|
Автор: julietta
Пейринг: герой ОНЛ.
Статус: Не закончен
Количество глав: ?
Дисклеймер: Отказ от коммерческих прав. Все права на героев принадлежат компании АМЕДИА
От автора: я недавно вспомнила роман, который давно много раз перечитывала, Леона Карра «Иллюзии». Вот я и решила взять сюжет этого романа за основу нового фан-фика.
Я ехала к тете Дарьи Матвеев Урусовой, которая в последние годы жила на Черном море. Мой отец работала преподавателем у царских детей. Нет, мы небыли нищему, просто очень любил императорских детей, впрочем любовь была взаимной. Он должен был меня сопровождать, но в последний момент император срочно вызвал его. И мне пришлось ехать одной.
Тетя должна была встретить меня, но ее, почему то не оказалось. Ее долго не было, и я решила доехать. Я знала дорогу, мы с отцом несколько раз ездили к ней. Выйдя из здания вокзала на улицу, я увидело много народу. У меня было такое чувство, что за мной следят. Ко мне подъехала карета, мне на миг показалось, что она (карета) меня и ждала. Я села в карету. Но меня не покидала тревога. Мне показалось, что довольно долго. Хотя обычно занимало 15 минут. Я испугалась, что меня похитили. И только я решила выпрыгнуть, как карета остановилась. Я вышла из нее оказалась рядом с тетиным домом. Ага, подумала я, кучер, наверное, нарочно возил меня кругам, чтобы побольше взять. Но ему не удастся меня обмануть. Я ему дала столько, столько обычно платил отец. Тот не возмутившись, принял деньги и уехал. Я вошла дом.
В доме все было во французском стили. Мне показалось, что дом пуст.
-Тетя, - позвала я. Но мне ни кто не ответил.
Я прошла по коридору, и вдруг услышала звуки, исходящие из столовой. Я решила, что тетя, наверное, там. Я радостью туда пошла. Каково было мое удивление, когда место тети я увидела незнакомца. Он стоял спиной к двери, но когда я вошла, он повернулся. Ему было около тридцати лет, стройный темноволосый. В руках держал фарфоровые чашки.
-Александра, я думаю, тебе стоит попить чай, после того долго путешествия.
Я стояла, не в силах сдвинуться с места. А в глазах видимо стоял немой вопрос, потом что незнакомец произнес.
-Саша, планы несколько изменились. Твоя тетя не сможет поехать с тобой в Лондон. Вместо нее тебя буду сопровождать я.
-Что. Я с Вами ни куда не поеду, - возмутилась я, - я требую объяснений. Где моя тетя? С какой стати мне ехать с Вами.
-Успокойся, я все объясню, как только ты сидишь и перестанешь нервничать.
-Не указывайте, что мне делать.
Но все же я села за стол. Незнакомец поставил передо мной чашку. Видимо незнакомец не знал тетю, так тетя использовала эти чашки только по особым случаям, основном на праздники. Я испугалась. От хлебнув не много, я все же спросила.
-Что с моей тетей.
-Я уже говорил, обстоятельства изменились. У твоей тети, не предвиденные обстоятельства. С тобой поеду я.
-Нет, я с Вами повторяя ни куда не поеду. Что обо мне люди подумаю. Да я репутацию по вашей милости могу потерять.
-Да, нет же. Мы поедим в качестве молодых.
Я от неожиданности стукнула чашкой по столу, в итоге разлила половину чая.
-Что!!!!!!!!!!! Я ни за что не выйду за Вас замуж. Я ухожу.
Я встала и направилась к выходу. Незнакомец остался на месте, произнеся только
-Ты ведь хорошая дочь. Ты ведь любишь отца.
Вот гад, знает, что я отца люблю. И дороже отца у меня нет.
-Что с ним.
-Пока не чего. Если ты, Саша, будешь вести себя хорошо, то и дальше с твоим отцом не случилось ни чего.
Я села на место.
-Что я должна делать.
-Завтра корабль «Александра», на котором мы будем путешествовать до Лондона, а отправляется в 12 часов. До этого времени мы должны будем пожениться и тебе кое-что выучить.
-А если не успею запомнить?
-Успеешь, у тебя хорошая память.
-Откуда вы знаете.
-Я знаю о тебе на много больше, чем ты думаешь. А теперь пора спасть.
Мы отправились спать, но я долго не могла заснуть, вернее я уснула перед самым рассветом. Мне показалось, что стук в дверь раздался через пять минут. Я подумало, может мне все приснилось и что это тетя стучит. Но нет.
-Саша, пора вставать. Нас ждут внизу.
-Я не выйду.
-Если не ведешь, очень сильно пожелаешь. Саша, не заставляй использовать силу.
-Хорошо. Я спущусь через 15 минут.
Увы, все надежды на то, что это был сон, рухнули. Скоро мне придется стать женою этого незнакомца. А я даже не знаю его имения. Встав с кровати, я одела самое обычное платье зеленого оценка. Умывшись и причесавшись, я спустилась вниз. Незнакомец ждал меня около лестницы. Мы прошли в маленькую гостиную, где нас ждал священник. И церемония. Только теперь я узнала имя своего супруга. Его звали Михаил Павлович Воронцов. Через не сколько минут нас объявил мужем и женой.
Михаил нагнулся и слегка коснулся моих губ. Все мое существо, вопреки рассудку, затрепетало от этого поцелуя.
Через час нам подали карету. В карете Михаил дал мне листок бумаги, который я должна была изучить и запомнить. На бумаге было описана последний полгода моей жизни вперемешку с ложь, о якобы моем романе с Воронцовым. Все это т так хорошо было перемешено, что нельзя было при всем желании подкопаться. В документе говорилось, что Михаил 26 лет. Родители умерили, когда Воронцову было 16 лет. У него есть кузен Иван Воронцов, который живет в их имении «Сказка». Михаил работает адъютантом Его Высочества и отвечает за иностранную политику.
Я оторвалась от чтения и посмотрела на него. Возможно, он и правду работает адъютантом. Но зачем ему тогда все это. По его виду не скажешь, что он преступник.
-Про тебя здесь все вымысел, - спросила я.
-Часть правда, часть вымысел.
-Понравилось за мной следить.
-Да не очень. Твоя жизнь полна скуки и однообразия. Ясно, что путешествия с тетей внесло какое-то развлечения.
-Да, но ты все испортил. От меня еще что требуется.
-Только играть роль моей жены.
-То есть я должна выполнять то, что ты прикажешь.
-Да, но иногда придется, дорогая, импровизировать.
Я с легка улыбнулась. Значит, Михаил Воронцов не все может предусмотреть. Но потом углубилась в воспоминания о прошлой ночи
«Я долго ворочалась, пытаясь заснуть, но ни чего не выходила. Я решила немного прогуляться. Подойдя к двери, я осторожно открыла ее и посмотрела в корридо. Он (коридор) был пуст. Видимо незнакомец думал, что я сплю. Наверное, в чай что-то было подмешано, не случайно он пытался заставить меня, его выпить. Спустившись вниз, я направилась в кабинет. Войдя в кабинет, я подошла к столу и стала лихорадочно открывать ящики стола. В одном из них я нашла записку от тети
Дорогая Саша, передаю это с посыльным, чтобы перехватить тебя на вокзале. Ни в коем случае не приезжай ко мне! – Не могу сейчас вдаваться в подробности, но ты и твой отец должны быть подальше от этого. Прошу тебя, возвращайся домой, и как можно скорее! Я не хочу, чтобы на моей совести был причиненный вам вред…
На этом письмо прерывалось. Тетя так и не успела мне его отправить что-то или кто-то ее спугнул. Я еще больше испугалась, выбежав из кабинета, я кинулась в комнату. В бежав в комнату, я кинулась на кровать и расплакалась».
Мы подъехали к порту. Воронцов вышел из кареты и подал мне руку. Мы поднялись на борт корабля «Александра».
-Ты хочешь немного побыть на палубе или проводить тебя в каюты.
-Проводи до каюты, чтобы я смогла оставить сумку, а затем выедем на палубу. Корабль ведь отправиться через 15 минут.
Михаил взял меня под руку, и мы пошли к нашей каюте. Мне показалось, что мы шли очень долго, плутая в этом лабиринте. Я бы не за что не запомнила дорогу. А Михаил Павлович вел уверено. Наконец мы оказались в каюте. С двух противоположенных сторонах находились двери, видимо в спальню. А комната посередине что-то вроде гостевой, не тральной территории.
-Какая из комнат моя?
-На твой выбор.
Я прошла в левою комнату, на миг мне показалось, что Михаил знал, какую комнату я выберу. Я была права. Войдя внутрь, я обнаружила свой багаж.
Я вышла из комнаты.
-Ну, как довольна комнатой.
-Вполне.
-Тогда идем на палубу.
Мы вышли на палубу и подошли к борту. Вдруг кто-то окликнул меня.
-Александра, не может быть.
Развернувшись, я увидела Федора Урусова, старого друга моего отца.
-Федор Иванович, рада вас видеть.
Я подошла к пожилому мужчине и искреннее обняла. Вот оно не предвиденное обстоятельство. Но повернувшись, увидела улыбающего Мишеля. Потом поздоровался с Урусовым.
-Здравствуйте. Сашенька дорогая, теперь тебе не будет скучно во время нашего медового месяца.
-Сашенька, ты вышла замуж поздравляю. Приглашаю вас на ужин. Я путешествую с племянниками.
-Конечно. Я думаю, ты против будешь, Сашенька.
-Нет. Милый. Простите, Федор Иванович, но я немного устала.
-Конечно, конечно.
-Мишенька, ты не проводишь меня.
Мы опять вошли по этому лабиринту. Я по дороге все думала, почему мой муж повел так себя. Подойдя к номеру, мы хотели зайти к себе, но нас остановила пара.
-Прости мы соседи. Позвольте представиться, Софья Леонидовна. А это мой муж Андрей Николаевич.
-Александра Илларионовна Забелина, вернее теперь Воронцова.
-Недавно вышли замуж. А Дарья Матвеевна не ваша родственница.
-Да. Она моя тетя. А откуда вы ее знаете?
- Мы прошлый раз путешествовали вместе. Она на верное провожала вас, жаль, что мы не видели. Мы стараемся поддерживать старые отношения.
-Милая, ты хотела отдохнуть.
-Да, конечно, милый.
Мы вошли в номер, и разошли по комнатам. Войдя в себе, я прилегла и тут же уснула.
Проснувшись, я вышла из комнаты. В гостиной ни кого не было, что весьма удивило меня. Я решила воспользоваться, чтобы сбежать. Быстро пересекла гостиную и подошла к двери. Осторожно дотронулась до ручки двери, как бы проверяя, не заперта ли дверь. В это за спиной раздался голос:
-Саша, что-то случилось?
На пороге своей комнаты стоял Михаил. Вид его был слегка потрепанный.
Без сюртука и шелкового галстука, воротничок белой рубашки расстегнут, а волосы цвета воронова крыла взъерошены, как будто он только что встал с постели.
Не знаю, почему меня так взволновал беспорядок в его одежде. Наверное, потому, что внешний вид Воронцова как бы предполагал существование между нами интимных отношений, сама мысль о которых была мне противна. Только тут я сообразила, что мои волосы тоже растрепаны, и принялась лихорадочно их приглаживать.
- Да нет, не надо. Так очень даже хорошо, сказал он, направляясь ко мне.
Подойдя ближе, Михаил осторожно дотронулся до моих спутанных кудрей. - Я бы хотел посмотреть, как они струятся по твоим плечам. - Его голос звучал завораживающе.
Ни один мужчина не говорил мне таких вещей. Под его прикосновениями я задрожала, но не от страха. Что-то, доселе дремавшее во мне, проснулось под влиянием его близости и взгляда бездонных глаз. Сущий дьявол, он плел паутину, которую я была не в силах разорвать. По какой-то причине его мягкий голос и нежные прикосновения заколдовали меня. Я чуть было не забыла о том, кто я, и кто он. Тогда я попыталась призвать на помощь гнев, но и он оставил меня. На смену ему пришло чувство, названия которому я не знала.
Миша вынул шпильки из моих непокорных волос и продел пальцы в густые пряди.
- Прекрасно, - прошептал он. - Слишком прекрасно.
В следующее мгновение его руки скользнули мне на плечи, и я поняла, что сейчас он меня поцелует.
- Нет... - Если только его требовательные губы коснутся моих, все будет
потеряно.
- Но ты нуждаешься в поцелуях, в том, чтобы тебя ласками вернули к жизни.
- Ты же обещал мне, - сумела-таки прошептать я, когда губы его почти
вплотную приблизились к моим. Я зажмурилась, чтобы не видеть колодцы его глаз. - Ты же обещал, что не будешь принуждать меня.
На секунду его руки, лежащие на моих плечах, напряглись, а потом упали. Я открыла глаза. Воронцов все еще смотрел на меня, но глаза его стали серо-стальными, а губы сжались в тонкую линию. Он был зол. На меня или на себя? На этот вопрос я не знала ответа.
- Ты тоже виновата в этом, - хрипло произнес он.
- Виновата?
- Да, потому что заставила меня забыть о том, что я не должен тебя
любить. - Дойдя до своей двери, он бросил на меня взгляд через плечо. - Нам пора одеваться к ужину. Федор Иванович Волконский будет ждать нас.
Мы отправились в маленький ресторанчик, где наш ждал Федор Иванович с племянниками.
-Позвольте представить Вам моих племянников. Екатерина Федоровна Одинцова, - показал Волконский на молодую девушку. – И ее брат Илья Федорович Одинцов. А это, - обратился к племянникам, - Александра и Михаил Воронцовы.
Воронцов улыбнулся этой Кати одной из удивительных улыбок. Одинцова от этой улыбки потупила взгляд и покраснела.
-Дядя, могу ли я пригласить за наш столик молодо человека, с которым недавно познакомилась.
-Конечно, Катишь. Ты можешь пригласить к нам за стол Петра.
Екатерина ушла за молодым человеком. Вернувшись через пять минут, в сопровождении красивого молодого человека представила гостя.
-Познакомьтесь, Петр Константинович Каульбах.
Тот едва улыбнулся, но посмотрев на меня, его глаза за сверкали.
Это не ускользнула от взглядов Михаил и Кати, в глазах которой вспыхнула ревность и гнев. Хотя в глазах моего мужа тоже был гнев. Сами виноваты, не надо было флиртовать.
-Александра Илларионовна и Михаил Павлович Воронцовы, - представила Екатерина нас, причем произнесла мое имя с какой-то злостью, будто она произносила какую-то гадость, а вот имя Миши с точностью наоборот, ласково, сладко.
Ужин прошел отвратительно. Мне пришлось врать и обманывать, что я не привыкла делать. Илья и Петр почти не сводили с меня глаз. Я не обращала внимания. Я много пила шампанского. Миша пытался остановить, но это было бесполезно. Я пыталась проанализировать то, что произошло в каюте. Явно ни он, ни я не отдавали отчет в своих действиях. Мне страшно было представить, чтобы было, если мы вовремя не остановились. Я почувствовала, что меня бросило жар. Мои щеки покрылись румянцам. Я увидел на себе взгляд Петра. Михаил поймал его взгляд и быстро накрыл мою руку своей.
- Очень хорошо, - прошептал он. - Краснеющая новобрачная - это как раз то, что нужно.
Мне захотелось дать ему пощечину. У меня даже возникло подозрение, что он умышленно подстроил все так, чтобы мне было отчего покраснеть. Я страшилась того, что мне придется рано или поздно вернуться в апартаменты, где мы останемся с ним наедине. Поэтому когда Илья предложил после ужина пойти в один из салонов, где играл оркестр, я охотно согласилась. И только потом, когда мы сидели возле танцевальной площадки, поняла свою ошибку.
- Свадебный вальс, - потребовал Волконский, улыбаясь мне и посылая
официанта передать свою просьбу музыкантам.
- Нет, прошу вас, - запротестовала я.
- Сейчас не время проявлять скромность, - заметил Петр. - Такая прелестная новобрачная должна пройтись по паркету, чтобы все присутствующие получили возможность полюбоваться ею.
Я искоса взглянула на Мишеля, не в силах сдвинуться с места. Он наклонился и поцеловал меня в лоб, прошептав:
- Не смотри так испуганно. Ты счастливая, но несколько застенчивая молодая жена.
И он улыбнулся мне улыбкой, не тронувшей его глаз. Тогда я поняла, что положение, в котором мы оказались, смущает Воронцова не меньше, чем меня.
Глаза всех присутствующих устремились на нас, когда Михаил встал и предложил мне руку. Все тут же заулыбались, захлопали в ладоши и стали поднимать за нас бокалы, поэтому нам ничего не оставалось, как пройти в центр зала. Полились звуки вальса Штрауса. Я была так напряжена, что мои первые па выглядели, наверное, довольно неуклюжими. Миша окинул меня взглядом и хмуро усмехнулся:
- Не подставляй мне ножку.
- А ты не искушай делать это.
- Если завалишься на спину, то будешь выглядеть на редкость глупо.
- Может, это ты, а не я, окажешься на полу.
- Хочешь поспорим? - Михаил рассмеялся и закружил меня в вальсе.
Вскоре мое оцепенение сменилось легкостью - я стала двигаться изящно и уверенно. Мы с отцом часто устраивали у себя в Отрадном балы и танцевальные вечера. Многие из друзей отца были превосходными танцорами, и я нисколько не огорчалась из-за того, что мои партнеры не были моими возлюбленными. Не близость кавалера, а музыка и возможность движения доставляли мне удовольствие. Никогда раньше не
думала я о том, что нахожусь в объятиях мужчины, не ощущала трепета от того, что его рука покоится на моей спине. Танцуя, я забывала обо всем... Но не сейчас. Не желая этого, я реагировала на близость темноволосого мужчины и, когда его дыхание касалось моего лица, ощущала легкое головокружение.
- Из тебя получается прекрасная новобрачная, - сказал Воронцов, лаская меня взглядом. - Держу пари, что каждый мужчина в этом зале хотел бы оказаться на моем месте.
Впервые дотронувшись до меня сегодня утром, он произвел во мне глубокие изменения. Сделал так, что мое тело познало огонь желания - чувственный голод пронизывал теперь все мое существо вопреки рассудку. Мы кружились в вальсе, а губы его покрывали легкими поцелуями мои волосы. То была быстрая и еле уловимая ласка, и я едва не прильнула к нему. Музыка и проснувшееся женское естество заставили меня все увидеть в новом свете.
- Улыбайся же, - тихо сказал Миша. И я поняла, что нежные поцелуи были всего лишь частью представления. Это несколько охладило мой пыл.
- Я тебя ненавижу, - процедила я сквозь зубы.
- Знаю. - В его глазах что-то промелькнуло и пропало. Только губы
продолжали улыбаться. - Ты очень хорошо вела себя за ужином... Вот только не думаю, что тебе следует быть с Петром на дружеской ноге.
- Да? А почему бы и нет?
- Разве ты не видела, как смотрела на тебя Екатерина всякий раз, когда он говорил с тобой? Она - ревнивая кошка, а такого рода осложнения нам вовсе не нужны. Будет лучше, если во время плавания ты не будешь устраивать состязаний.
У меня невольно округлились глаза от удивления.
- Состязаний?
- Ну, не притворяйся, что не заметила, как Илья и Петр устроили нечто
вроде школьных соревнований за хорошенькую девочку! От глаз Кати такое не укроется. Я подумал, что ты умышленно флиртуешь с ними, чтобы насолить мне. Не делай этого больше! Это чересчур опасно.., для всех.
Мне захотелось рассмеяться ему в лицо. Я просто радовалась новым друзьям, и больше ничего. Настоящая опасность для меня - это остаться изолированной от общества.
Но Воронцову не следовало прямо выражать свое недовольство, потому что этим он добился только того, что, когда мы вернулись за столик, я решила укрепить зародившуюся дружбу, которая, возможно, обещала мне избавление от похитителя. Я поочередно танцевала с Ильей и Петр и даже Федором Ивановичем уговорила пройтись со мной по паркету.
Я отлично сознавала, что выпила слишком много шампанского. Раньше самое большее, что я себе позволяла, так это рюмочку ликеру, и то в особых случаях.
Миша несколько раз танцевал со мной, и в последний раз у меня так
закружилась голова, что я даже споткнулась. Тогда он вывел меня за дверь, да так быстро, что у меня не было возможности запротестовать.
- Но мы.., мы не можем уйти не попрощавшись.
- Нет, можем.
- Но что о нас подумают? - он улыбнулся. Мы все же решили прогуляться не много по палубе.
- Что мы новобрачные, которым не терпится остаться наедине. Эта же наша первая брачная ночь.
Брачная ночь! Слова Михаила грохотом отдались в моей голове. Я снова споткнулась.
- Ты слишком много выпила, - сказал он, взяв меня за руку.
Когда мы дошли до прогулочной палубы, он обнял меня за талию. Казалось, что мои ноги существуют отдельно от тела, голова же, напротив, была чрезвычайно легкой. Я ухватилась за поручень.
- Вот видишь, а я ведь пытался остановить тебя.
- Не читай мне нотаций! - огрызнулась я, отводя от него взгляд и устремляя его на серебристый в лунном свете океан. Лунная дорожка скользила по воде, и волны, опадая и поднимаясь, образовывали что-то вроде мгновенных скульптур. Свежий и морской ветер на веял мне воспоминания того как я жила до того, как в мою жизнь ворвался Михаил Павлович Воронцов.
Моя мама умерла, когда мне было пять лет. Мне и отцу помогал наша служанка (а мне она была и няней) Аннушка. Когда через полтора год мой отец женился на Аннушке, я была очень счастлива. Я очень любила свою нянюшку. И желала ей счастья. Мой отец, тоже казалось, был счастлив. После смерти матери он практически не улыбался, всегда грустный. Замкнутый в себе, таким стал мой отец. Даже я не всегда могла поднять ему настроение.
Но, увы, Аннушка тоже умерла, когда мне было 14 лет. С тех пор хозяйкой в доме стала я. Я не хотела, чтобы в доме появлялась чужая женщина, да мой отце и не пытался больше найти себе жену, а мне мать.
У моего отца с недавнего времени, где то около года или полтора, появился молодой помощник. Его зовут Дмитрий Анатольевич Игнатьев. Он помогал моему отцу, это помогло продвинуться по службе. Около месяца назад он получил должность адъютантом его Величества.
За неделю до того, как тетя прислала приглашения на круиз на «Александра», Дмитрии сделал предложения. Но я ему отказала. Я не знала почему. Возможно, я понимала, что не люблю Дмитрия. Моя душа требовала приключения. Я понимала, что выйдя Дмитрия, в мой жизни ни чего не поменялось.
Когда пришло приглашения, я была очень счастлива. Ведь в моей жизни была скучной. Путешествия обещала быть много обещающая. Но, увы, все испортил Михаил Воронцов.
В порыве отчаяния я подумала: а не броситься ли мне за борт. На мои глаза набежали слезы, и я всхлипнула.
- Не надо. - Миша положил руку мне на плечо. Я попыталась сбросить ее, но он еще крепче прижал меня к себе.
- Зачем ты это сделал? - Я снова всхлипнула. - Почему не оставил меня в покое? Путешествие обещало быть таким прекрасным. Я была вне себя от счастья, когда тетя пригласила меня. Я так долго мечтала поехать с ней...
- Саша, поверь, я очень сожалею, но иначе никак было нельзя...
Сдавленные рыдания вырвались из моей груди, и мне пришлось закрыть лицо руками, чтобы унять их. Этот человек безжалостно разбил мою жизнь, словно специально бросил некий хрупкий предмет в каменную стену. Осколки теперь уже невозможно было собрать. Что бы ни случилось дальше, мне не забыть пережитый ужас. Даже если с отцом не произойдет ничего плохого, а тетя оправится от "неприятностей", все равно никогда больше я уже не буду прежней. Он, именно он превратил мою жизнь в кошмар.
- Я тебя ненавижу! - снова выкрикнула я, не в силах найти более
подходящие слова.
- Ты устала. Давай я отведу тебя вниз.
- Нет! Я не хочу идти с тобой!
- Понятно. Значит, решила спать на палубе…, или в спасательной шлюпке? - Воронцов вздохнул. - Да, наверное, так и будет, если я тебе позволю. Но, к сожалению, сегодня новобрачная должна спать со своим мужем. Иначе все наше притворство будет напрасным. Ты очень хорошо держалась, Саша. Твой отец гордился бы тобой.
Мерзавец знал о моей ахиллесовой пяте! Отец... Я услышала его голос так же ясно, как если бы он стоял рядом со мной: "Не делай этого, Александра! Не позволяй собой манипулировать!" Он никогда бы не одобрил моего сотрудничества с похитителем, однако я знала, что на моем месте сделал бы для меня то же самое. Я проглотила слезы и вскинула голову.
- Ну ладно. Ты снова победил. Я буду играть в твои игры.
- Хорошо. - Очевидно, Михаил почувствовал облегчение оттого, что, несмотря на нервозность, я не собиралась устроить сцену, неминуемо привлекшую бы к себе внимание пассажиров.
Я позволила ему обнять себя за плечи, и мы пошли к нашей каюте. В тесных коридорах я чувствовала себя погруженной в самые недра парохода, и ощущение, которое охватывало меня здесь, мне ужасно не нравилось. Остальные помещения судна практически ничем не отличались от апартаментов отеля.
Михаил отпер нашу дверь и повернулся ко мне. У меня появилось дурацкое чувство, что сейчас он перенесет меня через порог. Я попятилась, чтобы избежать прикосновения его рук.
- Только после тебя, - галантно сказал он. Но оказалось, что я не в силах тронуться с места. - Саша! - В голосе его послышалось нетерпение.
Я вскинула подбородок и с видом королевы прошествовала мимо него. Готова поклясться, что услышала его хихиканье. Голова моя была будто на шарнирах, пол поднимался и опускался, как волны в океане. Тело не слушалось меня. Мысли путались. Какой же дурой надо быть, чтобы столько выпить! В теперешнем моем состоянии я была беззащитна перед ним. Нет, я не могу позволить себе лишиться чувств, подумала я. Первая брачная ночь, так, кажется, он сказал. И все поймут.., более того, сочтут естественным, если он...
Внезапно ноги отказали мне и я стала оседать на пол. Сильные руки
подхватили меня. Я попыталась запротестовать, но почему-то не смогла
вымолвить ни слова.
Свадебная ночь! Нет! Нет!.. И я погрузилась во тьму.
Я проснулась с ощущением невероятной горечи во рту. В голове стучало. Какое-то время я не могла сообразить где нахожусь, и вид покачивающейся под потолком лампы страшно меня удивил. Но мало-помалу я вспомнила вчерашний вечер и похолодела. Руки мои лежали под одеялом. Я провела ими по телу и обнаружила, что одета всего лишь в кружевную пижаму. Все - корсет, белье, платье - было снято с меня. От ужаса я чуть не задохнулась.
Не знаю почему, но я восприняла это как последнее доказательство желания Воронцова унизить меня. Джентльмен не стал бы так поступать с женщиной. Но ведь он был не джентльменом, а мошенником, да еще каким! Он раздел меня! И что потом?
Я села на кровати. На плечи мне упали волосы - шпильки из них тоже были вынуты. Прикрывая руками почти обнаженную грудь в нелепом порыве скромности, я прошла по спальне и наткнулась на аккуратную стопку нижнего белья.
Вечернее платье, должно быть, повесили в шкаф, а украшения положили во встроенный сейф.
Все было очевидно, и тем не менее я не могла поверить. Значит, он снял с меня одежду, распустил волосы - и все это в тот момент, когда я не осознавала происходящего! Что еще он позволил себе? Я коснулась губ, будто на них могли еще остаться следы поцелуев. Неужели он гладил мое почти обнаженное тело? И неужели я отвечала на его ласки? Щеки мои вспыхнули от стыда.
Как могла я дойти до такого состояния? Как могла забыть о своем решении быть начеку, чтобы воспользоваться его оплошностью? Получилось так, что прошлой ночью я сама оказала проходимцу немалую услугу. Последнее, что я помнила, было то, что у меня подогнулись колени, а он подхватил меня и понес в спальню.., потом, видимо, раздел и уложил в постель. Господи, какой же уязвимой и беспомощной предстала я перед ним!
Он мог поступить со мной как угодно, даже раздеть донага. Однако же не сделал этого. Мог воспользоваться правом законного супруга, но не воспользовался...
Эта мысль поразила меня. Миша сдержал слово и не совершил надо мной насилия, несмотря на то что я была не в состоянии дать отпор. Все же гордость моя оказалась уязвлена, и я была готова обрушить на него свой праведный гнев.
Чувствовала я себя ужасно - одевание и утренний туалет показались мне пыткой.
Шампанское, накануне вечером так благотворно на меня подействовавшее, теперь мстило мне. Я обхватила голову руками, стараясь унять пульсирующую боль.
Отражение в зеркале вполне меня удовлетворило. Слава Богу, по выражению глаз нельзя было узнать, что творилось в моей голове. Я выпрямилась и глубоко вздохнула, чтобы избавиться от подступающей тошноты.
Открыв дверь, я заставила себя вплыть в гостиную подобно военному кораблю, готовому к битве.., но противника там не оказалось. Со вздохом облегчения я рухнула в ближайшее кресло. Не прошло и минуты, как в дверь постучали.
Открыв ее, я увидела стюарда с подносом в руках.
- Это заказал ваш муж, - проговорил он, видя удивление в моих глазах.
- Благодарю вас. Поставьте сюда, пожалуйста. - И я показала на маленький столик около иллюминатора.
- Он также просил передать вам это. - Стюард подал мне сложенную вчетверо записку.
И только теперь, пристальнее вглядевшись в его лицо, я узнала его.
- Вы!
- Да, сударыня.
Это был кучер экипажа, доставившего меня к дому тети. Худое изможденное лицо, острый подбородок и глубоко посаженные темные глаза невозможно было забыть. Я вспомнила свой страх, когда приняла его за похитителя.
- Что вы здесь делаете?
- В данный момент - стюард на этом судне. - Он слегка поклонился.
Даже будучи одетым в безукоризненную белую униформу, он мало чем отличался от оборванца. Плечи его были сгорблены, а неровные зубы пожелтели, видимо от жевания табака. На пиджаке красовалась табличка с именем "Аркадий Муреев".
- Так вы из одной шайки! - воскликнула я. - А что случилось с настоящим стюардом?
- Заболел.., в последнюю минуту. - Муреев подавил удовлетворенную улыбку. - И мне предложили занять его место. Что еще, сударыня, я могу для вас сделать?
- Убраться отсюда!
- Если я вам понадоблюсь, знайте, что я нахожусь неподалеку. - Он еще раз насмешливо поклонился, после чего повернулся и был таков.
Меня не ввели в заблуждение его замедленные движения. Я знала, что они не что иное, как маскировка. Чувствовалось, что в случае необходимости этот человек может быть быстрым, как змея. Создалось впечатление, что на затылке у него тоже есть глаза.
Нельзя сказать, что новость о том, что этот человек находится на пароходе и приставлен ко мне, очень меня обрадовала. Неужели этот обман бесконечен?
Михаил Воронцов сделал так, чтобы отцу пришлось остаться в Петербурге, а теперь заменил стюарда своим сообщником.
Дрожащими руками я налила себе чаю из серебряного чайника. И перед тем как развернуть записку, сделала несколько глотков, чтобы унять поднимавшуюся тошноту.
«Встретимся на палубе позднее. Свежий ветер и прогулка излечат твое
похмелье.
Любящий супруг.
P.S. Я же говорил, чтобы ты не пила так много.»
Я смяла записку и бросила бумажный шарик на другой конец комнаты. Но от этой детской выходки почувствовала себя только хуже. Мой муж смеялся надо мной, и я отлично это понимала.
Вспомнив, что он раздевал меня и касался моего обнаженного тела, я снова вспыхнула. Но тут же попыталась убедить себя забыть смутившее меня событие.
Не стоит придавать ему столь важное значение. Я дала себе слово, что не допущу повторения подобного.
После чая с гренками я почувствовала себя почти человеком. Кинув взгляд в иллюминатор, я увидела, что стоит прекрасная солнечная погода. Прогулка на свежем воздухе действительно могла оказать на меня благотворное воздействие, так что вопреки желанию во всем противоречить своему "любящему супругу", я надела перчатки и шляпу. Путешествие на борту прекрасного лайнера было столь волнующим само по себе, что даже драматические обстоятельства, сопутствовавшие ему, не смогли полностью лишить его прелести.
Я приоткрыла дверь и огляделась. Никого! Если Аркадия и прятался где-то поблизости, я его не видела. Я пошла по коридору, как мне казалось, по направлению к нужной мне лестнице. И моментально почувствовала себя дурно - со мной случилось нечто вроде приступа клаустрофобии. В этот момент за моей спиной раздались шаги.
Я резко обернулась, но вместо Муреева увидела Софью Леонидовну Трубецкую
- Ой, Сашенька. Выглядите что-то неважно, милочка. - Она рассмеялась. - Должно быть, не выспались.
- Напротив, я очень хорошо спала, - вежливо ответила я.
- Да? Ну и что вы об этом думаете? - спросила она заговорщицким шепотом.
- О чем?
- О замужней жизни! Я бы не поменяла ее ни на какую другую. Мне долго пришлось быть одной, прежде чем я встретила Трубецкого. Чуть было не осталась старой девой. - Она поправила шляпу, украшенную перьями. - Никто и не думал, что я подцеплю такого мужчину! Настоящий джентльмен. Объездил весь свет. Он и меня берет с собой. И знает, как доставить женщине удовольствие. Вы понимаете, о чем я? - Она подмигнула мне. - Андрей не красив, но, когда свет погашен, это не имеет особого значения.
И Софья расхохоталась. От ее смеха задрожали стены и вспыхнули мои щеки.
- Идете на прогулку, да? А где ваш очаровательный муж?
Я промолчала. Между тем Софья как ни в чем не бывала продолжала говорить
- Вам понравится Англия. Прекрасное место для медового месяца. Вы там долго пробудете?
- Не знаю. Это зависит от.., мужа.
Расспросы этой женщины навели меня на мысль о том, что произойдет, когда мы достигнем берегов Англии. Закончится ли моя роль в этом ужасном спектакле? Я вздернула подбородок и решила, что в самом ближайшем времени постараюсь получить ответы на интересующие меня вопросы.
Софья Трубецкая знала дорогу на прогулочную палубу, и я позволила ей вести себя.
Нас приветствовало дружелюбное солнышко. На палубе стояли шезлонги. Наконец я от нее избавилась Болтовня Трубецкой только усугубила мою головную боль. А скабрезное хихиканье по поводу брака подсыпало соли на раны. Я-то ведь не была замужем! Когда упоминали о моем "муже", это раздражало меня и я еле удерживалась, чтобы не сказать правду. Бесконечные вопросы этой дамы дали мне понять, что, возможно, мне еще долго придется притворяться. И при этом я не буду знать, все ли в порядке с моим отцом.
Я остановилась и устремила взгляд туда, где бесконечная синева моря сливалась с бесконечной синевой неба. Я решила прилечь на шезлонг, чтобы хоть как-нибудь унять головную боль. Примерно через полчаса меня разбудил детский голос:
- Привет! Что делаешь? - На меня уставился веселый карапуз.
- Отдыхаю.
- Зачем?
- Потому что устала.
- От чего?
Я поняла, что вопросов может быть неисчислимое множество. И взяла инициативу в свои руки.
- Ты кто?
- Алексей Орлов.
- А где твои родители?
- Не знаю.
- Так они будут тебя искать.
- Не будут! Это няня будет! - Он поправил меня так, будто я сморозила
несусветную глупость.
- Может, тебе стоит пойти и поискать ее самому?
На мальчугане были короткие штанишки высокие сапожки и белая рубашка с бантом. Он отрицательно помотал рыжеволосой кудрявой головой.
- Нет, я решил сбежать.
Я еле сдержала улыбку. Серьезное выражение его лица не допускало легкомыслия с моей стороны.
- Куда?
Алексей пожал плечами.
- Может, в Африку, а может еще какую-нибудь жаркую страну.
- В таком случае ты сел не на тот корабль, приятель, - произнес знакомый
мужской голос. Я вскинула глаза и увидела Мишу, улыбающегося мальчику. - Боюсь, мы плывем не туда.
- Но мне нужно в Африку! - завопил малыш, топнув ножкой.
- Тогда тебе лучше поговорить с капитаном, - серьезно сказал Миша. - А
почему ты хочешь в Африку?
- Я люблю слонов. А папа не позволяет мне его завести!
Мы оба рассмеялись и обменялись лукавыми взглядами.
- А как тебя зовут? - спросил мой. Малыш прищурился и посмотрел на него.
- Алексей Никитович Орлов... А тебя?
Ну и наказание этот мальчишка, подумала я. Родителям и его няне не
позавидуешь.
- Михаил Воронцов... И боюсь, что тебе придется согласиться не на Африку, а на Англию.
- Нет, я поеду в Африку.., после Англии. Ой.., ой, няня идет!
Леша помчался вперед. За ним устремилась молодая женщина. И тут я услышала, как смеется Миша. Смех его был заливистым и
заразительным. Морщинки, разбегающиеся от глаз, смягчили обычно суровое выражение его лица. Похоже, впервые за это путешествие он расслабился. На мгновение я позабыла о чудовищном заговоре. Если бы только кошмар рассеялся и позволил нам последовать зову наших сердец! Я поспешно отвернулась, чтобы он не успел прочесть мои мысли.
- Смышленый малыш. Могу поклясться, что когда-нибудь он получит своего слона. Он не из тех, что позволит мечте не сбыться.
На секунду темные брови Воронцова поднялись, а потом он придвинул к моему шезлонгу еще один.
- Ну, как ты себя чувствуешь?
Знакомство с малышом изменило мое настроение, и мне не хотелось снова его портить.
- Голова прошла, - ответила я честно. - Ты был прав: я слишком много выпила. Но больше этого не повторится.
- Ну да, утром все так говорят, - поддразнил мой муж меня. - Вчера ты просто отключилась.
Я почувствовала, что щеки мои зарделись.
- Жаль, что это позволило тебе.., раздеть меня.
- Откуда ты знаешь, что это сделал я? Может, я позвал горничную?
Я была удивлена. Такую возможность я почему-то упустила из виду.
- Правда?
- Нет конечно. Я доставил себе это маленькое удовольствие.
- Ты... Я презираю тебя! Джентльмен не стал бы так поступать!
- Ну, не знаю. Однако джентльмен мог позволить себе поцелуй на ночь.
- Так ты целовал меня?
- Разве мог я удержаться, когда ты выглядела как ангел с волосами, рассыпавшимися по подушке, и такими манящими губами! - И мой муж внимательно посмотрел на меня.
Я закусила губу, как будто она все еще таила тепло тайного поцелуя.
- Тебе следовало позвать горничную!
- Не думаю, что это было бы правильно.., во время первой брачной ночи. Он слегка улыбнулся Я разозлилась, но мое негодование вызвало у него лишь усмешку.
- Ты.., ты просто ужасный наглец.
- Прошу вас, Александра, люди подумают, что мы ссоримся!
- Сегодня утром я встретила Аркадия Муреева, твоего помощника - мастера на все руки!
- Да, он очень способный малый.
- Это ты сделал так, чтобы он занял место настоящего стюарда?
- Да.
- Думаю, ты не скажешь зачем.
- Нет, не скажу. - И он улыбнулся своей умопомрачительной улыбочкой, доводящей меня до исступления.
Я вскочила.., и тут же наткнулась на чету Трубецких.
После утреней встречи с Софьей, мне не очень-то хотелось с ними общаться. Видимо Мише тоже.
-О, вот вы где? – произнес Андрей. – Мы хотели пригласить Вас в гости к нам в имение «Озеро», находящаяся на Азовском море. Самое лучшее время там Зима. Конечно, мы надеемся с вашей тетей. Ей так у нас прошлый раз понравилась. Она вам не рассказывала?
-Нет.
Эти люди знали мою тетю, и могли мне помочь. Стоило только попросить, но слова просьбы так и не сорвались. Не знаю почему, но после последней встречи мне не нравилась эта чета.
-О, вам стоит приехать. Там просто сказка. Особенно зимой. Такое чувство возникает, будто вы в сказку, в другой мир попали.
-Мы подумаем. Милый, ты не мог проводить меня до каюты. Я бы хотела провести себя в порядок перед обедом с Волконскими.
-Да, милая.
Мы дошли до апертометров. Войдя туда Миша, не понятно, почему обозлился на меня.
-Я не хочу, чтобы ты общалась с Трубецкими.
-Почему? – Спросила я удивлено.
-Потому, что они знают твою тетю.
-Что с моей тетей? – вдруг я не выдержала напряжения, - Пожалуйста, скажи честно, моя тете мертва.
Мой вопрос слегка удивил моего мужа.
-Нет. Она жива.
-А отец?
-С ним будет все хорошо, если ты будешь вести себя хорошо. И не делать глупостей.
-Например, поддерживать дружбу с Трубецкими.
Меня саму не устраивала перспектив от общения с Трубецкими. Но Михаилу я этого говорить не хотела. Иначе пришлось согласиться с ним, но от одной мысли было не по себе.
-Здесь могут найтись еще люди, знавшие мое тетю. Ты ведь не спрячешь меня от всех.
-А я и не собирался, держать тебя запрети. Ты во все не племянница. А добровольно помогаешь.
-Не плениться. Добровольно. Да, ты заставил с помощью шантажа.
-Прости, но иначе было нельзя. Прости, Сашенька.
Прошло несколько дней. Как не удивительно, но я ошибалась. Мы нашли общие интересы, может сказать сдружились. Ему нравились те же книги. В основном это были приключенческие. Так же он был прекрасным фехтовальщиком. А ведь я мечтала научиться фехтовать, и Михаил обещал, кое-чему меня научить. Мы почти все время ужинали с Волконскими.
Я одного не могла понять, почему с Волконскими мы общались, а Трубецких Михаил запрещал любые общения. Я не могла понять, чем его не устраивали чета Трубецких. Для меня это оставалось загадкой. Я не могла понять, почему мы не можем общаться со знакомыми тети, а отца да.
Трубецкие богатая, во всяком случае, богаче Волконского. Волконский заработал все свое состояния, работая на Императора. Он был одним из виднейших ученых. Многие его изобретения были популярны в России. Но в последний раз ему не повезло. Ему заплатили огромную сумму на изобретения аэроплана, но что-то пошло не так и аэроплан через минуту после взлета упал. Федора Ивановича с позором выгнали. А сейчас он возвращался в одно из имения, которое находилось за границе, не далеко от Лондона.
Увы, пока для меня эта была не разгаданная загадка.
Иногда Екатерина и Петр приглашали нас составить им компанию. Я хорошо чувствовала себя в обществе Петра, потому что его легкая болтовня разгоняла мои темные и путаные мысли. Общительный торговец умел развеселить компанию - в его обществе мир представлялся светлым, а жизнь - лишенной каких-либо трудностей. Все люди казались ему друзьями, а каждая женщина, которой он дарил свое внимание, льнула к нему. Катя переживала из-за его контактности так же, как любящая мать переживает из-за выходок привлекательного отпрыска. Вне всяких сомнений, она была без ума от него.
Однажды я подслушала разговор между Илье и Петра, когда случайно наткнулась на них, прогуливаясь по палубе. Лицо Ильи было пунцовым, и он говорил что-то о добром имени Екатерины. Ясно, что его беспокоило отношение Каульбаха к женщинам. Он старался играть роль любящего брата, оберегающего свою сестру.
Но, на мой взгляд, Катя и сама могла прекрасно о себе позаботиться. Она
не возражала, чтобы мы вместе посещали танцы и другие увеселительные мероприятия только потому, что я была замужем и не могла быть ее соперницей.
В один, когда мы возвращались с обеда, я в полушутку спросила
-А слабости у тебя есть? – не ожидая ответа.
-Да.
-И какие же? – с большим интересом спросила я. Я уже не так сильно хотела найти его слабости, которые могла использовать против него.
-Кроме фехтования, еще лошади.
-К лошадям.
-Да.
-В Европе, наверное, не часто удается кататься. – съязвила Саша.
-Да, не часто. Но я стараюсь по чаще бывать в имении «Сказка». Там находится мой любимый конь Ветер.
-Но не всегда выходит.
На следующий день. Я собиралась на концерт, обнаружила кроме своих вещей, еще и тетины. Видимо Воронцов не знал, какие мой вещи, которые были за ранние, а какие тетины. Я начала разбирать ее вещи. Не знаю уж почему, но руки мои дрожали, когда я снимала крышку с полосатой коробки. В ней оказалась розовая шляпа с шелковыми цветами и
страусовым пером. Именно такие роскошные головные уборы обожала тетя. Шляпа была абсолютно новой, вероятно, она купила ее специально к нашему путешествию. Глаза мои невольно наполнились слезами.
Когда я откинула крышку чемодана из крокодиловой кожи, комната
наполнилась ароматом жасмина. Внутри лежала одежда, маленькая коробочка с драгоценностями, несколько флаконов с косметикой и пара туфель. Вероятно, это были вещи первой необходимости, которые она приготовила на случай, если ее сундук вовремя не доставят на корабль. Впервые за все это время я задалась вопросам, где же сундук моей тети Урусовой. Или его сняли с парохода после того, как обстоятельства изменились? Я решила спросить об этом Мишу, хотя не
рассчитывала на чистосердечный ответ.
Открыв черную лакированную коробочку, выполненную в восточном стиле, я увидела несколько ниток бус, в основном из стекла или резной кости, и пару цветных браслетов. Никаких жемчугов или бриллиантов - только бижутерия, которую так любила кузина. Я села на корточки и вынула из чемодана все, что в нем находилось. Там не было ничего необычного: бутылочки с розовой водой и зеленым ароматическим маслом для ванны, несколько баночек с кремами - такие же я видела на ее туалетном столике.
Я перерыла всю одежду, просмотрела белье, в том числе и прелестный отрез шелка, расшитый золотом, - в такой кузина любила заворачиваться, изображая индианку. И больше ничего. Я не знала, что, собственно, надеялась найти, однако меня охватило чувство разочарования.
В дверь постучали, и я вздрогнула.
- Ты готова?
- Да...но...
Михаил открыл дверь и увидел меня сидящей на полу в окружении разбросанных вещей. Я постаралась стереть с лица выражение вины. И должно быть, весьма в этом преуспела, потому что, когда он спросил меня:
-Охотишься за чем-нибудь?", тон его был игривым.
- Да... Хотела.., взять этот веер. И пришлось перебрать все, прежде чем
удалось его найти.
Притворно улыбаясь, я принялась лихорадочно засовывать все обратно, при этом привела вещи в такой беспорядок, который неминуемо разъярил бы мою родственницу, доводись ей его наблюдать.
Воронцов протянул руку, чтобы помочь мне встать. Я собралась было отказаться от помощи, потому что избегала какого-либо физического контакта с ним, но передумала, чтобы не возбудить его подозрений.
- Спасибо, - сказала я и с легкостью поднялась. - Как ты думаешь, это
платье подходит для дневного концерта? - Мне хотелось отвлечь его внимание от веще.
Мой супруг поднял бровь.
- Ты ищешь моего одобрения?
- Да.
- А если я его не выкажу?
- Все равно пойду в нем.
- Тогда это хорошо, что я одобряю его. - Он придирчиво оглядел платье из темно-зеленого органди, с кружевными оборками. Я прекрасно знала, что этот цвет идет к моим глазам и волосам.
- Да, веер будет кстати... Но надеюсь, ты не собираешься разыгрывать из себя этакую простушку, которая, хихикая, прячется за ним, как француженка-кокетка.
В ответ на это я не могла не рассмеяться.
- Француженка-кокетка? Это было бы забавно. - И, потупившись, я взмахнула веером.
- Но тебе бы не пошло.
Мое женское тщеславие было задето.
- А почему бы и нет?
- Ты чересчур... - Миша тщетно пытался подобрать нужное слово.
- Неинтересная? - подсказала я.
- Безыскусная. - Он улыбнулся, и я поразилась тому, как изменилось выражение его лица. - Тебе ни к чему все эти дамские ухищрения. Ты и без них очень привлекательна. - Не успела я опомниться, как Миша наклонился и нежно поцеловал меня в губы. - И вот тебе доказательство моих слов. Ну а теперь пойдем, и пусть толстая обладательница сопрано вдоволь поиздевается над нашими ушами.
Певица была вовсе не толстой, к тому же обладала прекрасным голосом. Темноволосая стройная женщина пела арии из "Мадам Баттерфляй", и страдания несчастной, брошенной своим возлюбленным, тронули меня. Я всегда знала, что являюсь неисправимым романтиком. Больше всего на свете мне хотелось найти своего принца и жить с ним счастливо до гробовой доски. Возможно, поэтому роль, которую мне навязали, была так трудна для меня. В глубине души я мечтала оказаться в настоящем свадебном путешествии и не с каким-то
прохвостом, который выбрал меня только потому, что я подхожу для выполнения его бесчестных планов.
Арии в замечательном исполнении настолько взволновали меня, что Михаил взял меня за руку, стараясь успокоить. Но я даже не взглянула на него. После концерта он сказал с удивлением:
- Музыка так на тебя подействовала, что ты забыла обо всем на свете, правда? А ведь это всего лишь рассказ, положенный на ноты.
- Но тем не менее рассказ правдивый. И оттого вдвойне мучительный. Ну как ты не понимаешь: она полюбила его всем сердцем, а он бросил ее!
- Но не всегда же так, - возразил муж. - Бывают и хорошие концы. Если
мужчина любит женщину по-настоящему...
- Да?
- Он и до Китая доберется, лишь бы быть с ней. - И улыбнулся мне так, что мое глупое сердце забилось сильнее.
Уже во второй раз за день он предстал предо мной совсем другим человеком. Если бы только мне удалось усыпить его бдительность, воспользовавшись обнаруженной мною слабостью, он понял бы, насколько ошибся относительно моей неискушенности! И когда мы пошли в салон первого класса, чтобы выпить чаю, я умышленно взяла Мишу под руку. Затем, повинуясь внутреннему импульсу, взмахнула веером и искоса взглянула поверх него.
Мы оба расхохотались, и внезапно я обнаружила, что вовсе не притворяюсь. Мне пришлась по душе теплота, возникшая между нами. Осознание этого заставило меня прекратить глупый флирт. К счастью, в этот момент к нам подошел Илья, потому что, находясь наедине с Мишей, я уже чувствовала некоторую неловкость.
- Я решил, что на костюмированный бал оденусь Юлием Цезарем, - сказал он, расплываясь в улыбке. - Почему бы и не побыть императором, раз уж представилась такая возможность? А вы, Александра, не согласитесь стать моей Клеопатрой? - Илья взглянул на меня, и я смутилась, поняв, что он говорит серьезно.
- А мы пойдем на бал? - спросила я Мишу.
- Если захочешь, дорогая.
И так следующие три дня все пассажиры и команда корабля готовились к костюмированному балу. Петр и Екатерина решили нарядиться Ромео и Джульеттой, что лишний раз свидетельствовало о том, что их корабельный роман развивается неплохо. Волконский тоже нашел для себя подходящий костюм. Тот факт, что Миша сдержанно отнесся к предстоящему событию, только разжег мой интерес к маскараду. Я даже вызвалась помочь подобрать ему одежду, гармонирующую с его внешностью.
- Благодарю, но сомневаюсь, что буду чувствовать себя удобно в костюме черта.
Я рассмеялась и поняла, что лучше всего представляю его в шляпе с пером и вышитом камзоле дворянина семнадцатого века. И в самом деле, внезапно я нашла, что он похож на Джеймса I Стюарта с портрета Ван Дейка. Вот только цвет волос был другим. Невозмутимое, достаточно высокомерное поведение Воронцова вполне могло сойти за королевское.
- А почему в твоих глазах смешинка?
- Просто я представила, как ты будешь выглядеть в штанах в обтяжку.
- Если это вызов, то я - пас.
- Струсил?
- Ну, если смелость оценивается по тому, наденет или нет человек дурацкие штаны, то я являюсь отъявленным трусом.
- Рада услышать, что у тебя тоже есть слабости. Вот не знала, что ты стыдишься своего телосложения! - съязвила я. - А вот Петр с готовностью
продемонстрирует свои ноги.
- Я тоже, но приватно. А тебе интересно?
- Нет! - отрезала я, после чего он громко расхохотался.
Часто оставалась, полдня в комнате. Я уже выбрала костюм, то который я нашла вещах тети. Я решила быть индианкой. Но когда выходила все же, то меня сопровождал либо Миша, либо Аркадий. Хотя мне больше нравилось общество первого. С тех пор как Миша узнал, что я хочу научиться фехтовать, что тут же стал обучать. Он неизвестно откуда взял шпаги, и тренировал меня. Гостиная служила нам залом. Мне это очень нравилось. Я всегда с каким-то не терпением ждала эти уроки. Еще Михаил взял с меня слова, что я побываю в его имении «Сказка». Но три дня, во время подготовки к балу, занятия прекратились. Это немного огорчило меня.
И вот наступил день бала. Но погода не радовала.
Разорился шторм. . Океан бурлил - наше судно из устойчивого и добротного плавучего дома превратилось в лодчонку, послушную воле волн. Даже зажженный повсюду электрический свет не мог скрасить мрачности дня. Темные тучи и непрерывный дождь прогнали путешественников с палуб. А те несчастные, у которых желудок оказался слишком слабым, забрались в свои койки и оставили всякую надежду повеселиться.
Я не знаю, но почему то ждала с нетерпения этого бала. Я будто чувствовала, что должно произойти, что не обычное.
Войдя в гостиную в костюме для маскарада, я обнаружила Мишу поджидающим меня. Глупо, но при виде его меня охватило разочарование: он был одет в форму морского капитана. И хотя белый китель с медными пуговицами очень ему шел и выгодно контрастировал с темными волосами, я предпочла бы, чтобы он надел что-нибудь вроде нарядов Петра или Ильи. Его строгий костюм неминуемо нарушит фривольный дух нашей компании.
- Тебе не нравится, - догадался он.
- Просто подумала, что в конечном счете ты выбрал то, что соответствует твоему характеру.
- То же можно сказать и о тебе. Я ожидал увидеть Марию-Антуанетту или мадам Помпадур. Ты же предпочла сари, скрывающее тебя с головы до пят.
- Сожалею, что разочаровала тебя.
- Наоборот. В загадке женщины гораздо больше очарования, нежели в откровенной демонстрации ее прелестей...
- Но я выбрала этот наряд совсем не для того, чтобы кого-то очаровать...
- Понимаю.., и от этого еще больше восхищаюсь им.
Он говорил так проникновенно, что я покраснела. Все-таки Михаил был самым ужасным человеком из всех, кого мне довелось узнать. Было невозможно определить, когда он делает комплименты, а когда высмеивает. И я злилась на себя за то, что его реакция была мне небезразлична...
У двери в салон нам вручили маски. Я было подумала, что они изменят нас до неузнаваемости, но тотчас же узнала Волконского в охотничьем
костюме - в шлеме и с ружьем. Из Екатерины получилась довольно-таки суровая Джульетта. Что же касается Петра, то его красоту подчеркивал бархатный колет и маленькая шляпа. коренастого Илья вышел великолепный Юлий Цезарь. На голове его красовался лавровый венок, отчего его широкий лоб казался еще необъятнее
Миша подвел нас к нашему столику.
Наше судно все так же переваливалось с волны на волну, но качка только добавляла празднеству пикантности. Ветер и дождь стучали в иллюминаторы, подобно разгневанным гостям, которых не пустили в дом. Внезапно я с ужасом осознала, что сверкающий огнями зал не более чем островок света в бурлящем океане. Меня охватило ощущение полной беспомощности.
Из этого состояния меня вывел Миша, дотронувшись до руки.
- Что случилось? Разве тебе не весело?
- Просто я прислушалась к стону волн и неожиданно поняла, что наш плавучий дворец вполне может быть поглощен ими.
- "Александра" - надежное судно. Уверен, что оно выдержит и более сильный шторм.
- Но этот пароход - новый и не подвергался еще суровым испытаниям. Что, если.., если у него есть где-нибудь слабое место?
- Не думай об этом. Давай потанцуем? Играют наш вальс.
Местоимение "наш" весьма удивило меня. В прорезях маски его темные глаза блеснули, а губы нежно улыбнулись мне.
Глупое мое сердце опять дрогнуло. Я отлично знала, что мне следует отказать ему. Уступить и разрешить обнять себя было с моей стороны безрассудством чистой воды. Но мне так нестерпимо захотелось почувствовать себя под защитой этих сильных рук!
Я позволила ему вывести себя на середину зала. Его рука крепко сжимала мою талию и притягивала к себе. Танцуя под звуки вальса Штрауса, я не могла отвести взгляда от его глаз. Казалось, что вокруг нет никого. И шторм, и музыка, и окружающая нас болтовня исчезли. Если любовь действительно снисходит на нас, как утверждают поэты, то в этот момент я на самом деле ощутила это. Несмотря на то что Миша оставил почти все мои вопросы без ответа, я превратилась в заложницу, поистине наслаждающуюся своим положением.
Пока мы кружились в вальсе, край шелкового сари соскользнул с моей головы и волосы разлетелись по плечам. Мы представляли изумительную пару - мои каштановые волосы почти скрывали его темную голову, склоненную ко мне.
Музыка стихла, но Миша по-прежнему обнимал меня, ожидая, когда она заиграет вновь. Мир померк для меня, и я потеряла счет времени, только чувствовала настоятельную необходимость быть в его объятиях, ощущать его руку на своей спине, вдыхать дурманящий мужской запах.
Не знаю, сколько длилось бы мое очарованное состояние, но тут к Михаилу подбежала молодая, напуганная женщина.
- Капитан, сделайте что-нибудь! Умоляю вас!
- Я не капитан, но что случилось? - Михаил снял маску.
- Мой сын... Алеша. Он убежал от няни... И теперь он там, на палубе...
- Вы уверены в этом? Может, он просто где-нибудь прячется?
- Нет, няня видела его на палубе, но побоялась последовать за ним. Этот ветер и огромные волны... О Господи, что же мне делать?
- Вы предупредите капитана, я попробую его найти. – Миша подвел меня к нашему столику. – Побудь пока здесь.
-Нет, - проговорила я, но Миша уже скрылся в толпе. Я не хотела его отпускать в такой штор. Я было рванула за ним, но меня тут же остановили. - Идите вниз!
Передо мной стоял Аркадий Муреев. Я узнала его по орлиному носу и острому подбородку, несмотря на клоунский костюм. Взгляд его глубоко посаженных глаз не вязался с веселым нарядом.
- Но я хочу помочь ему... - снова запротестовала я. Голос мой сорвался на крик. - Его может смыть за борт!
- Сначала я отведу вас вниз, а потом помогу ему.
- Нет! Прошу вас... Мы нужны ему оба.
- Но вы подождете внизу. - Не обращая внимания на мои протесты, Муреев потащил меня к выходу из зала.
Буря все бушевала, в глубинах корабля чувствовалось на много больше. Я представила, что корабль могло порвать и тогда… Мое воображения так разыгралось, что я не заметила человека в черном. Я закричала. Ударом дубинки монах повалил Аркадия, по лицу которого тут же заструилась кровь. Продолжая кричать, я побежала. Если бы не Аркадий, неожиданно схвативший нападавшего за ногу, тот непременно поймал бы меня.
- Спасайтесь! - заорал Муреев, держа человека в черном и тем самым давая мне возможность скрыться за поворотом. Но спустя некоторое время монах снова настиг меня.
- На помощь! - истошно завопила я, моля, чтобы хоть кто-нибудь
откликнулся на мой зов.
Но двери всех кают остались закрытыми. Объятая страхом, я вовсе потеряла способность ориентироваться. Как в ночном кошмаре я бежала по нескончаемым коридорам сначала в одну, потом в другую сторону. А ужасное черное создание преследовало меня по пятам. Я взлетела по каким-то ступенькам и наконец достигла двери, ведущей наружу. От ужаса силы мои утроились, и я сумела ее распахнуть.
В следующий момент на меня обрушился шквал ветра. Вода заливала прогулочную палубу подобно водопаду. Дыхание у меня перехватило - огромная волна чуть не сбила меня с ног. В ужасе я схватилась за медный поручень, идущий вдоль внутренней стены судна. Если мой преследователь настигнет меня здесь, то придется рискнуть и побежать по скользкой мокрой палубе.
Но дверь, ведущая на палубу, была закрыта. Должно быть, злодей предпочел не искушать судьбу, пытаясь поймать меня в такой шторм. Не знаю уж, сколько времени я пробыла там, прижавшись к стене. Мокрые волосы хлестали меня по лицу, а ветер сбивал дыхание. И тут я услышала детский крик, он показался мне почти нереальным на фоне непрерывного воя ветра.
- Леша, Леша! - позвала я, но ничего не услышала в ответ.
Должно быть, мне почудилось. Но нет - вот снова. Где-то дальше на палубе. Цепляясь за поручни, словно в них заключалась единственная надежда на спасение, я стала медленно продвигаться в этом месиве из воды и ветра. Мне казалось, что если разожму руки, то неминуемо окажусь в воде, смытая очередным пенистым гребнем.
- Алеша, где ты?
На этот раз мне показалось, что высокий детский крик раздался совсем
близко от меня. Я снова всмотрелась в окружающую тьму. Шезлонги были убраны с палубы, и не было видно никого, хоть мало-мальски похожего на маленького мальчика. Но вот я снова услышала крик и повернула голову в его направлении.
Казалось, он доносится со стороны воды - однако этого не могло быть! Ни один малыш не смог бы продержаться в этом нагромождении волн больше пары минут. Должно быть, слух обманывал меня.
Мне захотелось закрыть лицо руками и дать волю слезам. Ужасное нападение на Аркадия Муреева, угроза моей собственной жизни, тревога за Мишу, который находился сейчас где-то здесь, среди шторма, - все это совершенно лишило меня сил.
- Миша, Миша. - Я всхлипнула, чувствуя себя слишком изнеможенной, чтобы пытаться выбраться отсюда.
Но вот не звук, а какое-то движение привело к тому, что я ощутила прилив энергии. Я снова отвела с глаз мокрые пряди волос и устремила взгляд в темноту. Нет, это не галлюцинация! На фоне серебряного потока брызг и рассеянного света мелькнул силуэт детской головки. Я вздрогнула - он в шлюпке, в спасательной шлюпке! Она была закреплена в специальной раме высоко над палубой.
- Леша! - закричала я. В ответ на мой крик мальчик встал. - Нет, не надо! Оставайся там!
Но не думаю, что он понял меня - скорее всего, просто услышал голос, но не разобрал слов. Я увидела, что малыш стал подвигаться к краю шлюпки.
- Нет, Леша, нет! Не делай этого! - снова закричала я, но дождь
заглушил мои крики. Если мальчик оставит спасательную шлюпку, то неминуемо будет смыт первой же волной. Должно быть, он залез туда до того, как разыгрался шторм.
Мне следовало идти за помощью. Но было ли у меня время привести спасателей? Нет, малыш упорно старался выбраться из шлюпки. Я собралась снова закричать, но в этот момент боковым зрением увидела темную фигуру, приближавшуюся ко мне. Черный монах! Он опять настиг меня! Я отпустила поручень, и в тот же миг меня подхватила волна, подхватила с предательской нежностью и перенесла к борту.
- Что, черт возьми, ты тут делаешь? - выругался Воронцов. Лицо его блестело от воды, черные волосы прилипли к голове. Он прижал меня к себе и теперь держался за наружный поручень, чтобы нас обоих не смыло за борт.
- Леша, он там! - Я показала на шлюпку и с ужасом увидела, что малыш уже достиг ее конца и теперь пытается сползти вниз.
- Не двигайся!
В следующее мгновение Миша оставил меня. Я оцепенела. Так он будет карабкаться вверх по скользкой металлической конструкции! Раму постоянно окатывали потоки воды, и она почти все время была скрыта от глаз белой пеной.
"Не делай этого!" - но этих слов я так и не произнесла, потому что увидела, как темная фигура уже борется со стихией, иногда полностью исчезая из виду. Из груди моей вырвались рыдания, я отлично понимала, что в любой момент Михаила может унести в океан, который поглотит его навсегда.
Но тут радость переполнила меня - я увидела, что он взобрался в шлюпку. Миша уже дотянулся до мальчика, когда гигантский гребень волны накрыл их. Я взмолилась и застонала одновременно. Я люблю его! Больше не было сил отрицать это. Любовь осенила меня своим крылом, когда его губы впервые коснулись моих губ. Пенистая волна ушла.., но спасательная шлюпка была пустой!
-Нет, -закричала я в отчаине, опускаясь на колени.
Дальше я помню смутно. Все происходила, как в тумане. На палубу из салона вышли люди. Ко мне подбежал Аркадий, который пришел после нападения. Он отвел меня в каюту. Я пыталась вырваться, но не могла. Слезы лились, не преставая, а я шептала «Миша, Мишенька, нет, я не верю, что судьба нас разделила. Зачем». А потом снова звала Мишу.
Аркадий положил меня на кровать и вернулся с врачом. Тот прогнал Муреева из комнаты. У меня был жар. После обследования врач позвал в комнату, и мне показалось, что вошло двое.
-Александра Илларионовна простыла, несколько дней у нее будет жар.
-Но почему она заболела?
-Не выдержали нервы, да и сказалось ее пребывания на палубе в шторм.
После этого врач вышел. Один из вошедших подошел ко мне и взял меня за руку. В бреду я звала:
-Миша, Миша…
На миг мне показалось, что он здесь рядом. Что я слышу его голос.
-Тише, тише, я здесь с тобой.
Вдруг я почувствовала легкий ветерок, открыв глаза, я увидела, что нахожусь на какой-то поляне, не далеко от реки. Я встала и огляделась вокруг. Не далеко находился очень красивый особняк. Особняк имела колоны, как в древней Греции и Риме. Сам особняк по большей части был сделан из мрамора. Особняк был похож на дворец из разных сказок. Неужели я попала в сказку. За речкой был лес. Он весь цвел, каких там только не было деревьев.
Я заметила, что со стороны дома ко мне идут трое людей. Присмотревшись, я увидела, что это женщина, мужчина и маленький мальчик. И вот они подошли ко мне.
-Добро пожаловать в «Сказку», - поприветствовал мужчина.
-В «Сказку», но как я попала сюда. И кто вы?
-Меня зовут Иван Воронцов. А это моя жена Елена и сын Владимир.
-Воронцовы, - удивилась я.
-А что вас удивляет, - поинтересовалась Елена.
-Вы знает Михаила Воронцова.
-Да, - ответил Иван, - это мой кузен. А вы с ним знакомы.
-Да. Я знакома. А это Мишино имения «Сказка»?
-Да. Хотите посмотреть, - предложил Иван, - Я бы мог показать Вам имения, а Лена приготовит нам поесть что-нибудь на веранде. Вас как зовут?
-Александра.
-Очень приятно. Так что идем.
-Идемте.
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Н что-то у Саши с логикой проблемы. Она не задумывалась, откуда Миша узнал про чертижи? Если за ними охотятся европеские государства, то что делать здесь какому-то воришке, или Саша считает Влронцова в этом деле "профессиональный акулой", шпионом? И ещё. Зачем Саша понесла икону в сад. По моему с иконами в садуне гуляют? А также с какого перепуга Илья икону назвал картиной? 
правда, если честно я сначала забыла весь сюжет, но перечитала несколько начальных глав и вспомнила 
Мда Сашка посчитала мишку вором 
. Ну да, логика у Саши прихрамывает, что не удивительно, вспомнить куда ее приводила пару раз логика