удобной мягкой мебели, которая, казалось, была обита шелком.
-Ты еще не была в музыкальном зале, - шепнула мне на ухо Ольга и знаком указала следовать за ней.
Мы пришли в комнату, в углу которой стоял черный рояль. Вокруг него было расставлено множество стульев, половина из которых была уже занята. Дамы в роскошных платьях, в большинстве своем немолодые. Очевидно, они были подругами княгини Долгорукой. Их мужья пока не торопились занимать места рядом с женами. Они стояли группами и что-то живо обсуждали, скорее всего, хвастались чинами и должностями своих сыновей. Я оглянулась вокруг и увидела несколько фарфоровых статуй, некоторые из них были так же украшены фигурками из золота, что еще раз напоминало о несметном богатстве семьи Долгоруких. На полу, под стульями, был расстелен мягкий ковер бежевого цвета, который удачно гармонировал со всей обстановкой. Мы заняли свои места и только тут я заметила, что стулья расставлены в несколько рядов, а напротив, как будто в зеркальном отражении, стояли еще стулья, которые так же составляли ряды. Мое внимание привлек молодой человек, который о чем-то разговаривал со своим приятелем. Лица я не разглядела, но силуэт его показался мне очень знакомым. И только когда он повернулся, окончив разговор, я поняла, кто сидит в этом зале. Князь Михаил Воронцов. Когда наши глаза случайно встретились, мое сердце бешено застучало в груди.

Часть 30.
Михаил разговаривал со своим старым приятелем и, когда разговор был окончен, повернулся, чтобы ровно сесть на стуле. Но тут его взгляд привлекла девушка. Саша смотрела на него с каким- то испугом, осторожностью. Он мог видеть ее глаза, ярко-зеленый составлял сильный контраст с нежно сиреневым – тем цветом, в который она была одета. Сегодня она была так же прекрасна, как и несколько дней назад, на балу. Только красота эта не отличалась от красоты любой другой кисейной барышни, предпочитающей кружева и рюши строгим силуэтам и покрою. Михаил вспомнил Сашу во время своего визита к Забелиным. Тогда она была прекрасна какой-то особенной красотой, отличавшейся от других. И именно та красота намного больше шла Саше, как будто была создана специально для нее. Тогда она выглядела собой. А сейчас…Что же произошло с ней сейчас? Заиграла спокойная мелодия, вступление к романсу. Княжна Долгорукая сначала неуверенно, а потом, набираясь храбрости, запела. Ее звонкий голос разлетался по всему залу. И тут же все взоры были обращены к ней. Все, кроме двух, которые непрерывно следили друг за другом. Михаил видел, что Саша, не переставая смотрит на него, во всем ее взгляде читалась какая-то уверенность. Он не смел прекратить этот безмолвный разговор, поэтому, не отрывая своих глаз, смотрел в ее. Какое-то странное чувство овладевало им, когда он смотрел в эти глубокие глаза. Чувство, которое он мог сравнить со страстью.

***
Эти глаза, не переставая, смотрели на меня. Я не смела отвести свой взгляд, как завороженная продолжала вести этот безмолвный разговор. Его серые глаза выдавали сначала сомнение, но потом в них появилось что-то другое. В них словно появилось больше блеска, больше решительности. Дыхание мое становилось прерывистым, я не слышала звуков музыки вокруг себя, как будто все провалилось в темноту. Не видела ничего, кроме этих серых глаз. Они словно завораживали, зачаровывали, заставляя смотреть в них все дольше, внимательней и напряженней.
-Саша, - Ольга трясла мою руку.
-Да, - словно, очнувшись ото сна, проговорила я, на мгновение отвернувшись, и возвращаясь в окружавшую меня реальность.
-Все в порядке? Я зову тебя уже несколько минут.
-Да, снова ответила я.
-Тебе нравится пение Машеньки?
-Безусловно, - отвечала я, не понимая смысла произносимых слов.
Когда Оленька вновь погрузилась в атмосферу музыки, я повернула голову обратно, но взгляда князя не заметила. Теперь он вновь шептался о чем-то со своим приятелем, сидевшим рядом с ним.
Вскоре музыка стихла, и вокруг началось какое-то оживление. Затем послышались громкие аплодисменты. Когда они стихли, гости начали отодвигать стулья, вставая со своих мест. Пение закончилось, и впереди всех ожидал праздничный обед.
-В бальном зале расставили столы специально для празднования. В столовой места для всех приглашенных не хватило, - шепнула мне Ольга, которая всегда была в курсе всех светских новостей и событий.
Она встала со стула, жестом призывая меня следовать за ней. Мы направились к выходу, где уже собралось много народа, ожидавшего своей очереди выйти из музыкального зала. Вдруг кто-то дотронулся до моего плеча так, что по коже побежали мурашки, а сама я вздрогнула. Медленно развернувшись, я увидела перед собой улыбающегося Михаила Воронцова. Наши глаза снова встретились, и я почувствовала, как щеки покрывает легкий румянец.
-Добрый день, Александра Илларионовна, - произнес он так, как будто мы были знакомы не один год, как будто не договаривались о встрече в фехтовальном зале, как будто я не сбегала из Петербурга.
-Добрый день, Михаил Павлович, - ответила я и на несколько секунд замялась, не зная о чем говорить дальше, а потому добавила, - простите, меня ждет Оленька, не стоит ее торопить.
-Я так не думаю, - спокойно сказал князь и взглядом указал куда-то. Я снова развернулась и увидела, что Ольга, ни разу не обернувшись, продолжает свое следование к выходу, увлекаемая другими людьми.
-Может, вы расскажите мне, почему не явились в фехтовальный зал? Я прождал вас, по меньшей мере, час, - его голос вновь заставил меня развернуться к нему лицом.
-У меня были срочные дела, - ответила я немного высокомерно.
-Связанные с заговором?
Сердце мое вновь отчаянно забилось. На секунду мне показалось, что Михаил все знает о моей причастности к этому заговору, но потом я отогнала эту мысль от себя. Наверняка, он имел в виду мое участие в расследовании этого заговора.
-Боюсь, что нет. Оленька попросила меня помочь ей в поместье, я не могла отказать кузине. А что, у вас появилась новая информация? – внимательно спросила я.
-Давайте подождем немного, - произнес он, указывая рукой к выходу, - когда все выйдут, мы можем все обсудить.
Когда все выйдут… Это означало, что мне предстоит провести некоторое время один на один с князем Воронцовым.
Через несколько минут последний гость вышел из комнаты, оставив открытую дверь, думая, что мы выйдем вслед за ним. Михаил направился к двери и медленно и почти бесшумно закрыл ее.
-Так-то лучше, - улыбаясь, сказал он, - мне стало известно, что в последнее время Ильи Урусова все чаще не бывает дома. Он по-прежнему ведет знакомство с этим Каульбахом и отчаянно пытается наладить его отношения с Катей.
-Катей? – переспросила я. Отчего-то произнесение этого имени больно кольнуло меня внутри.
-Катериной Федоровной, - поспешил поправиться Михаил.
Я промолчала, и лишь уголки моего рта чуть дрогнули. В комнате повисла тишина. Ни я, ни князь Воронцов больше не решались говорить. Наконец он, оглядев меня, произнес:
-Тогда вы выглядели по-другому.
-Когда – тогда? – поинтересовалась я.
-У вас дома, когда я приезжал с визитом. То скромное платье очень шло вам. В нем вы выглядели…самой собой.
Я искренне удивилась. Откуда он мог знать, в чем я выгляжу естественно, а в чем пытаюсь казаться другой?
-А откуда вы можете знать, какая я? Ежели вы делаете такие выводы, то должны хорошенько меня изучить.
-За несколько дней общения с вами, Саша, я понял, что вы – настоящий чертенок в юбке! – он улыбнулся, приближаясь ко мне, - и, признаться, мне это очень нравится.
Я опустила глаза. Никогда я даже и подумать не могла, что кому-то может нравиться то, что я не похожа на остальных девиц, не увлекаюсь тем же, чем и они и не веду себя так же. Я была уверена, что Михаил говорит искренне, это было видно по его глазам.
-Вы не похожи на остальных, - таинственно улыбаясь, произнес он. Его глаза блестели, и я чувствовала, что краснею под этим взглядом, - этим вы и привлекли меня, Саша.
Я не заметила, насколько близко он подошел ко мне. Я могла разглядеть каждую черточку на его лице, рассмотреть причудливые узоры его глаз, почувствовать прерывистое дыхание…И прежде чем я осознала, что будет дальше, его жаркий поцелуй накрыл мои губы…

Часть 31.
Первое время, я даже не понимала, что происходит. Какой-то странный жар разливался по всему телу. Его прикосновения, его поцелуй…Он не был сравним ни с чем другим. Те грубые и жадные объятия Каульбаха, те ужасные и страстные поцелуи. Он хотел получить удовольствие сам, ему было все равно, что чувствую я…Но сейчас…Я как будто чувствовала все, что чувствует Михаил, как будто могла читать его мысли, как будто наши сердца бились одновременно. Он хотел, чтобы мне понравилось. Он медленно и нежно прикасался к моим губам своими, как будто целая вечность была впереди. Я хотела отстраниться, но какая-то неведомая сила не давала мне сделать этого. Вдруг я почувствовала тепло его руки, обхватившей мою талию и сильнее притянувшей к себе. И, не успев подумать, я обхватила своей рукой его шею. Но через несколько секунд это наваждение прошло, и я заставила себя оттолкнуться.
-Что ты делаешь? – спросила я первое, что пришло в голову, не убирая свою руку с его шеи. Я не обратила внимание даже на то, что называю его на «ты».
-Целую тебя, - просто ответил он и снова прикоснулся к моим губам. И вновь этот жар, разлившийся по телу, вновь кружится голова, вновь невозможно дышать. Этот нежный поцелуй превращался в страстный, теперь обе руки Михаила обнимали мою талию. Но и эта страсть была другой. Не той ужасной страстью, с которой целовал меня Каульбах. Она была какой-то своей, особенной. Его жаркие губы покрывали все мое лицо поцелуями, казалось, я была неспособна сопротивляться этому, но я вновь нашла в себе силы и оттолкнулась, теперь с силой, чтобы как можно дальше оказаться от него.
-Перестаньте, - шепотом произнесла я. Мое дыхание было прерывистым, я не могла отдышаться, как будто долго бежала.
-Отчего же? Мне казалось, вам нравится, - произнес он с улыбкой, от которой кружилась голова. Он улыбался так, как в тот день на балу, когда я впервые увидела его. Вновь эти маленькие морщинки под глазами и у уголков губ, которые придавали ему еще больше очарования. Он словно пытался заманить меня в свою ловушку, которую строил для всех девушек.
Я почувствовала, что густо краснею под его взглядом.
-Я… - я глотала ртом воздух, не зная, что сказать, - вы не оставили мне выбора…
-Отвечать на поцелуй или нет, было вашим правом. Но вы выбрали первое, - он вновь широко улыбнулся, - нет, я не виню вас, не подумайте. Вы поступили так, как сочли нужным.
Внутри все словно закипело от гнева. Да как он может говорить так со мной, как будто он – властитель мира, а я всего лишь маленькая пешка у него на пути! От бессилия я подняла руки и вновь резко опустила их. По-прежнему, я не могла вымолвить и слова. Вместо этого, я резко развернулась и направилась к выходу из зала.
-Постойте, Александра Илларионовна! – он взял меня за руку и развернул к себе лицом. Не грубо, а нежно и ласково, - простите меня, я, право, не хотел вас обидеть.
-Все в порядке, - я опустила глаза и теперь внимательно рассматривала броши на своих туфлях.
-Ежели вам угодно, мы можем забыть об этом поцелуе, как будто его не было вовсе, - сказал он, - но мне бы этого не хотелось.
-Как считаете нужным, - ответила я, не поднимая глаз, но готова была поклясться, что в этот момент он улыбнулся, - позвольте мне пойти, Оленька наверняка ждет меня, - я попыталась высвободить свою руку из его руки и с удивлением отметила, что он вовсе не сжимал ее.
-Когда я вновь смогу увидеть вас? – спросил князь Воронцов, когда я почти вышла из зала. Я резко развернулась и, слабо улыбнувшись, сказала:
-Но ведь это день еще е закончен… - и тут же вышла и закрыла за собой дверь.

Часть 32.
-Саша, ну где ты была? – спросила Ольга, когда я появилась в зале с накрытыми столами, - я тебя потеряла.
-Оленька, я, - на секунду задумавшись, я произнесла, - засмотрелась на комнатные растения. Они прекрасны.
-Ты никогда не интересовалась комнатными растениями, Саша, - удивленно произнесла Ольга и проследила за направлением моего взгляда.
С неожиданностью для самой себя я отметила, что уже несколько секунд неотрывно слежу за дверью, из которой должен появиться Михаил.
-Все в порядке? – поинтересовалась Ольга.
-В полном, - увидев знакомый силуэт, заходящий в зал, я поспешно отвернула голову и, улыбнувшись, посмотрела на Ольгу, - все в порядке.
-Ты уверена, что не хочешь вернуться домой?
-Нет, Ольга, к чему все это? Мне здесь нравится, и мы остаемся, - твердо сказала я, оглянувшись вокруг. Екатерина Урусова сидела рядом с матушкой и бросала влюбленные взгляды на князя Воронцова. А тот, в свою очередь…О, Боже! Он неотрывно смотрел на меня и улыбался…Я попыталась улыбнуться в ответ, но, когда ничего не получилось, лишь закусила губу.

За обедом было слышно лишь постукивание вилок по тарелкам. Казалось, все наслаждались трапезой и предвкушали последующее веселье. Ведь вскоре расставят столы для игры в карты и, убрав обеденные, позовут оркестр, и начнется настоящий бал. Княжна Марья станцует свой первый вальс с князем, графом или бароном, кто окажется проворнее. Поэтому, сосредоточившись на еде, я не думала ни о чем больше. Ровно до тех пор, пока не объявили о том, что через несколько минут заиграет музыка и пары закружатся на паркете. Я встала со стула и отошла к маленьким столикам, которые теперь стояли в углу. На них были расставлены лимонад, пирожные и шампанское.
-Сашенька, с твоего позволения, я оставлю тебя ненадолго. Старшая княжна Долгорукая очень хотела о чем-то побеседовать со мной, - голос Ольги как будто разбудил меня. Я очнулась от своих мыслей.
-Да, конечно, - натянув улыбку, произнесла я.
-Развлекайся, - услышала я ее голос. А потом она развернулась и направилась в другую сторону зала.
Еще несколько секунд я стояла одна, но потом заметила, что ко мне приближается князь Воронцов. Я подумала о том, что он как будто выжидал момент, когда я буду одна, чтобы подойти и вновь начать разговор.
-Как может такая прекрасная девушка скучать в этот вечер? – услышала я его мягкий голос совсем рядом.
-О, ну что вы, - я опустила глаза, - мне совсем не скучно. А вот Катерине Урусовой не помешает компания. Она выглядит такой расстроенной, - я взглянула на Катю. Действительно, бедняжка, казалось, вот-вот расплачется.
-Наверняка очередные глупости или эти вечные капризы, - Михаил едва поморщился, но достаточно для того, чтобы я заметила это.
-Вы не любите женских слез? – я немного прищурилась, стараясь предугадать его ответ.
-Если только на то есть веская причина. Вы, во всяком случае, не похожи на девушку, которая будет плакать по пустякам.
-Я вообще мало на кого похожа, - заключила я немного грустным тоном.
-Это только ваше преимущество, - Михаил снова улыбнулся. Но почему он все время улыбается мне? – а мы ведь с вами так и не фехтовали, мне бы было это весьма интересно.
-Завтра я свободна.
-Вы приглашаете меня?
-Скорее, намекаю, - я взяла бокал лимонада и отпила глоток, утоляя внезапно появившеюся жажду. Меня поразила та легкость, с которой князь разговаривал со мной. Как будто несколько часов назад не было того поцелуя, тех объятий, ничего. Наверное, и мне стоило вести себя так же и скорее позабыть о произошедшем.
-Я буду ждать вас завтра в полдень, - заключил Михаил, - и на сей раз постарайтесь прийти вовремя.
-Не люблю опаздывать, - теперь я слегка поморщилась.
-Но ведь…
-Я же сказала, что не похожа на других девушек, - теперь я улыбнулась, делая еще глоток из бокала. Оленька все не появлялась.
-Смею надеяться, что вы не откажете мне в приглашении на тур вальса, - в голосе и взгляде князя Воронцова читалась надежда. А почему бы и нет? В танце не было ничего предосудительного.
-Не откажусь, - сказала я и поставила пустой бокал на поднос. Михаил протянул мне руку. Я молча положила свою руку поверх его, и тут же ощутила приятное тепло от его прикосновения. Мы вошли в круг танцующих. Князь чуть притянул меня к себе, тем не менее, сохраняя расстояние, требуемое правилами приличия. Его рука скользнула по моей талии, отчего я немного смутилась. Сейчас его объятия были немного сухими, не такими как тогда, в музыкальной комнате…я осмелилась поднять на него глаза, несмело положив руку на его плечо. И тут же увидела всю полноту эмоций и чувств. Теперь он выражал их одним лишь взглядом. Я быстро отвела глаза в сторону, оглядывая других танцующих. Вдруг, сама не заметив как, я сделала шаг назад и вместе с Михаилом закружилась под приятную мелодию вальса. Он посылал мне какие-то импульсы, которые были так важны для танцующих, я знала это. И теперь узнала, как танцует Михаил Воронцов и почему это является предметом обсуждений. Его движения были плавными и спокойными. Он двигался так, как будто жил танцем. Не удержавшись, я снова посмотрела ему в глаза. И растворилась в них. Это странное ощущение, словно в зале нет никого, кроме нас. Он улыбался. И я, не замечая за собой этого, улыбалась в ответ. Потому что не улыбаться было просто невозможно. Я не слышала музыку, не слышала других голосов. Стук сердца сейчас отбивал ритм вальса, а блеск глаз заменял слова. Я чувствовала, как Михаил все быстрее сокращает расстояние между нами, я не сомневалась, что сейчас это будут обсуждать все петербуржские сплетницы, что Ольга потом будет отчитывать меня. Но мне было все равно. Эти несколько минут вальса были словно отдельной жизнью для меня. Жизнью, в которой нет ни Каульбаха, ни заговора, ни расследования, а только эти бездонные глаза и стук сердец…Когда, наконец, музыка стихла и так же за руку Михаил увел меня с площадки, осознание того, что он строит мне ловушки намертво засело в голову. Я говорила себе, что передо мной стоит тот самый Михаил Воронцов, у ног которого готовы упасть десятки молодых девиц. Я обещала, что не стану одной из них. И я выполню свое обещание. Нас не связывает ничего, кроме расследования. Ничего.
-Простите, Михаил Павлович, мне нужно идти,- слабо сказала я. Голос куда-то пропал, и мне пришлось откашляться, чтобы вернуть его.
-Я все еще надеюсь увидеть вас в фехтовальном зале, - сказал он, взяв мою руку в свою и прикоснувшись к ней губами. Как обычно, это прикосновение длилось дольше обычного.
-Я приду, - ответила я и, развернувшись, пошла искать Ольгу, чтобы сказать, что мы немедленно покидаем этот вечер.

Часть 33.
-Ты танцевала с ним.
-Да.
-Ты смотрела ему в глаза.
-И что…
-Ты улыбалась!
-В чем дело, Ольга? – я перешла на крик, - прости.
Мы ехали в карете с именин княжны Долгорукой. Очевидно, Оле не понравилось то, что я танцевала с князем Воронцовым. Теперь она вот уже на протяжении нескольких минут бросала на меня неодобрительные взгляды. А сейчас еще решила заговорить.
-Саша, ты не понимаешь, о князе Воронцове по Петербургу…
-Ходит дурная слава. Я знаю это, Оленька, но ведь в танце нет ничего предосудительного! Поверь мне, я знаю, каков Михаил Павлович на самом деле и вовсе не собираюсь становиться одной из тех, кто падает ему под ноги! – все это я проговорила на одном дыхании и теперь остановилась, чтобы отдышаться, - я не такая, - уже более спокойным тоном сказала я.
-Хотелось бы надеяться, - Ольга вздохнула, но продолжала бросать на меня свои подозрительные взгляды, - просто так улыбаться, как это делала ты, способна только влюбленная девушка, это заметили все.
Я натянула слабую улыбку, хотя не сомневалась, что на моих щеках появился румянец. Все же забыть о том поцелуе оказалось не так-то просто. Мои губы до сих пор хранили тепло от прикосновений его губ. Я хотела прикоснуться рукой к губам, но вовремя остановилась.
-О чем ты думаешь? – спросила Оля после некоторого молчания.
-Это неинтересно, - ответила я.
-Как знаешь, - тихо сказала она.
Всю оставшуюся дорогу мы провели в молчании. Когда, наконец, карета остановилась, я вздохнула с облегчением, поскольку эти взгляды Ольги, казалось, прожигали меня насквозь. Она смотрела на меня так, как будто я в чем-то была повинна. Отчасти, это было правдой. Я целовала Михаила, я танцевала с ним, я сама назначила ему следующую встречу.
-До встречи, - я посмотрела на Ольгу, но поспешила выйти из кареты на свежий воздух. Она может смотреть так на меня очень долго, но и это когда-нибудь закончится. Если завтра она не прочитает шокирующие новости в газете, то при следующей нашей встрече сделает такой вид, как будто ничего и не было.
-До встречи, - буркнула она.

Папенька ушел на вечернюю прогулку по парку, поэтому мне с легкостью удалось преодолеть гостиную и войти в комнату. Я приказала служанке нагреть воды для ванной. Что-что, а смыть с себя остатки прошедшего вечера было просто необходимо, хотя это и не представлялось возможным. Как смыть воспоминания о танце? Самом чудесном танце в моей жизни? А тот поцелуй…Я не хотела его, даже не думала, что это может когда-то произойти. Безусловно, для князя он был одним из сотни, ничем не запоминающимся, таким же, какие он дарил многим до меня, и будет дарить после. И мне стоило относиться к этому так же. Ведь, после того, как я все расскажу о нем Каульбаху, забуду как страшный сон и никогда не буду больше вспоминать…После горячей ванной, мне захотелось спать. Было не так поздно, и я подумала, что смогу подремать немного, а потом, проснувшись, спуститься в гостиную. Накинув пеньюар, я забралась под уютное теплое одеяло и не заметила, как уснула. То, что снилось мне той ночью, я буду помнить еще очень-очень долго. Мне снился вихрь. Он охватывает всех, кто находится рядом, не оставляя право выбора. Вихрь танца, надежды на счастье, любви…Впервые в жизни мне хотелось любить.

Часть 34.
-Пожалуй, вы тот самый Александр Забелин? – Михаил взглядом скользнул по мне снизу-вверх, а потом остановился на лице.
-Да, сударь, - я придала голосу притворную грубость.
-В образе девушки вы мне нравитесь гораздо больше, - оценивающе проговорил Михаил, пробуя пальцем острие шпаги.
-Ну не могла же девушка идти по улице в мужском костюме, - я потянула за макушку парика, а потом потрясла головой, расправляя тем самым рыжие локоны.
-Так намного лучше, - заключил Михаил, надевая на острие шпаги защитный наконечник. То же самое проделала и я со своей шпагой.
-Отличная шпага, - Михаил посмотрел на узоры на рукояти моей шпаги.
-О, она старинная. Мой дедушка очень любил фехтовать, мне рассказывал папенька.
-Вы пошли в дедушку, - Михаил вскинул и снова опустил шпагу, рассекая воздух, - к барьеру!
-Постойте, а как же защитные маски? – я была немного удивлена.
-Ну вы же не думаете, что я собрался вас убивать, - Михаил рассмеялся, отчего комната сразу же наполнилась теплом и уютом, - к тому же не могу отказать себе в удовольствии любоваться вашим прекрасным личиком.
Я опустила голову, пряча заблестевшие глаза и покрасневшие щеки.
-Ну что ж, к барьеру! – властно сказала я, повторяя шпагой то движение, которое только что сделал Михаил.
Он прекрасно фехтовал. Так легко парировал мои удары, будто напротив него стоял маленький ребенок. Казалось, он мог просто стоять на месте и отражать мои удары. На все мои выпады приходились прекрасно выполненные, удачные и уместные блоки. Скоро я устала, а Михаил, казалось, был еще полон сил. Но, словно заметив мою усталость, он резко отскочил назад и сделал жест, показывая, что поединок окончен.
-Александра Илларионовна, должен сказать вам, что вы фехтуете лучше многих мужчин, - заметил он, откидывая рукой мешавшие пряди волос назад.
-Вы мне льстите, - я сделала то же самое.
-Нет, я искренен с вами, - продолжал князь Воронцов, - вы заставили меня немного потрудиться. А некоторые из ваших выпадов были выше всяких похвал! Признаться, в вас я вижу по-настоящему достойного соперника.
-Благодарю, - я снова опустила глаза в пол. Повисло неловкое молчание.
-Саша… - услышала через минуту, - простите, Александра Илларионовна, я вчера долго думал над…
-Не стоит, - оборвала его я, прекрасно понимая, что речь зайдет о поцелуе.
-О, нет, я хотел говорить не о том поцелуе, - начал Михаил. Я подняла на него глаза. По его ответному выражению на лице, я поняла, что они пылали яростным огнем. Мы ведь договаривались не упоминать этого! Однако стало настолько жарко, что я подумала, что мои щеки просто сгорят от смущения.
-Простите, - тут же поправился он и слишком резко добавил, - я хотел говорить о зашифрованном послании.
-Вот как? – я подняла одну бровь вверх, медленно продвигаясь к окну.
-Некоторые символы показались мне очень знакомыми, - казалось, Михаил направился туда же. Так и было. Через несколько секунд, когда я уселась на широкий подоконник, он сел напротив меня, - я даже смог определить несколько букв. Так, например, я сумел различить предлоги и небольшие слова.
-И что же там написано? – мне было интересно это услышать, ведь я думала, что ничего в этом послании не было, Каульбах просто нарисовал странные символы.
-Пока разобрать толком не удается, но я думаю, что в скором времени, если, конечно, вы согласитесь мне помогать…
-Вы можете всегда рассчитывать на мою помощь, - как мне показалось, слишком быстро ответила я, - я не меньше вашего заинтересована в этом деле.
Вместо ответа, князь лишь улыбнулся. Снова повисло молчание. Я вновь уловила на себе его странный взгляд, как будто он старательно изучал меня, стараясь забраться как можно глубже. Этот взгляд обжигал и пугал одновременно. Его было сложно выносить на себе, потому что при его появлении, появлялось и странное чувство внутри. Внезапно, мне стало страшно оттого, что он сидит так близко ко мне и, казалось, это расстояние еще больше сокращалось. Я могла поклясться, что вновь слышу его размеренное дыхание, ощущаю его жар, вижу его лицо так близко, что можно рассмотреть все детали.
-Простите, - прошептала я и резко встала с подоконника, - наверняка, папенька волнуется и… - я жестикулировала руками, подбирала нужные слова, старательно избегая взгляда Михаила. Но через несколько секунд, поняла, что он ухмыляется. Тогда я все же подняла глаза и посмотрела на него испепеляющим взглядом, который, не сомневалась, всегда имел действие.
-Что же вы замолчали? – спросил Михаил, продолжая улыбаться.
-Ничего, - бросила я, хватая шпагу. Стараясь засунуть ее в чехол как можно быстрее, это получалось у меня меньше всего. Каждый раз он цеплялась за что-то. Наконец, я туго затянула чехол и, подхватив парик, бросила:
-Прощайте, князь.
-О, я уверен, до скорой встречи, - он снова улыбнулся, заставив меня на мгновение окаменеть под этой его улыбкой. Но, в очередной раз, очнувшись, словно ото сна, я развернулась и выбежала из зала, будучи уверенной, что Михаил смотрит мне вслед, продолжая улыбаться.

Часть 35.
Пламя свечи покачивалась из стороны в сторону, иногда оно готово было совсем исчезнуть, и тогда кто-то из нас прекращал вздыхать, чтобы свеча не потухла. За маленьким деревянным столом стояло два стула. Напротив меня сидел Каульбах. Даже в помещении он не снимал цилиндра, и это еще более осложняло возможность разглядеть выражение его лица. Молчание продолжалось около пяти минут. Если бы зимой летали мухи, то их жужжание можно было бы различить в этой мертвой тишине.
-Вы позвали меня. Зачем? – спросила я ровным и спокойным тоном.
-Я хотел услышать от вас хорошие новости. Слишком много плохих в последнее время.
Я вздохнула, чем вновь заставила пламя свечи колыхнуться.
-О чем вы бы хотели узнать? Удается ли мне узнавать все о Воронцове? Или насколько он сам продвинулся в своем расследовании?
-Мне было бы интересно и то, и другое, - Каульбах вскинул голову, и на мгновение мне показалось, что в его глазах застыла ярость.
Я невольно сглотнула образовавшийся в горле комок.
-Насколько мне известно, князь Михаил Павлович Воронцов уже разгадал часть зашифрованного послания, что я ему передала. Но ведь это не имеет никакого значения.
-Отчего же?
-Я могу предположить, что то послание не несет в себе никакого смысла и было лишь приманкой.
-Отчасти вы правы, - Каульбах пальцем стал водить над свечой, словно играя с пламенем, - но не совсем. Это послание не лишено смысла. Но что именно содержится в нем – я не могу вам поведать до тех пор, пока оно не будет полностью разгадано.
-Я не ожидала другого ответа, - заключила я.
-Так почему же вы, Александра Илларионовна, не рассказываете мне о других ваших приключениях? Отчасти прием у Долгоруких, встреча с князем в фехтовальном зале…
И тут я поняла, что Каульбаху известно все. О самом приеме, о танце, даже о поцелуе... Его агенты были повсюду, они могли следить за мной…да и сплетни расползаются слишком быстро. Но он промолчит, он не станет вновь меня пугать, он сделает все, чтобы удержать меня.
-Что вы имеете в виду? – я придала лицу невозмутимый и спокойный вид, как будто все мои приключения были в порядке вещей.
-Например, ваш танец с Воронцовым.
-О, эта была необходимая мера. Он мог подумать, что я влюблена в него, как и все эти наивные пустышки. Однако, приблизившись к врагу, можно выведать гораздо больше. Вы скажете, что мой взгляд говорит сам за себя, но ведь актеры на сцене играют любовь, почему бы и мне не попробовать? – я немного удивилась той легкости, с которой произнесла все это.
Петр ненадолго задумался. Он как будто оценивал меня взглядом, перемещая глаза с рук, которые лежали на столе, обхватывая ленты капора, до прядей волос, которые выбились из общей прически. Молчание вновь затянулось. Он, казалось, обдумывал все последующие слова, старался подобрать их так, чтобы загнать меня в ловушку. Но я была уверена, что смогу справится со всем.
-Я все больше убеждаюсь в том, что не ошибся, когда выбрал именно вас. Вы умны, хитры и изворотливы. Признаться, с каждым разом вы поражаете меня все больше и больше. Если бы не ваше стремление поскорее вырваться на свободу, мы могли бы стать хорошими партнерами, - наконец сказал Петр, снова окидывая меня оценивающим и слегка задумчивым взглядом.
-Благодарю вас, - я слегка опустила голову, но потом снова резко подняла ее. Я не сомневалась, что Петр пытается усыпить во мне бдительность.
-И вы нашли весьма хитрый подход к делу. Использовать главную слабость и одновременно сильную сторону Воронцова против него самого. Он ведь наверняка не прочь стать ближе к такой красавице как вы. Только смотрите, Александра, не попадитесь, не станьте жертвой этого человека, какой стала сестра Ильи.
Я улыбнулась, подняв вверх один уголок губы. Мне показалось, что Петр ревнует меня. Да-да! Ревнует к Михаилу Павловичу.
-О, я не попадусь. Ведь я наперед знаю все, чем хочет завлечь меня князь в свои сети. Все взгляды, улыбки, отработанные сотни раз на множестве девушек, - мне показалось, что Петр как-то странно смотрит на меня. Возможно, мое лицо в этот момент было слишком мечтательным, поэтому я убрала улыбку и вновь стала серьезной, - у него ничего не выйдет, - делая ударение на каждом слове, закончила я.
-Вы можете продолжать кокетничать с ним, изображать любовь и так далее, но только докладывайте мне о каждом действии и шаге. Как о своих, так и князя.
-Хорошо, я не подведу, - гордо ответила я, распрямив спину.
Петр посмотрел на меня, а затем широко улыбнулся.
-Мне нравится этот ваш тон, он придает уверенности в том, что вы не убежите.
-Слишком дорого для меня здоровье и благополучие моих близких, - уже с грустью сказала я. Как бы не хотелось внушить себе, что мне доставляет удовольствие заниматься подобным делом, осознание того, что я делаю все только ради того, чтобы родные остались живы, больно впечатывалось в сознание. Безусловно, все было интересно, доставляло в какой-то степени удовольствие, мысли о том, что я, наконец, нашла занятие, достойное такой странной девушки как я, грели душу. Да и встречи с Михаилом были не менее интересны. Ведь не стоило забывать о том, что я ни в коем случае не хотела становиться его очередной жертвой. Ни в коем случае не хотела терять голову, влюбляться именно в него. И это должно было получиться, я была уверена.

_________________
Любовь изменила только твоё обаяние… у меня она изменила душу. Г. Сенкевич «Камо грядеши?»

Часть 36.
Прошло несколько недель с тех пор того разговора. Я чувствовала, что многое изменилось. Я должна была пугаться этих перемен, но я не пугалась. Не боялась того, что со мной происходит. Я стала надменной, гордой и уверенной в себе особой, способной одним лишь взглядом сказать все, что думаю. Я знала, что это всего лишь защитная реакция, но не могла от нее избавиться, а может, просто не хотела. Тем не менее, мне намного легче стало общаться с Михаилом Воронцовым, кроме дела ни о чем с ним не разговаривать и стараться не замечать тех взглядов, которые он все время бросал на меня. Каждый раз они были разными. Он то смотрел на меня со странной нежностью, то вдруг холодно и отчужденно, а иногда со страстью. Случалась даже грусть в его глазах, но она быстро исчезала и тогда я уверяла себя, что мне просто показалось. Он сильно продвинулся в расшифровке того письма. Я ждала того дня, когда он прочитает мне весь текст полностью, ждала и одновременно боялась. Какое-то странное предчувствие не сдавало свои позиции, а все росло и укреплялось во мне.
Тем временем зима давно сдала свои позиции весне, повсюду таял снег, образовывая глубокие лужи, прилетали птицы, росла трава. И, хотя, было еще довольно холодно, так что нельзя было носить легкое пальто и капор без меха, все люди чувствовали весну. Они громко смеялись, подчас забывая о правилах приличия, заводили новые знакомства и все чаще веселились на различных балах и приемах. И я влилась в светское общество. Посещала все приемы, знакомилась с новыми людьми. Всего этого требовал Каульбах. Он полагал, что в маленькой хрупкой девушке, хоть и сильно непохожей на остальных, никто не заметит опасность. А тем временем занятия у месье Шарля продолжались, и, надо сказать, я достигла немалых успехов. Чаще всего мои задания заключались в том, чтобы завести знакомство, немного узнать о человеке, как правило, о среднем чиновнике или об офицере, а затем доложить Каульбаху. Дальше он все делал сам. Привлекал все новых и новых сторонников, как будто собирал целую армию, чтобы пойти штурмом на Зимний дворец.
Вот и сегодня я неспешно шла по парку, где впервые встретила Петра. Весь мой вид выражал безмятежность и неувлеченность окружающим миром. Но я шла навстречу агентау Каульбаха. Он должен был передать мне очередное задание. Видеться с Петром в подвале становилось все более опасно, его выслеживали. И вот, подхватив подол платья, чтобы не намочить его в луже, я медленно шла по заброшенным дорожкам в глубь парка. Вокруг щебетали жаворонки, первые птицы, которые прилетели из долгого путешествия на юг. На лужайках, летом пестрящих зеленью, но сейчас кое-где еще заваленных снегом, сквозь холодные шапки пробивались подснежники. Маленький ручеек быстро и весело бежал вниз по земле, спускаясь к небольшому пруду, который постепенно начал просыпаться.
-Александра Илларионовна! – заметив меня, один человек в черном начал приближаться ко мне.
Теперь я знала многих агентов Петра в лицо. Сейчас они не казались мне такими грозными и пугающими, как несколько недель назад.
-Добрый день, Андрей Петрович, - откликнулась я, приближаясь к агенту. Это был молодой мужчина, лет тридцати, имевший титул графа.
-У меня для вас небольшое поручение от Петра Константиновича.
-Я не сомневалась, - улыбнулась я, - Может, надо кого-то убить?... – последние слова я произнесла почти шепотом, а потом заговорщески подмигнула и весело засмеялась.
-Все шутите, Александра Илларионовна, - агент протянул мне коричневый конверт, в котором были письменные указания, - вот здесь Петр Константинович все написал. Он не желает, чтобы о ваших заданиях знал кто-то еще.
-Да, я понимаю, - произнесла я, пряча конверт в карман. Вдруг где-то совсем рядом послышался шорох платья.
-Ой, - произнесла девушка, и отчего-то ее голос показался мне подозрительно знакомым. Я быстро подняла глаза. Екатерина Урусова. А что она здесь делает?

Часть 37.
-Екатерина Федоровна? – тихо переспросила я, глядя на залитое краской лицо девушки, - что вы здесь делаете?
-Я просто…погулять захотела, простите, ежели помешала, - испуганным и дрожащим голосом ответила она.
А что если…Что если она шпионила за мной? Теперь, когда она услышала имя Каульбаха, увидела меня здесь, она могла доложить в полицию или, что было еще хуже, самому графу Бенкендорфу.
-Постойте, - спокойный и ровный голос Андрея Петровича заставил меня обернуться, - Что вы видели, Катерина Федоровна? – его глаза превратились в узенькие щелки.
-Я…ничего, я только подошла, - девушка, казалось, была очень сильно напугана.
-Но ведь вы зачем-то прятались? Подслушивали?
-Граф, перестаньте допрашивать бедную девушку, вы видите, как она напугана, - я решила вмешаться в этот разговор, потому что Катерина Федоровна, казалось, вот-вот упадет в обморок.
-Александра Илларионовна, разве вы не понимаете, что она может доложить на нас в полицию?
Голос графа не выражал никаких эмоций, но я понимала, что что-то здесь явно не так.
-Я честное слово, ничего не скажу, - голос княжны срывался, но она находила в себе силы стоять на земле.
-А где гарантии? – не отступал Андрей Петрович.
-Я не могу вам ничего доказать, но…просто, поверьте.
-Я думаю, нужно поверить ей, - я переводила взгляд с Кати на Андрея, но тот был непреклонен.
-Пожалуй, соглашусь, - слишком быстро ответил он.
А дальше все произошло слишком быстро, для того, чтобы я смогла что-то сделать. Увидев какое-то движение под шинелью графа, но не придав ему особого значения, я продолжала смотреть на Катю, которая, казалось, уже пожалела, что вмешалась в этот разговор. Но в следующую секунду послышался резкий хлопок и все вокруг окутал дым. Когда тот рассеялся, я увидела, что Катя оседает на пол, держась рукой за бок, через пальцы просачивалась кровь. Андрея Петровича уже не было видно. Я быстро подбежала к Кате, она морщилась от боли и только жадно глотала ртом воздух.
-Катерина Федоровна, подождите немного, держитесь, - лоб покрылся испариной, а мозг отказывался думать.
-Как же больно… - хрипя и запинаясь, говорила Катя, все еще держась рукой за бок и морщась от боли.
-Подождите, подождите, - в моем голосе слышались истеричные нотки, - на помощь! – закричала я изо всех сил, - помогите!
Но только несколько жаворонков сорвались с веток, никто не откликнулся.
-Катерина Федоровна, - я посмотрела на княжну, но у той закрывались глаза, - Катя! Вы слышите меня?
-Александра…Илларионовна, - все тише и медленней произносила она, казалось, жизнь покидала ее.
-Держитесь, Катенька, вы справитесь, вы сможете, - я быстро сняла пальто, отчего холодный и быстрый ветер тут же пронзил все тело тысячами мелких иголочек, но я не обращала на это никакого внимания, - просто не закрывайте глаза, говорите со мной.
Быстрыми движениями, как будто знала, что делать, я свернула пальто и подложила его Кате под голову. Она лежала, не шелохнувшись. Затем я оторвала рюши с подола платья и промокнула пот, выступивший на лбу девушки.
-Ну же, расскажите мне что-нибудь, - я слабо улыбнулась, пытаясь подбодрить ее, хотя понимала, что это было бесполезно.
-Знаете, - начала она, резко открыв глаза, - я влюблена…
-Это замечательно, я уверена, вы будете счастливы со своим избранником, вот увидите, Катя…
-Нет-нет, - она тяжело дышала, но продолжала говорить, - он не любит меня…я вижу это, он… - на секунду она вновь прикрыла глаза, и на ее лице показалась слабая, едва заметная улыбка, - Михаил Воронцов… - красивое лицо с огромными глазами, пышными ресницами и пухлыми губами вновь исказила гримаса боли, - никогда меня не полюбит…
-Что вы такое говорите, - я вновь оглянулась по сторонам и вдруг вдалеке заметила фигуру человека, - помогите! – что было силы закричала я, стараясь не потревожить Катю.
Через несколько секунд я едва облегченно вздохнула: человек увидел меня и теперь спешно направлялся к нам.
-Я видела как вы танцевали с ним…это был поистине превосходный танец, - каждое слово давалось ей с огромным трудом, но молчать ей было нельзя.
-Ну что вы, Катенька, у вас все впереди. Я уверена, Михаил Павлович…
-Что с ней? – подбежавший человек наклонился, рассматривая рану в боку княжны Урусовой.
-Ее ранили, - ответила я, окровавленной рукой убирая с потного лба прилипшие волосы, - помогите же! – мой голос сорвался, я перешла на крик, - остановите экипаж, пошлите за помощью, за доктором, да что угодно! Сделайте хоть что-нибудь!
-Да, сию секунду, - фигура в темной шинели быстро бежала из парка.
-Еще немного, потерпите, - я вновь посмотрела на Катю, повторяя одни и те же слова, - все будет хорошо, - еще способная удивляться в такой момент, я заметила, что глотаю собственные соленые слезы.
-Вы ему нравитесь, - снова прошептала девушка, по щекам ее струились слезы.
-Я уверена, это не так, вы красивы, умны, образованы…
-Нет-нет, - с грустью говорила она, - я нужна ему только для того, чтобы выведывать все об Илье. Он как-то связан с Каульбахом.
Внезапно что-то кольнуло в самом сердце.
-Я слышала ваш разговор с этим человеком, вы говорили о Петре Константиновиче.
- Сейчас это неважно, - я вновь оглядывалась по сторонам, в поисках того человека, но его еще не было видно.
-Вы помогаете ему, я поняла это, - она замолчала, - не бойтесь, - через несколько секунд, после того, как посмотрела в мои глаза, продолжала Катя, - я никому не скажу. Вы сейчас спасаете мне жизнь, я буду вечно благодарна за это…
-Спасибо, Катя, - я говорила шепотом. Слезы на лице смешались с потом, волосы прилипали к щекам, а тело дрожало от холода, но это было не важно, - если бы вы знали, как это тяжело…Они угрожают мне смертью моих родных и близких, - я с силой закусила губу, сдерживая подступившие к горлу рыдания.
-Саша, вы справитесь, - Катя подняла руку, что далось ей с огромным трудом, и провела пальцами по моей щеке, - вы сильная.
-Все будет хорошо, - словно не обращая внимания на ее слова, продолжала я, - представьте, что вы дома, в уютной мягкой постели пьете горячий чай и совсем не вспоминаете этот день.
-Я никогда не выдам вас, я вам верю, - прошептала она, глядя мне прямо в глаза и поглаживая своими холодными пальцами мою ладонь.
А в следующую секунду остановилась и закрыла глаза.

Часть 38.
-Мы с вами нигде раньше не встречались? – голос, такой же, как остальные, с нотками притворства и флирта.
-Боюсь, что нет, - сладкая улыбка, опущенные глаза, несмелый взгляд затем.
-Тогда, позвольте представиться, мадмуазель. Князь Лавров, Алексей Федорович, - чуть приподнятая ладонь в ожидании руки.
-Княжна Забелина. Александра Илларионовна, - протянутая вперед рука, а вслед за этим сухое прикосновение безразличных губ, - рада знакомству, князь.
-И я, княжна, несказанно рад нашему знакомству. Не окажите ли честь пригласить вас на следующую кадриль?
-Простите, но кадриль я обещала графу Разумовскому, - неглубокий реверанс и чуть склоненная набок голова.
-Быть может, мазурку?
-О, с удовольствием, - легкая улыбка и план будущего разговора в голове.
И так почти каждую неделю на протяжении полутора месяцев. Между этим занятия в фехтовальном зале, быстрые и практически ничего не значащие встречи с князем Воронцовым, во время которых он чаще всего говорил только о зашифрованном письме, разгадка которого продвигалась теперь значительно быстрее; встречи с Каульбахом и его агентами, ожидание новых заданий.

-Прибыли к дому Урусовых, барышня, - негромкий и слегка взволнованный голос кучера вернул меня к реальности. На коленях лежала голова княжны Урусовой. Изредка она открывала глаза, но не проходило и полминуты, как снова надолго закрывала их. Из ее раны вытекло немало крови, лоб стал горячим, но она была жива.
-Хорошо, немедленно позови на помощь. Но ничего не говори семье, я сама им все объясню.
Про себя я молила Бога, чтобы в доме оказался Илья Федорович или Петр Константинович. Они меня поймут, они всегда понимали.
Через некоторое время подоспели двое крепких молодых людей. При виде раненной барышни, лица их сильно побелели, но я вернула их к реальности, напомнив, что Катя умирает. Они аккуратно взяли ее с двух сторон и понесли в дом. Переступив порог, я немедленно приказала нести барышню в ее комнату, минуя гостиную и всякие людские комнаты, а затем послать за семейным лекарем. Сама же я направилась прямиком в гостиную, напоследок крепко сжав Кате руку и сказав:
-Все будет хорошо.
В гостиной сидели княгиня Урусова и Илья Федорович.
-Что-то Катиш задерживается, - произнесла Дарья Матвеевна спокойным и ровным тоном.
-Не беспокойтесь, маменька, наверняка встретила приятельницу и сплетничает, - ответил Илья отстраненно, погрузившись в изучение каких-то бумаг.
-Ах, Илюша, нельзя ли заниматься этим делом в кабинете, где никто не видит?
-Маменька, если вы не будете все время напоминать и произносить вслух, никто не заподозрит неладное.
-Простите, - вмешалась я, спешно проходя в гостиную, - простите, если помешала, но…
-Боже, Александра Илларионовна, что с вами? – Дарья Матвеевна удивленно уставилась на меня. И ей было чему удивляться. Ведь платье разорвано, лицо перепачкано кровью, грязью и потом, выбившиеся из прически волосы прилипали к щекам, капор повис где-то на спине, а пальто нет вовсе, - где вы были?
Княгиня Урусова не знала о моей причастности к заговору, но видела, что ее сын, а так же Петр относятся ко мне вполне хорошо, поэтому и старалась следовать их примеру. Встретив меня на балу, она непременно подходила и справлялась о здоровье отца, обменивалась положенными по правилам этикета любезностями. Но она даже догадываться не могла, что я знала о ее роли в заговоре почти все до самых мельчайших подробностей.
-Дарья Матвеевна, - я должна вам кое-что сказать, эта весть может вас глубоко шокировать, но прошу вас, не паниковать, я верю, все будет хорошо.
-Да что стряслось, наконец? – в присущей ей манере спросила она, даже не предложив присесть.
-Дело в том, что ваша дочь…
-Боже мой, что случилось с Катериной? – ее глаза расширились от ужаса и волнения. Я не сомневалась, что ее интуиция и материнское чутье уже давно заподозрили неладное.
-Прошу вас, выслушайте меня до конца. Я увидела ее в парке, когда сама прогуливалась там. Она стояла за деревом и, очевидно, подслушивала какой-то разговор, потому что, когда вышла, двое говоривших непременно спросили ее об услышанном. Обрывки их беседы долетали до меня, и я поняла, что было что-то секретное, о чем обычные люди знать не должны. Катерина Федоровна уверяла, что никому ничего не скажет, но люди были непреклонны. Один из них выстрелили из пистолета и…
-Она ранена? – спросила Урусова, ухватившись за виски.
-Да, княгиня, но насколько я могу судить рана не такая серьезная, я уже доставила девушку в дом и послала за врачом, вам не о чем волноваться…
Дарья Матвеевна все сильнее потирала виски, ее тело тряслось.
-Принесите воды! – послышался взволнованный крик Ильи.
-Александра Илларионовна, она у себя в комнате? – задыхаясь, спросила Урусова.
-Да, княгиня.
-Спасибо вам, - вдруг произнесла она, длинными ноготками вцепляясь мне в руку. На лице сильной и волевой женщины я увидела слезы, - если бы не вы, Катюша, наверное, не выжила бы.
-Что вы, не стоит, так поступил бы каждый на моем месте. Я думаю, вам сейчас нужно поспешить к ней, доктор наверняка уже пришел.
-Да-да, вы правы, - Дарья Матвеевна с силой закачала головой, но выпустила мою руку и, подобрав юбки, заспешила вверх по лестнице.
-А теперь правду, - сказал Илья.
-Да, я думаю, это будет лучше всего, - отозвалась я, усаживаясь на диван, - это был Андрей Разуваев, один из новичков. Обедневший дворянин, отчаявшийся в императоре. Он передавал мне послание от Петра Константиновича, когда ваша сестра нас подслушивала. Видит Бог, я хотела его остановить и уберечь ее. Но не могла же я прямо сказать, что она ваша сестра!
-Вы поступили разумно, Александра, - ответил Илья, сплетя пальцы в замок, - а вот этот самый Разуваев понесет наказание. Но не слишком строгое. Мы растеряем всех людей.
-И вас нисколько не заботит ваша сестра?
-Ну с ней же все в порядке, не так ли? – Илья поднял голову и со слабой улыбкой посмотрел на меня.
Я не могла ответить ему тем же. Я поразилась жестокости этого человека. И внезапно осознание того, что я сама становлюсь похожей на него, на Петра, на сотню других агентов и сторонников во всей империи, проникло в голову. Становилось душно, трудно дышать, а кровь пульсировала в висках. Боже мой! Весь прошедший месяц и даже больше я была бесчувственной, пустой, холодной. Была живым оружием в руках Петра и сторонников. С этим надо было что-то делать, надо было бороться, но я не могла.
-Простите, Илья Федорович, я, пожалуй, поднимусь к Катерине Федоровне, - сдавленным голосом произнесла я и поспешила к лестнице, приложив руку к грудной клетке, сдерживая тем самым подступившую к горлу тошноту.

Часть 39.
-Добрый день, Александра Илларионовна, - князь Воронцов наклонился для того, чтобы поцеловать руку.
-Добрый, князь, - последовал ответ.
-Вы сегодня очаровательны, Саша.
-Вы говорите мне это всегда, как только видите в фехтовальном зале без парика. Берите же маску.
-Что поделать. Ваши ниспадающие роскошные рыжие локоны сводят меня с ума, - он улыбнулся одной из тех улыбок, которые раньше дарил нечасто.
-О, вы преувеличиваете. Не слишком ли много эпитетов в одном предложении?
-Ничуть, - Михаил натянул маску, отчего его голос стал чуть приглушенным, - к барьеру, месье Александр Забелин с прекрасными волосами.
-Принимаю вызов, - такой же приглушенный голос из-под маски.
Выпады чередовались с мастерски выполненными блоками. Теперь время поединков увеличивалось с каждым разом, противники ни в чем не уступали друг другу.
-Я уже говорил вам, что давно мечтал о таком противнике, как вы? – весело осведомился Михаил, переводя дыхание и открывая окно, чтобы глотнуть свежего воздуха.
-Каждый раз говорите. Смотрите не простудитесь. Мартовский воздух обманчив. Мне так Аннушка всегда говорила.
-Волнуетесь?
-Разумеется. Я не могу потерять такого противника. Тогда не зачем будет приходить сюда, - невольная улыбка под пристальным взглядом бездонных серых глаз.
-У вас острый язычок, Саша.
-Сочту за комплимент, - в следующее мгновение громкий и радостный смех. С одной стороны искренний, с другой слегка притворный.

-Саша, вы меня слушаете? – громкий голос прямо над ухом начисто стер улыбку с лица и заставил меня вздрогнуть.
-Простите, Дарья Матвеевна, что вы сказали?
-Я понимаю, у вас шок, но будьте добры, слушайте внимательнее, - через несколько часов после того, как я принесла шокирующую новость, княгиня немного успокоилась. Во-первых, от вида широко распахнутых глаз дочери, хоть и искаженных болью. Во-вторых, от заверений доктора, который сообщил, что княжна пойдет на поправку, как только тот вытащит пулю, которая, благо, зашла недалеко и не задела жизненно важных органов. А для этого нужна была подготовка. Следовало хоть немного облегчить боль Екатерины Федоровны.
-Я слушаю, - отозвалась я. Голос потухал. На улицу спускался вечер, а я так ничего и не поела с самого утра. Но никто, казалось, даже не думал обратить на это внимание. Все были увлечены княжной. И это правильно – ведь ей так нужно было внимание и забота, чтобы пойти на поправку.
-Я предложила вам пойти домой, чтобы отдохнуть. Или хотя бы чего-нибудь поесть, - княгиня словно прочла мои мысли.
-О том, чтобы отправиться домой не может быть и речи. Я буду здесь, пока доктор не покажет мне пулю.
-О, вы весьма своенравны.
-Это от матери, - отозвалась я, не поднимая глаз и по-прежнему глядя в одну точку, - но, признаться, что-нибудь поесть я не откажусь.
-Так намного лучше, - Дарья Матвеевна взяла колокольчик и позвонила. Через несколько секунд в дверях показался слуга, - принеси барышне поесть. И заодно графин вишневой наливки. Ступай, - слуга покорно кивнул и вновь исчез за дверью.
-Вы выглядите довольно спокойно, Дарья Матвеевна.
-Это опыт, девочка моя. За много лет я научилась не показывать свои чувства. Пожалуй, такие перемены произошли со мной после гибели моего мужа. Теперь никто не видит, что твориться у меня на душе, хотя, признаться, сейчас там кошки скребут, - княгиня показала некое подобие улыбки, - знаете, вишневка весьма недурна. Я бы и вам советовала. Очень поможет снять усталость и напряжение. Я часто прибегаю к ее помощи, - заговорщески сказала Дарья Матвеевна.
-Благодарю, но не стоит. Я бы предпочла сохранить ясность мысли, - я тоже попыталась улыбнуться, но вышло не очень. Слишком велика была усталость.
-Скажите все же, как я могу вас отблагодарить за спасение дочери? Вы столько сделали для нее, сами могли подхватить простуду или еще чего похуже.
-У меня есть только одно желание, но, боюсь, его не под силу исполнить никому.
-И что же это за желание, позвольте поинтересоваться?
-Разумеется, только, я уверена, оно еще больше повергнет вас в шок. Не проще ли подождать немного?
-Как угодно. Но все же, Сашенька, я постараюсь его выполнить.
-Я была бы вам очень благодарна за это, - теперь улыбка получилась искренней.
Двери распахнулись, и на пороге гостиной появился слуга с подносом. На нем стояла тарелка с супом, столовые приборы, а так же графин с вишневой наливкой и две рюмки.
-Может, все-таки попробуете? – спросила княгиня, жестом указывая на графин.
-Нет, благодарю, - ответила я, взяв в руку ложку, - суп просто чудесный, - продолжила я после нескольких ложек супа.
-Непременно передам это повару. Куда же подевался Илюша? Только недавно был здесь, и вот уже нет, несносный мальчишка.
-Может, у него дела? – спросила я как можно более невозмутимым тоном, хотя прекрасно знала, где он сейчас. Яростно брызжа слюной, наверняка докладывает Каульбаху о произошедшем событии, сильно приврав действительность.
-Да, вы правы, Александра, наверное, мне не стоит беспокоиться по пустякам.
-Это было бы весьма разумно.
В коридоре послышались спешные и прерывистые шаги. Спустя несколько секунд в гостиную вошел доктор. Его сюртук был расстегнут, а галстук сильно ослаблен.
-Все готово, - на одном дыхании выпалил он, - пора начинать.
Княгиня оперлась о подушки локтями и с волнением переводила взгляд с доктора на меня.
-Я бы посоветовал вам остаться здесь, внизу, потому что княжна все же будет испытывать боль, и возможно будет кричать.
-Дарья Матвеевна, вы сидите здесь, а я все же поднимусь. Аркадий Павлович, вы позволите, если я буду присутствовать в комнате рядом с Катей?
-Да, я думаю, ей нужна поддержка близких друзей.
Эти слова словно эхом прокатились в моей голове и больно ударили в виски.
Княгиня Урусова все еще сидела на диване, опрокидывая в рот одну рюмку за одной. Да, должно быть для нее это был единственный выход из ситуации.
-Еще раз благодарю вас, Сашенька, я в вечном долгу перед вами.
-Не стоит, Дарья Матвеевна, однако свое желание я все же поведаю вам, но немного позже. С вашего позволения, - я встала с дивана и направилась вслед за доктором наверх, где предстояло важнейшее дело, после чего Катерина Федоровна непременно пойдет на поправку и все будет хорошо.

Часть 40.
-И вы не боитесь проходить в дом мужчины одна, без сопровождения?
-Интересно, как это будет выглядеть со стороны. Молодой князь Забелин идет по улице под руку со своей служанкой? К тому же, никто в доме не знает про мой маскарад. Да и моей репутации нет никакого вреда. Саша Забелина, наверняка, сидит дома и делает стежок за стежком.
-А вы все продумали до мелочей, - Михаил Воронцов сидел в кресле в своей неизменной позе хозяина всего, что видит.
-И все же, я пришла к вам по делу, - не дожидаясь приглашения, я уселась в кресло напротив, тут же стянув парик, высвобождая тем самым свои волосы, которые теперь небрежно спускались по плечам.
-Весьма любопытно, - князь запрокинул ногу за ногу, ослепительно улыбнувшись.
-Это касается той бумаги, помните, с зашифрованным посланием? – я научилась контролировать себя. С того дня, когда по неожиданности произошел поцелуй, прошел почти месяц. Глаза князя Воронцова по-прежнему продолжали гипнотизировать, заставляя тонуть в их глубине. Но, если не смотреть на него, оглядывать все вокруг, становится проще совладать с эмоциями и чувствами. В прочем, разговоры о чувствах были бессмысленными. В то время, я искренне полагала, что их нет.
-Странное дело, - тихо и медленно произнес Михаил.
-Что для вас странно? – рассматривая замысловатый рисунок каминной полки, спросила я.
-Прошел почти месяц, но мы ни разу не говорили ни о чем, кроме дела, кроме той бумаги, будь она проклята. Скажите, Александра Илларионовна, если бы ее не было вовсе, вы бы и не разговаривали со мной?
Этот вопрос заставил меня всерьез задуматься. Я действительно не была уверенна, что продолжала бы знакомство, не будь этой бумаги. Она была как связующей ниточкой в наших отношениях с князем. Именно благодаря ней мы часто виделись, фехтовали в гимнастическом зале, а иногда просто вели беседы. Я заглянула в глаза князя, но увидела лишь странный блеск. Выражение их было же мне не понятно вовсе.
-Но она же есть, - попыталась сказать я как можно более беззаботно, но выражение его лица не дало мне сделать этого.
Повисло неловкое молчание, заставившее меня подумать о многих вещах. Странно – но ведь мое поведение сильно изменилось. Я стала более холодной, не способной на чувства. Ведь то, что меня непреодолимо тянуло к этому человеку с каждым днем все больше, было очевидно. Но, тем не менее, продолжала сопротивляться. В Михаила Воронцова влюблялись все девушки, он был предметом обсуждения всех светских сплетниц. Он был красивой картинкой – это и притягивало всех, словно магнитом. Но ведь за картинкой скрывалась яркая, интересная душа авантюриста, способного пойти на что угодно ради чести своих друзей. Эта бесконечная преданность государству, этот ни с чем не сравнимый огонь в глазах, когда речь идет об опасности. Все это не могло привлечь кисейных барышень, но привлекало меня. Дотронувшись рукой до щеки, я поняла, что она холодная как лед. Наверное, с моего лица исчезла вся краска.
-Что с вами, Саша? – озабоченно спросил Михаил, тут же встав с кресла и подбежав ко мне, - вам нехорошо?
-Нет, со мной все в порядке, просто…голова немного закружилась. Простите, мне пора идти, дома наверняка волнуются, и… - я встала, медленно продвигаясь к двери, стараясь не смотреть на князя, - прощайте! – крикнула я и со всех ног побежала домой, успев на ходу кое-как натянуть парик.

Катерина Федоровна вынесла все муки очень мужественно. По ее лицу было видно, какую боль она испытывает, но она стискивала зубы, стараясь не выпустить ни единого звука наружу. Все это время она крепко сжимала мою руку, глотала собственные слезы, но не проронила ни звука.
Прошло уже несколько часов с тех пор, как пулю вытащили из тела княжны Урусовой. Сейчас она спала, перевязанная бинтами. Доктор дал ей снотворное, и она тут же заснула. Я же чувствовала себя разбитой. Больше всего хотелось спать, под глазами, я готова была поклясться, залегли тени. От прически не осталось ничего, а платье, казалось, испачкалось еще больше. Кроме грязи, оно было все в крови.
-Александра Илларионовна, - из Катиной спальни вышел доктор, вид у него был еще хуже, - княжна проснулась, желает вас видеть.
-Благодарю, - я поднялась с кресла, на котором мне удалось немного вздремнуть, но этого все же было недостаточно. Пошатнувшись, я облокотилась о перила лестницы.
-Вам следует отдохнуть, у вас очень усталый вид.
-Теперь, когда все хорошо, я скоро отправлюсь домой.
-Александра Илларионовна, - голос доктора окликнул меня, когда я уже не спеша поднималась по ступеням, - вы сделали больше дело. Если бы не вы, я сомневаюсь, дожила бы княжна до этой минуты. Спасибо вам.
-Вы ошибаетесь, доктор. Она сильная, не смотря на внешнюю хрупкость. Сегодня я поняла это.
-Все равно, Урусовы должны быть обязаны вам.
Едва заметная улыбка тронула уголки моих губ. Ничего не ответив, я повернулась и продолжила подниматься по лестнице, придерживая подол грязного и помятого платья.
Толкнув дверь комнаты, я увидела княгиню, она сидела на кресле возле кровати дочери, держала ее руку и поглаживала пальцы.
-Проходите, Александра Илларионовна, - тихо сказала она, заметив меня около порога спальни.
-Благодарю, - в тон ей ответила я, войдя в комнату и прикрыв за собой дверь.
-Маменька, - прошептала Катя не своим хриплым голосом, отчего женщина вздрогнула, - прошу вас, оставьте нас с Александрой наедине.
-Да, Катенька, - Дарья Матвеевна медленно поднялась с кресла, придерживая подол платья, чтобы не создавать лишних звуков. За окном был уже глубокий вечер, и вся комната освещалась только несколькими свечами, отчего создавался приятный для глаз полумрак.
Когда дверь за княгиней закрылась, я опустилась в то же кресло около кровати. Первые несколько минут мы молчали. Ни одна из нас не знала, что сказать.
-Как вы себя чувствуете? – спросила я первое, что пришло в голову.
-Благодарю вас, немного лучше, - каждое слово давалось княжне с огромным трудом, но она всем своим видом старалась не выдать этого.
-Доктор сказал, вы скоро пойдете на поправку и вполне вероятно, что сможете танцевать на предстоящем приеме Великой Княгини Марии, о котором говорит весь Петербург.
Катя улыбнулась, прекрасно понимая, что пролежит на кровати еще долго и о приеме сможет прочесть только в колонке светских новостей в газете.
-Саша, спасибо вам за мою жизнь, - произнесла она очень серьезно.
-Я не устану повторять, что на моем месте так поступил бы каждый.
Снова повисло молчание, но через несколько секунд я вдруг неожиданно произнесла:
-Быть может, вы не понимаете, Катерина Федоровна, но это именно вы спасли мне жизнь.
На ее лице, не смотря на все перенесенные муки, еще способном выражать эмоции, заиграло удивление.
-Да, вы спасли меня от черствости и бессердечия. Теперь, когда вы все знаете, я могу рассказать вам больше. Я начала чувствовать себя такой же, как они, как все эти люди, но вы доказали мне, что это не так. Дали второй шанс. И поверьте мне, я его не упущу.
-Я верю вам, Саша. Но что мне делать теперь? Теперь, когда я знаю точно, что мой брат и этот ужасный человек замышляют заговор…
-У вас нет доказательств. Как не прискорбно это звучит, но вам никто не поверит. Вы знаете, что князь Воронцов ведет расследование. Возможно, ему удастся что-то доказать.
Ее глаза мгновенно наполнились печалью, она закрыла их, чтобы собравшиеся слезы смогли скатиться по щекам.
-Простите, - прошептала я, опустив глаза.
-Не вините себя, продолжайте, - попросила Катя.
-Я могу помочь, но если кто-то из них заподозрит неладное, они убьют моих родных, - каждое слово об этом давалось мне с огромным трудом, я поняла, что по моим щекам тоже катятся слезы.
Как же я была глупа все это время! Последние месяцы не способна ни на что, кроме холодного расчета и точного выполнения заданий, кроме сухого и притворного кокетства, кроме лжи, окружившей меня настолько, что, казалось, я вот-вот захлебнусь. Не задумываясь о том, что меня ждет дальше, я слепо выполняла любые указания Петра Каульбаха, с надменной улыбкой смотрела на всех его агентов, чувствуя себя равной ему. Но это было далеко не так. Какую бы маску я не носила, как не старалась бы убедить себя в чем-то, я была не настолько сильна, чтобы стать безжалостной. Во мне были чувства. И эти чувства руководили мной все время, пока я старалась с ними бороться, но в конце-концов поняла, что это бесполезно.
-Вам не стоит рисковать, Александра Илларионовна, - голос Кати был мягким, способным вернуть меня в реальность, - я уверена, дело разрешиться. Все будет хорошо.
Катя крепко сжала мою руку, заглянув прямо в глаза. Кто бы мог подумать, что с этой девочкой мы станем настолько близки всего за один день.
Стук в дверь прервал мои мысли.
-Войдите, - негромко проговорила Катя, поднимаясь чуть вверх на подушки.
-Я пришел, как только узнал о случившемся, - тихо, сохраняя общую атмосферу комнаты, произнес вошедший в комнату Михаил Воронцов.

Часть 41.
-Я тот час же велел заложить карету, - повторил князь, переводя дыхание, - как узнал.
-Михаил Павлович? – Катин голос по-прежнему был тихим, но в нем отчетливо слышались нотки удивления, - зачем вы здесь?
-Я хотел справиться, все ли благополучно. Подробностей я не знаю, но новость о случившемся уже облетела весь город. Признаться, я глубоко шокирован.
-Спасибо, мне уже лучше. Но доктор велел оставаться в постели еще долгое время.
Я поймала на себе Катин взгляд. Она смотрела на меня так, будто всем своим видом хотела показать, что в данный момент не хочет видеть князя здесь. И я понимала ее, ведь она знала, что Михаил никогда не ответит на ее чувства, хотя в душе и лелеяла надежду.
-Михаил Павлович, - начала я, и князь перевел глаза на меня. Его взгляд тут же наполнился непонятным блеском, который отсутствовал, когда Михаил смотрел на Катю.
-Я слушаю вас, Александра Илларионовна, - его голос стал мягким, отчего-то так он говорил только со мной, и я одновременно хотела и пугалась этого.
-Катерина Федоровна очень много перенесла за этот день, я думаю, будет лучше, если мы оставим ее…
-Да, конечно.
-Благодарю вас, - отозвалась Катя, - Саша, поезжайте домой, отдохните, за этот день вы перенесли почти столько же, сколько и я.
-Позвольте мне навестить вас завтра, - попросила я не из вежливости, а потому что действительно хотела видеть, все ли благополучно у княжны.
-О, конечно. А вас, князь, я позову, когда отдохну, мне тоже нужно с вами поговорить.
-Я буду ждать внизу, - ровным голосом сказал Михаил, но из комнаты не вышел, дожидаясь меня.
Я подошла к Катерине и, крепко пожав ей руку и пожелав скорейшего выздоровления, вышла из комнаты. Следом вышел и князь Воронцов, почти бесшумно, но плотно закрывая за собой дверь. Было очевидно, что он хочет поговорить и со мной, но не решается. Я тоже сохраняла молчание. Подойдя к окну, я обхватила себя за плечи и потерла их ладонями. Вот уже несколько часов меня бил озноб, а лоб стал горячим. Было очевидно, что у меня жар, я простудилась от пронзительного апрельского ветра, когда там, в парке сняла пальто, чтобы подложить его под голову Кати.
-Вам холодно? – произнес Михаил, становясь рядом.
-Не стоит беспокоиться, скоро пройдет, - я вглядывалась в окно. В такой довольно поздний час по улице проходили молодые люди или семейные пары. Все о чем-то оживленно беседовали, даже не догадываясь, что происходит сейчас в доме Урусовых, во всех окнах которого горел свет.
-Вы выглядите очень уставшей, - продолжал князь, - вам и правда стоит отдохнуть.
Я промолчала, продолжая смотреть в окно. Не смотря на то, что уже была середина апреля, и многие деньки выдавались довольно теплыми, сегодняшний стал исключением. Весь день дул холодный ветер, а сейчас шел легкий мокрый снег.
-Вы ведь хотите, чтобы я все рассказала вам, не так ли? – голосом без всяких интонаций сказала я, продолжая смотреть в окно, скрестив руки на груди.
-Простите? – переспросил Михаил. Я не знала, смотрит ли он на меня или продолжает смотреть в окно, потому что не могла повернуть голову.
-Вы хотите, чтобы я рассказала вам о событиях этого дня, - повторила я, - о том, почему я вся в крови, растрепанная, грязная и простуженная, а так же из-за чего Катя получила ранение.
-Это сделали люди Каульбаха, не так ли? – судя по шуршанию одежды, он поворачивался ко мне лицом.
-Это очевидно, - негромко произнесла я, а потом, чуть помолчав, добавила, - но я же не могу знать их в лицо.
-Я был бы вам очень признателен, если бы вы рассказали мне обо всем. Я понимаю, вы сейчас устали и вам тяжело будет вспоминать произошедшее, но ваши слова помогли бы мне. Я бы мог доложить цесаревичу Александру…
-Вам не стоит мне объяснять, - прервала я Михаила, чуть повысив голос при этом, - я расскажу все, что смогу вспомнить, стараясь не упустить ни одной детали, - я развернулась, чтобы посмотреть князю в глаза.
-Благодарю вас, Александра Илларионовна, - в его глазах снова появился тот блеск, то тепло, которым он постоянно одаривал меня.
В какое-то время я поняла, что молча стою и смотрю в глаза князя, но потом быстро переключила внимание на брошь его галстука и произнесла:
-Не стоит благодарить раньше времени.
-И тем не менее… - закончил он, и снова воцарилось молчание, - быть может, присядем? – Михаил рукой указал на стоявший в коридоре диван.
Не говоря ни слова, я медленно прошла к дивану и села на него, расправив при этом юбки платья. Князь Воронцов устроился на том же диване, тем не менее, довольно на большом расстоянии, сохраняя требуемые правила.
-Я шла по парку, когда увидела, что разговаривают двое. Оба в черном, у обоих – довольно странный вид. Я хотела пройти мимо, как вдруг услышала выстрел. Катерина Федоровна, стоящая чуть в стороне, начала медленно оседать на пол. Со всех ног я подбежала к ней и увидела расползающееся пятно крови. Кровь просачивалась сквозь пальто. Очевидно, те люди меня не заметили, иначе выстрелили бы и в меня тоже. Я позвала на помощь, вместе с каким-то господином мы доставили Катю в дом. Вот, пожалуй, все.
-А вы не можете вспомнить, как выглядели те двое?
-К сожалению, я смотрела на них не больше нескольких секунд, и не смогла запомнить черты лица, - все это я говорила как заученную речь, уже отрепетированную перед княгиней Урусовой.
Князь смотрел в одну точку, лишь изредка поглядывая на меня. Он, казалось, задумался и анализировал все сказанное мной.
-Жаль. Тем не менее, я, наверное, не буду оригинален, если скажу, что вы поступили очень храбро. Другая на вашем месте упала бы в обморок или, что еще хуже, закричав, убежала к маменьке.
Я слегка прищурила глаза, пытаясь разгадать выражение лица Михаила.
-Помните, что я сказала вам на том балу, где мы впервые встретились? Я не похожа на остальных.
-Это невозможно забыть, - загадочно произнес князь, - с каждым днем я все больше убеждаюсь в этом.
Прикрыв рот ладонью, я легонько зевнула, потому что сдерживаться больше не было сил. Усталость брала свое.
-Александра Илларионовна, вам сейчас следует отдохнуть. Позвольте, отвезти вас домой. Моя карета стоит внизу, всегда готовая к отправке.
-Но как же Катерина Федоровна? Она хотела говорить с вами…
-Это не займет много времени, к тому же Катя сейчас отдыхает и вряд ли позовет меня в ближайший час.
-В таком случае, не стану спорить с вами, - я вновь прикрыла рот рукой и часто-часто заморгала глазами, прогоняя дрему, - это было бы весьма кстати.
-Позволите? – спросил Михаил, вставая с дивана и протягивая мне руку.
Моя ладонь скользнула в его ладонь. Он была теплая и мягкая, в отличие от моей ледяной. Князь непременно почувствовал это, но вида не подал, только чуть крепче сжал ладонь, стараясь согреть ее. Потихоньку, его тепло передавалось мне, я начала чуть расслабляться, перестав ежиться от холода. И, когда я встала с дивана, Михаил выпустил свою руку, а я в глубине души испытала разочарование. Надев свое, не менее грязное пальто, которое, ко всему прочему оказалось еще и мокрым, я вышла на улицу вслед за Михаилом. Ветер тут же пронзил меня насквозь, а снег, падая на непокрытую голову, мочил волосы. Добравшись до кареты и сев в нее, я испытала некоторое облегчение, но теплее мне не стало.
Несколько минут мы ехали молча. Я разглядывала темно-синие шторы на окнах кареты, пытаясь не думать о том, что мне очень холодно. Перчаток не было на руках, пальцы, казалось, уже посинели.
-Знаете, - вдруг произнесла я прежде, чем успела подумать.
-Я слушаю, - отозвался Михаил и чуть подался вперед, так, что я смогла ощутить тепло его дыхания.
-Пустяки, - произнесла я, но поняла, что Михаил ждет, когда я продолжу, - сегодня утром, когда Катя думала, что умирает, она сказала мне одну вещь, - я замолчала, собираясь с мыслями. Нелегко было говорить, но и промолчать я не могла. За этот день я поняла Катю, ее чувства, эмоции. Мы стали ближе друг к другу, я должна была что-то сделать, как-то помочь ей.
Михаил молчал. Он тоже, словно собирался с мыслями, готовился услышать то, что я собиралась сказать.
-Она любит вас, - прошептала я, часто моргая глазами, пытаясь отогнать подступившие слезы, - любит до слез.
Князь вздохнул. На мгновение он показался мне таким грустным и задумчивым, его глаза были полны сожаления.
-Я не хотел, чтобы так вышло, - наконец сказал он после некоторого молчания, - возможно, я сам виноват в этом.
-Я прошу вас, поговорите с ней, она все понимает о ваших чувствах к ней, быть может, она хочет просто продолжать знакомство с вами. Бедняжка так страдает.
-А что делать, если взаимного чувства нет? – спросил Михаил, заглядывая мне прямо в глаза. Они были так близко ко мне, такие темные и глубокие, в который раз заставляющие тонуть.
-Можно подумать вы верите в любовь, - я грустно усмехнулась, поспешно отводя глаза.
Но внезапно почувствовала обжигающее тепло на своих руках. Переведя взгляд на колени, я увидела, что мои ладони накрыты сверху ладонями Михаила, он даже не пытался отводить взгляда, а смотрел туда же, где несколько секунд назад отвечали ему взглядом мои глаза.
-Тот, кто разбивает девичьи сердца и даже не задумывается о последствиях, не может верить в такое чувство, - я снова посмотрела в его глаза. Сейчас в них не было ничего, кроме боли.
-Иногда люди меняются. Даже такие, как я, вернее кем я был раньше. Все это словно страшный сон. В омуте однообразия, блеска и фальши трудно найти ту единственную женщину, которая понимала бы меня, которую понимал бы я. Все это казалось невозможным до того момента, - Михаил вздохнул, поскольку до этого все произносил на одном дыхании, - до того момента, когда я встретил вас на том балу.
Я была не в силах даже моргнуть. Не в силах сопротивляться тому, что Михаил крепко сжимал мои ладони, большими пальцами рук поглаживая их. В горле словно пересохло, я не могла вымолвить ни слова.
-Сколько раз вы повторяли эти слова? – откашлявшись, произнесла я и почувствовала, что по щеке катиться слеза.
-Я совершил много ошибок в своей жизни. Ты вправе не поверить мне, Саша, но такие слова я говорю впервые. Ты изменила мою жизнь. С момента того поцелуя, того сказочного танца не прошло и минуты, чтобы я не думал о тебе. Я до сих пор помню сладость твоих губ, нежность объятий…
-Хватит, - я перешла на шепот, моргая глазами, заставляя слезы все быстрее и быстрее стекать по щекам, - я не должна тебе верить, не должна…
-Но почему? – одну руку он убрал с моей ладони и теперь пальцем нежно смахивал с щек мои слезы, - поверь мне, я говорю искренне, Сашенька, ты сводишь меня с ума, - его жаркие губы касались моих щек, туда, где еще недавно катились слезы.
Я закрыла глаза. Я верила ему. Верила от первого слова до последнего. Но я не должна была делать этого, давать волю эмоциям. Я бесконечно твердила себе, что он мой враг. Мы находимся по разные стороны баррикад и просто не можем быть вместе.
Он коснулся своими губами моих, мягко и осторожно раздвигая их. Все мысли прервались в то же мгновение. Весь мир исчез, остались только эти жаркие и желанные прикосновения.
-Все эти дни я мечтал обнять тебя, поцеловать и получить ответный поцелуй, - прошептал Михаил мне на ухо, мягко перебирая волосы.
-Мы не можем, - продолжала твердить я, пытаясь убедить себя саму в том, что произношу, - не можем…
-Но почему?
-Я не могу объяснить этого, прости.
Только сейчас я заметила, что карета стоит на месте, а значит, кучер доставил меня домой.
-Спасибо за карету, я признательна вам, но мне пора, - я открыла дверцу и, прежде чем выскользнуть на улицу, посмотрела на Михаила. На его щеках блестели мои слезы, а глаза полны грусти, но в то же время счастья.

_________________
Любовь изменила только твоё обаяние… у меня она изменила душу. Г. Сенкевич «Камо грядеши?»