АМЕДИЙЦЫ

Мариночка, спасибо за отзыв. дуэли удасться избежать благодаря Аннет. она приложит усилия, и уваров приедит забирать свои слова обратно. один только момент будет омрачаться все для Сашки. жена уедет заграницу и Разумовский ей поможет. она не появится даже не балу.

_________________

вот такая часть, для тех кто еще читает мой бред сумасшедшей...

А на улице уже начали шептаться, что мол в трактире был молодой граф Апраксин, что он погиб. Что мол бедная молодая графиня, она вдовой осталась. Но верить всему, что говорят, было не в ее правилах. Постаравшись собрать все силы в кулак, она сделала усилие, чтобы увидеть жив он или нет, но ничего кроме серой дымки, увидеть не получалось.
Прошло около трех часов, служанка доложила, что завтрак готов. Но кусок не лез в горло. Даже чашка кофе, осталась нетронутой. Так случилось, что просидела она так до обеда. Двери открывались и закрывались, но на ее лице не было никаких эмоций. Словно ее разом опустошили. Где-то ближе к вечеру дверь в гостиную распахнулась. В нее зашел мужчина, дав понять слугам, чтобы они не шумели, он прошел в столовую, где до сих пор сидела Елена. Никак не обращая внимания на снова открывшуюся дверь, она была погружена в свои мысли.
-графиня, уже обдумываете церемонию похорон своего мужа.
-нет, я знаю, что он жив,- так же не отрываясь от своих мыслей говорила она, но как только поняла, что этот разговор она ведет не сама с собой, обернулась.
Когда графиня увидела человека стоящего в дверях, первое что она сделала, это подбежала и обняла его.
-Боже, как я испугалась за тебя.
-ну, я же жив, так что ты плачешь?
-не знаю, они сами капают.
-глупенькая, я жив, со мной все хорошо. А то, что болтают, сплетни.
-да, знаю, Саша, знаю.
-ха-ха-ха.
-почему ты смеешься?
-ты впервые назвала меня не Алекс, ни граф, а просто Саша.
-простите граф, простите за излишние переживания. Я, наверное, пойду.
Опомнившись, она стала выходить из столовой, но он не выпустил ее.
-граф, вам нужно отдохнуть, вы устали. Да и я тоже.
-с вами графиня я и хотел отдохнуть.
-я поняла, на что вы намекаете…
-и, в чем дело графиня, вы моя жена.
-граф, дело в том,- она медленно начала снимать его сюртук, -дело в том…,-она развязывала его галстук-шарф,- в том, что у меня ужасно болит голова, от всех волнений,- договорила она и вышла из комнаты, оставив его в полном недоумении и шоке.
Он расхохотался…
-я попался на ее уловку, как мальчишка. А она хитра, ну ничего, рано или поздно она сдастся. Один форпост уже разбит, остался еще один.
Вечер прошел также незаметно как утро и день, наступала ночь, у каждого обитателя дома были свои планы, у кого коварные, у кого не очень. Алекс пришел в комнату жены с бутылкой ее любимого французского красного вина и двумя бокалами соответственно. Этот жест ее не удивил, она уже привыкла, что когда ему что-то нужно от женщин, в ход идет алкогольный напиток, любимый той или иной особой.
-что вам нужно на этот раз, дорожайший супруг?
-я пришел просто поговорить с вами.
-только ли поговорить, ну впрочем, садитесь, я сегодня достаточно гостеприимна.
-вы правда так испугались за мою жизнь, вы правда верили что я жив?
-ну, наверное, если бы я не верила в это, я бы не обняла вас при встречи.
-тогда, за мое чудесное спасение.
-да, за него.
Сделав маленький глоток вина, она поставила бокал на столик, он же продолжал держать его в руках.
-ну ведь в случае моей смерти, вы были бы богатой вдовой. Просто желанной мечтой, доброй половины света.
-заманчивая идея. Может мне собственноручно вас убить и добиться этого?!
-а вы кровожадны.
-если честно, я пошутила. Я никого не собираюсь убивать, тем более вас.
-почему же это? Вы ведь относитесь ко мне далеко не благосклонно.
-ну, вы мой муж.
-это не отговорка, придумайте что-нибудь поинтереснее.
-кхм, понятно. Теперь понятно, зачем вы пришли. Решили с помощью вина развязать мне язык. Замечательный ход, только ничего не получится.
-ну, а если я скажу вам, что вино это лишь предлог, чтобы побыть с вами наедине.
-вы видите меня каждый день, и вам еще нужны предлоги.
-нужны.
-интересно зачем?
-затем, чтобы сказать как вы мне дороги, чтобы сказать…,-в дверь постучали.
-войдите.
-к вам граф Разумовский.
-спасибо, Мариночка. Я сейчас спущусь и приму его.
-простите, Алекс. Я приму его, скажу, чтобы он не волновался.
-я спущусь вместе с вами.
-как хотите.
Вместе и в тоже время каждый по отдельности они спустились, чтобы поприветствовать друга.
-здравствуйте, Николя.
-рад приветствовать Богиню.
-Николя, прекратите этот фарс, тем более мой муж стоит рядом.
-здравствуй, Алекс.
-здравствуй, друг.
-может быть чаю?
-он нет, нет. я просто узнал об этой чудовищной истории в трактире, и услышал, что ваш муж, графиня, был там. Поэтому я и пришел, чтобы убедиться, что все хорошо.
-как видите все в порядке.
-ну в таком случае, я смею надеяться, что завтра меня напоят чаем?
-всенепременно.
-до скорой встречи.
-доброй ночи, Николай Андреевич.
-доброй ночи, дорожайшая графиня.
-до скорой встречи, друг.
-до завтра, Николя.
Поклонившись и поцеловав ручку, он тактично удалился, как будто его и вовсе не было в доме.
-простите, граф. Я наверное, пойду спать. Доброй ночи.
-но мы ведь недоговорили.
-давайте продолжим этот разговор завтра. Я правда устала.
- что ж, Доброй ночи.
Учтиво поклонившись и спрятав застенчивое лицо взглядом в пол, девушка удалилась в свою комнату.
На меленьком туалетном столике стояло красное вино и два бокала. Легонько коснувшись пальцами бокала, она вспомнила их разговор. По душе прокатилась волна тепла и счастья. Отчего-то ей сейчас захотелось поговорить с мужем, просто посидеть и поговорить, потому как он был единственным человеком, который мог бы ей помочь. Взяв с собой наполненные бокалы, что называется для храбрости, она решительным шагом направилась к нему в спальню.(давно пора, все-таки муж и жена, -прим. автора). Тихонько нажав на дверную ручку, она открыла дверь. Он стоял перед зеркалом и развязывал галстук, когда в дверном проему показался женский силуэт. Резко повернувшись к двери, и увидев ту которая входила, он невольно улыбнулся и изумился.
-вы забыли свой бокал в моей комнате, решила занести его вам,- с очень милой и хитрой улыбкой проворковала стоявшая в дверях девушка.
Он засмеялся пуще прежнего как будто, он сделала что-то очень смешное.
- прекратите смеяться, Алекс. Я правда увидела ваш бокал и решила отнести его вам.
- а свой бокал вы взяли просто так.
- ну… пить в гордом одиночестве это уже болезнь. Решила составить вам компанию.
- вы же не за этим пришли.
-вас не проведешь. Может разрешите мне пройти, не стоять же мне в дверях до конца дней.
Рукой он указал ей на кресло, куда она могла присесть. Как только она это сделала выражение ее лица изменилось. Такую перемену он не мог не заметить.
-что-то случилось, графиня?
- вы снова называете меня графиня?,- стараясь улыбнуться, сказала девушка.
- простите, Элен. Так что-то случилось?
Она лишь качнула головой. Слов уже было не нужно, все стало понятно по катившейся слезе.
-расскажите. Расскажите, я обещаю, что постараюсь помочь, даже если это будет не в моих силах. Вы же помогли мне.
-моя сестра в день нашей свадьбы рассказала мне, что моя мать…что она не моя мать, что моя настоящая мать живет в Англии.
-пока я ничего не понимаю, расскажите всю историю целиком.
- вы правда хотите знать историю маленького заморыша? Вряд ли вы захотите разговаривать со мной после всего этого.
-говорите же. Вам станет легче, это все что должно вас интересовать.
-ну что ж. слушайте. Я была маленькой, когда меня подкинули к местной знахарке бабе Таше. Я жила в ее избушке училась варить отвары, грамоте, и раскрывала свой дар ясновиденья. Одним словом я просто жила и радовалась жизни, просыпалась рано утром, ходила собирать травы, встречала рассветы и провожала закаты, сидя на обгоревшем дереве рядом с маленьким озерцом. Когда мне было 8, умерла моя наставница. Я осталась одна. Мир не рухнул, он просто потемнел, стало сразу как-то холодно и одиноко. Знаешь, как будто из комнаты убрали камин, или солнце перестало вовсе светить. Когда мне было 15 я встретила на опушке Антона Уварова. Тогда еще он только решался жениться на Аннет. Я отговаривала его, но он не послушал. Ну вы с ним ровесники, вы поймете почему он не стал слушать маленькую ведунью, с именем Маша. После этого разговора я ясно увидела бабу Ташу, умершую много лет назад. Она то мне и сказала мое настоящее имя Елена-Валери, если переводить на русский манер Елена Валерьевна. Когда я пришла к шувани местного табора, она подтвердила мое происхождение, сказала, чтобы я искала родителей. И я начала искать. Дар тут мне помог, я узнала кто мой отец, а найти его было не так сложно. Кочуя с одной почтовой станции на другую, я добралась до подмосковного имения Захарьиных. В потертом от времени платье, с кулечком в руках, в плащике с капюшоном я заявилась, по другому просто не скажешь, в их дом. Отец был очень рад, но только вот мать, а вернее мачеха, предпочла быть сдержанной в своих чувствах. В 17 лет я вышла в свет. Отец нанял мне самых лучших учителей, да и я сама хотела учиться. Мне было интересно учиться, всегда интересовали разные языки, история, даже политика. Император узнал про мой дар и решил, чтобы я помогала ему в государственных делах. И я помогала и помогаю. А теперь я узнала, что моя мать не моя мать. И очень хочу найти, и понять каким образом я должна связать два враждующих рода.
-дело в том, что я тогда тоже должен вам кое в чем сознаться. Когда вы сказали про враждующие рода, я вспомнил старую легенду. Я знаю что, когда-то, давным-давно, если мне не изменяет память в 1620 году, одного моего предка заподозрили в государственной измене, тогда еще Михаилу Романову. Не знаю, что уж там придумали, но судя по его дневнику, он никого не предавал, а даже наоборот, пытался помочь. Его расстрелом руководил его друг светлейший князь Меньшиков. Фамилия известная, все думают, что Меньшиковых не стало, но это сущий бред. Потому как этот род всего лишь утратил свою значимость при дворе. Мой предок проклял род Меньшиковых, но судя по всему там была какая-то оговорка. Одним словом, если очень коротко, должна была появиться девушка, очень сильная колдунья, которая бы сняла проклятье. Получается что это вы.
-но я же не Меньшикова, я Захарьина,- утирая батистовым платочком с вензелем АА слезы, произнесла графиня.
-в этом то вся и загадка.
Девушка разрыдалась хуже прежнего, потому как совсем запуталась в той истории, что сама только что рассказала и услышала.
-ну-ну, не плачьте, мы обязательно разберемся во всем.
Алекс подошел и нежно обнял ее, тихонько поглаживая ее волосы, дабы она быстрее успокоилась.
-а что… если выяснится, что я это вовсе не я? Что тогда?
-ну, меньше любить вас от этого я не стану.
- что? что вы только что сказали? Я не ослышалась или вы только что сказали, что любите меня?
- вы не ослышались. Я готов повторять это еще много раз. Я люблю вас, Елена.
Сказав это, он поставил их бокалы на столик…
Его рука начала медленно скользить по ее руке, в ее разуме, тоже случилось какое-то помутнение, что сопротивляться его действиям она не стала, даже наоборот. Его халат, небрежно сброшенный в самом начале, лежал на полу, рядом с ним лежал корсет и юбка, шпильки и ленточки, были совершенно в другом месте.
Утро встречало их свежестью и прохладой. Ее русые волосы разлетелись по подушке, ее левая рука лежала на торсе Алекса, а он нежно прижимал ее к себе рукой, на которой лежала ее головка. Проснувшись немного раньше, она невольно улыбнулась и погладила его по щеке. Инстинктивно, он обнял ее покрепче, как будто вовсе боялся отпустить. Поцеловав его, она решила поспать еще немного и прижавшись к его плечу уснула.
Проснувшись во второй раз она почувствовала, что рядом больше никого нет. на ощупь найдя отчего-то лежащий рядом мужской халат, она захотела его накинуть, но поняла, что ухватив маленький краешек не может его поднять. Продрав глаза ото сна, женщина посмотрела в сторону злосчастной вещи и поняла, что пытается стянуть халат с супруга.
-доброе утро, любимая
- доброе утро, дорогой.
-пытаешься меня раздеть сняв с меня халат?
-нет, просто я долго думала, чтобы мне надеть, но нащупала только его.
-ну, тогда я не имею ничего против.
Распахнув подолы халата, он накинул его на нее, и закутавшись в него, она прильнула к нему и нежно растворилась в его объятиях.
В это время в дверь постучали.
-да-да, войдите.
- барин, барыня, простите.
-Мариночка, что-то случилось,- поинтересовалась графиня.
- нет, барыня, просто…барин, вы просили предупредить, если придет один человек.
-один человек? Саша, я чего-то не знаю?
- все хорошо, дорогая, дождись меня здесь я скоро приду.
-Мариночка, прикажите подавать чай, и скажите, что я скоро приду.
Поклонившись служанка удалилась из комнаты, а Алекс оставив жену в своем халате спустился вниз.
Женщины, чаще всего, питают пустое и беспочвенное любопытство, и не удержавшись, запахнув халат плотнее, босыми ногами, она спустилась в гостиную. То о чем там, говорилось заставило ее содрогнуться.
- Арина, ты же понимаешь, если это так, то она не должна знать ничего.
-почему это? ведь это твой ребенок, и она должна это знать.
Двери распахнулись, и в них вошла женщина с распущенными волосами, потухшим и почти безжизненным взглядом. Закутавшись плотнее в халат, ещё пару минут назад приносивший тепло, она босыми ногами ощущала весь ужас услышанного. А самое странное, что где-то внутри она ждала чего-то подобного. Держать себя в руках не было никаких сил, и первым, что она сделала, это приняла решение дать звонкую пощечину, что собственно и сделала. А потом ушла в распахнутые двери, как будто ее и вовсе не было.
-доигрался, милый мой.
-замолчи, это не мой ребенок.
-хорошо, у тебя неделя на размышление. Если ты примешь не правильное решение, то весь свет узнает, о твоем ребенке.
-не смей, слышишь.
-до скорой встречи, граф.
-прощайте, княгиня.
После чего он спешно поднялся на второй этаж и попытался достучатся к супруге, только ответа не послышалось. Когда же он собрался выломать дверь, то влетел в нее. Елена при его очередной попытке сделать усилие, повернула ключ и распахнула створку. Удачно приземлившись на кровать, он перевернулся и подошел к женщине.
-Елена, это не мой ребенок.
Она продолжала стоять, ещё плотнее закутавшись в халат, и смотреть на своего мужа холодным и ненавистным взглядом.
-почему я должна тебе верить?
-потому что это правда.
-а что такое правда? Что я слышу, что ты с Аннет Уваровой, что ты с моей сестрой, что у тебя есть ребенок.
-это не мой ребенок, вот она правда.
-правда ли это? Не удивлюсь, если завтра придет ещё одна соискательница богатого наследства, и непременет потеснить меня с моего места. Все же чудесно, да? иди к своему ребенку, и к той женщине, которая его родила. Жены у вас граф, больше нет.
Она стремительно вышла из комнаты и закрылась в другой, не менее просторной. Переодевшись в темно-синее платье, женщина вышла из дома и поймав карету исчезла в неизвестном направлении.
Алекс уже полчаса как бегал по огромному особняку и искал жену. Сначала он думал, что найдет ее в библиотеке, потом, что в столовой или гостиной. Но в какую бы комнату он не заходил, ее там не было.
Наступил вечер и поиски на время прекратились. Весь дом замер в ожидании. Двери распахнулись и в них вошел Разумовский. Лицо его было каким-то каменным, а глаза пустыми и злыми, как будто это вовсе был не он.

_________________

Леночка, солнышко, а когда здесь будет прода?

_________________
Любовь изменила только твоё обаяние… у меня она изменила душу. Г. Сенкевич «Камо грядеши?»

будет...

_________________

-а это ты…
-я. А ты что, не рад меня видеть?
-рад…только…
-только, что?
-Елена…она пропала.
-и что же ты натворил на этот раз?
-неужели еще не знаешь?
-знаю, но хочу услышать твою версию. Прежде чем скажу, что знаю, где твоя жена.
-что?
-что, что? я сказал то, что я сказал.
-ты знаешь, где она?
-знаю, но для начала... Хочу услышать то, что уже знаю.
- скажи, где она!
-эх, брат, не могу. я дал слово, что не расскажу о ее местонахождении.
- тогда хотя бы просто намекни. Неужели это так сложно?!
Но не успел Разумовский и рта раскрыть, как в комнату ворвалась служанка из дома родителей.
-Александр Федорович, ваша матушка…
-что не тяни?! Что с моей матерью? Ну же, говори, чертовка!
Он схватил ее за грудки и стал трясти, отчего девушка еще больше испугалась и вовсе потеряла дар речи.
-она…умерла, барин. Умерла Настасья Дмитриевна.
Его глаза налились болью и отчаяньем, смешенным с опустошением и непониманием.
-когда это случилось?- тихо, дабы не нарушить этого ужаса, а вернее не предать еще большей силу ему, спросил Разумовский.
-полчаса назад, барин.
-а лекари, неужели ничего не смогли сделать?
-ничего. Угасла как свечка. Узнала, что сын женился, лишь для того, чтобы ребенка не признавать и угасла.
-откуда она узнала это?
-так барышня приходила. Миловидная такая, вся из себя. Но не ваша жена. Вашу то жену мы знаем. Она часом ранее у нас была, а потом эта особа появилась. Тут Настасья Дмитриевна и поняла, почему Елена Валерьевна уехать решила в их имение под Тулой. Только жена-то ваша ни слова ей про ребенка не сказала, хотя глаза были краснющие, заплаканные, а держалась она с достоинством, с великим достоинством.
-я ее задушу. Я задушу эту тварь, ты слышишь Николя!
- задушишь, значит, она права будет, а сейчас тебе надо к отцу и сестре. С твоей женой я сам поговорю. Она будет на похоронах, если ты сообщишь ей, когда они состоятся.
-скажу... Да ты прав, надо ехать в дом отца…
Пока Александр собирался и ехал в дом отца, Разумовский отправился к себе домой, где его уже ждала жена друга, которую он радушно приютил.
-Николай Андреевич, голубчик, что случилось? Я себе уже несколько часов места не нахожу.
- у вашего мужа скоропостижно скончалась мать.
-нет, я же разговаривала с ней, пару часов назад. Этого не может быть.
-может, Елена Валерьевна, очень даже может. После вашего визита, к ней наведалась та самая особа, которая приходила к вам в дом и рассказала Настасье Дмитриевне все. Сердце не выдержало, и она умерла.
-Боже, Святые Упокойте душу рабы вашей Анастасии.- при этих словах она начала крестится.- Когда похороны?
-я попросил Алекса сообщить.
-да, да, спасибо. Вы очень многое делаете для меня и моей семьи, Вы настоящий друг, господин Разумовский. Но я сейчас должна забыть о размолвках с мужем и быть с ним рядом. Ему нужна моя поддержка. Я вернусь в его дом, так всем будет спокойнее.
-сейчас почти ночь на дворе, я не позволю вам никуда ехать. Не хватало еще, чтобы с вами что-то случилось.
-тогда вы поедите со мной. Я должна отдать распоряжения слугам, на этот счет, тем более мой муж, скорее всего, поехал сейчас в дом отца.
-да, вы правы, я лично сказал ему, что это будет самое мудрое решение.
-да, да, конечно. Поедемте, поедемте граф... Нельзя терять времени.
-вы хорошо держитесь, для женщины, на которую столько свалилось за последние дни. Сначала, почти похоронили мужа, потом узнали о его измене и, что возможно тот ребенок- его, а теперь еще и смерть свекрови. Вы достойны быть той, кем вы родились и быть родней Императору, а еще вы замечательная жена, раз можете так рассуждать.
-благодарю, за такое лестные слова, но давайте прибережем их до лучших времен, сейчас не самый удобный случай раздавать комплименты.
Она сделала реверанс и удалилась из комнаты, приказав служанке собирать вещи, которые так и не успели распаковать.
В это время в Доме Апраксиных, появился Александр. Софья сразу же кинулась к нему на шею, и заливаясь слезами начала говорить что-то неразборчивое, про мать, про жену, и про женщину, которая приходила после. Но все это он уже знал, и старался сдерживать свои эмоции, хотя это было не так уж и легко. Дальше подошел отец. Он протянул сыну руку для рукопожатия , а потом и вовсе обнял. Слуги уже занимались обмыванием и приведением в должный вид тела. Священник читал заупокойную, и в доме воцарилась гробовая тишина.
Все молчали, и в этом молчании было все, весь их немой и такой чистый разговор. Соня, которая больше просто не могла плакать, выпив успокоительных капель, уснула на плече брата, сжав его руку, будто боясь отпустить. Отец, тихо сидел в своем кабинете и, вероятно, плакал, впервые в жизни плакал, держа в руках письма жены. Слезы капали на чернила и растворяли их, но было как-то все равно что они это делают, ощущение опустошения и потери, вот что витало и пропитало всех.
Ближе к утру, Александра все же пустили к матери, но перед его глазами, будто лежало не это холодное и твердое, бледное и одрябшее от времени тело. Нет! Перед его глазами была все такая же живая жизнерадостная и строгая маменька, которая утром подпускала к себе поцеловать ручку и вечером целовала в лоб, желая доброй ночи. Только потом он понял, как она его любила, только никогда не показывала ему эту свою чистую материнскую любовь. А ему именно этой любви всегда и не хватало, и он искал ее в объятьях других женщин, забываясь и забывая все, все, что связывало его по рукам и ногам с домом. Но сейчас сидя у её постели, и держа ее холодную тоненькую бледную ручку, он понимал, что нашел свое маленькое счастье в объятиях своей жены, но прошлое дало о себе знать. Именно сейчас, когда ему нужна была больше всего мать, она уходит из его жизни, как будто открывая дорогу в новый мир, где её нерастраченная любовь будет вознаграждена. А он всегда будет помнить ее, теплую и живую улыбку, которой она одаривала всех присутствующих в доме, ее детский озорной смех. Сейчас тихо, безмолвно клянется просто жить, и любить тех кто рядом, тех, кого не хочет терять. Но тут в комнату заходит поп, и прерывает эту последнюю, трогательно-безмолвную, беседу сына и матери. Беседу, для которой не нужны ни слова, ни чувства. Эта беседа, как и все что происходит сейчас, происходит там на небесах, где душа может разговаривать с душой и телесная оболочка уже не важна. Он как маленький мальчик, еще просит ее вернуться, ради него…нет, ради сестры и отца, ради них пожить еще чуть-чуть, но уже видит, как за ее спиной открываются ворота, золотые кованые ворота. Которые уже зовут ее душу и ему ничего не остается, как отпустить, просто взять и отпустить, не выпуская из своих теплых рук, маленькие холодные пальцы. Последнее прости уже сказано, а через пару дней, а вернее уже завтра он скажет ей и последнее прощай. Скупая слеза падает на твердую поверхность и бледная ароматная кожа, натертая какими-то особыми маслами, в последний раз вздрагивает, поддаваясь какому-то новому неведомому миру, где больше никого и ничего нет. И вот он уже едет домой, полностью погруженный в свои мысли, совершенно не подозревая, что в гостиной горит камин, на столе стоит чашка чая, а у зеркала стоит утирая батистовым платочком слезы, в траурном платье его жена.
Он зашел в дом вяло-призрачно. Как тень, проходя мимо людей, слышал соболезнования, только молчал. Когда он зашел в гостиную, то первое, что бросилось в глаза, это маленький и хрупкий женский силуэт в черно-темно-синем платье. Сначала, он подумал, что это просто служанка надела траур и убирает комнату, поэтому по свойски прошел мимо, пока вдруг не услышал, пропитанный сожалением и какой-то болезненной любовью голос, в котором было все, все, что он чувствовал сейчас.
-примите мои соболезнования, Александр Федорович.
-зачем вы вернулись?
-если вы не рады меня видеть, я уеду. Только позвольте мне прежде проститься с вашей матушкой.
-хорошо, прощайтесь. Мне нужно отдать распоряжения на счет похорон, отец сейчас не в том состоянии, чтобы заниматься подобным... слишком велика потеря.
-не стоит утруждать себя, я уже сделала все за вас. Панихида состоится завтра в храме, в 12 дня, всем, кто хотел бы присутствовать, я уже написала. Лучше идите спать, граф, вы устали. А дел еще много.
-а что делать, с открытками и соболезнованиями.
-я уже разослала благодарности за них. Идите спать, у вас усталый вид, незачем играть в героя и держаться на ногах только для вида, что с вами все хорошо. Я прикажу, чтобы вам подали чаю с ромашкой и принесли его в комнату.
Он пошел в комнату, даже не сказав и слова в ответ. Когда она принесла ему чай, тихонько открыв дверь, то увидела его уснувшего на кресле, а в руке был развязанный галстук. Поставив чашку на стол, она аккуратно, чтобы ненароком не разбудить, разжала руку и вытащила черную материю. Его ресницы затрепетали, как крылышки бабочки, но он не проснулся. Ее тоненькая и нежная ручка провела по его волосам, а он лишь ели слышно сказал.
-мама…я люблю тебя…
И одинокая слеза скатилась по его щеке. Стерев ее, молодая графиня вышла и приказала подать ей карету, которая должна была отвезти ее в дом, где случилось это страшное горе.
Всю дорогу она ехала задумчивая и непонятно убитая. За одну ночь, которую она тоже провела без сна, она повзрослела на 10 лет. Если бы близкие её видели, то, наверное, закономерно бы решили, что это она потеряла мать, а не ее муж.
Приехала она достаточно быстро, дом еще был тихим и мрачным. Кто-то спал, устав от всего пережитого, кто-то ходил кругами, не зная, куда себя деть, а вся прислуга, словно вымерла. Она спокойно зашла в дом, распорядилась на счет завтрака для всех присутствующих. Слуги оживились, когда пришла молодая графиня, даже не зная ее, они уже ее любили. Соня спала на том самом диванчике в гостиной, где ее вечером оставил Александр, а Федор Григорьевич, продолжал сидеть в своем кабинете, как в келье. Графиня заставила этот дом немного ожить, внесла в него, маленькую искорку жизни, чтобы он вовсе не умер, чтобы просто не дать ему исчезнуть. Собрав всех слуг в малой гостиной, она сказала замечательную вещь
-Этот дом всегда был живым, и не важно, что ваша хозяйка умерла, важно, что она хотела видеть все здесь живым и цветущим. Ради ее памяти. Помогите мне, не дайте этому дому погибнуть, поддержите ваших хозяев, как можете…
А после чего отпустила, каждого поблагодарив за службу и сказав, что обязательно зайдет и даст распоряжения на счет поминального стола, и прочих вещей. Потом зашла в большую и уютную гостиную, где к тому времени проснулась Софья Федоровна и плакала в подушку.
-Соня, Сонечка, миленькая, голубушка не плачьте.- говорила она проводя рукой по ее головке. – у вас красные опухшие глаза, не нужно плакать. Улыбнитесь, вам нужно будет многое пережить в этой жизни. А сейчас пойдемте, вам нужно найти черное платье, для завтрашних похорон.
-да, да вы правы Елена Валерьевна, вы правы. Плакать не нужно… Нужно найти платье.
И встав с дивана и утерев слезы, опираясь на локоть такой же хрупкой женщины, Соня пошла наверх искать платье, помогать с распоряжениями и приводить в порядок отца, который выпил через чур много коньяка, наверное, весь тот запас своей маленькой коллекции, который берег на свадьбу дочери. Увидев жену сына, он сначала помрачнел, а потом смягчился и позволил эмоция выйти наружу. Она плакал, он благодарил, и он смог взять себя в руки, чтобы на следующий день опустить гроб с телом жены в землю.
Графиня вернулась в свой дом совершенно разбитой с дикой головной болью и чувством опустошенности. Позвав служанку, она задала всего два вопроса.
-все ли готово?
-да, госпожа.
-Александр Федорович…?
- не знаю барышня, с тех пор как вы ушли я его не видела.
-если он будет меня искать, скажи, что я еще не вернулась.
-слушаюсь.
И с этими словами она ушла в свою комнату, где уснула сном убитой.
Утро было серым, пустынно-серым. Дымка облаков накрыла город. В маленьком храме отпевали графиню Апраксину Анастасию Дмитриевну. Людей, желавших проститься и отдать дань последнего уважения, было много, что большая их часть даже не поместилась в храме. Казалось, что съехалось все русское дворянство, настолько было много людей. Когда гроб с телом начали опускать, бедная Сонечка, просто упала лицом в грудь отца и ее тихие, резкие и пронзительные всхлипы отдавались в сердце каждого кто присутствовал. Вечером, за столом в доме, где раньше была хозяйка прошли поминки. Все сидели молча, вся маленькая и дружная семья. Хотя маленькая я ли? Приехали двое ее братьев, ее сестра, жены братьев, муж сестры, тетушка, дядюшка. В доме не было только сына и его жены. Чисто символически оставшись на час, они уехали. Им простили этот момент, ссылаясь на молодость и горечь потери.
Всю дорогу до своего дома они ехали молча, как будто чужие люди. Даже в дом зашли как будто не знали друг друга. Александр прошел в малую гостиную, в которой до этого дня и вовсе не бывал, а сейчас пришел лишь потому, что это была любимая комната матери. Он сел на какое-то резное и обитое красным бархатом кресло. Елена прошла следом за ним, но осталась стоять в дверном проеме, предварительно распустив всех слуг с благодарностью отдыхать, и наглухо закрыв входную дверь. Алекс достал из какого-то шкафчика бокал и то ли водку, то ли бренди или еще что-то. коньяк он просто не признавал, поэтому в доме его никогда не было. Она же стояла и смотрела за всеми метаморфозами на его лице, каждая из которых отдавалась в ее сердце с двойной болью.
Он налил себе бокал, но отхлебнув лишь один раз, поставил его на стол и стал развязывать галстук, который сейчас был как удавка на шее. Тут графиня не выдержала и решила прекратить эти тщетные попытки развязать его дрожащими от усталости, алкоголя и всего выпавшего на его долю, руками. Она приподняла подолы массивной юбки, и села на пол рядом с мужем, спокойно и аккуратно начав развязывать злосчастный галстук. Он смотрел за ее движениями каким-то невыносимо-теплым и обреченным от боли взглядом полным любви. Когда материя полностью поддалась ей, она решила встать и удалиться оставив графа наедине со своими мыслями и чувствами. Но не успев преодолеть и пары метров, услышала тихую просьбу.
-останьтесь.
-хорошо,- также тихо прошептала она и повернулась к нему лицом. Он протягивал ей руку, предлагая вернуться на то место, где она сидела пару минут назад. И она опустилась на пол, а он сжимал ее руку в своей ладони.
-завтра я уеду,- спокойно проговорила она.
Он молчал, будто бы обдумывая, оценивая, произнесенное ей.
- я уеду, вы будете жить с той женщиной, с вашим ребенком. Я не хочу быть третьей в этом спектакле.
- да, да…
-я знаю, как вам сейчас тяжело, я понимаю вас, но только вы сами можете себе помочь, и не этим,- сказала она, показывая на бренди,- а просто верой в свои силы, верой в то, что все будет хорошо.
-знаете, она тоже любила говорить, что нужно верить только в хорошее, что плохого в жизни просто не бывает. Я только сейчас вспомнил, как она играл с сестрой, и как та нечаянно пролила краски на ее платье, а она не отругала, нет, наоборот разрешила нарисовать на этом месте все, что ей вздумается.
Он плакал, он наконец смог заплакать. А Елена стирала его слезы, отчего легкие кружевные перчатки на ее руках стали мокрыми.
-плачьте, плачьте, станет легче.
Он посмотрел в ее чистые глаза, как будто ища там что-то такое, чего не мог найти давно
-а станет ли?
-когда-нибудь обязательно станет. Я пойду, мне нужно собираться в дорогу, отдать последние распоряжения и ехать.
-а я не отпущу вас.
-а как вы сможете мне помешать, запрете в комнате? Или еще что-нибудь?
Она нервно встала и подошла к окну.
- вы думаете, это вы потеряли сейчас мать, вы думаете, это вы сейчас лишились всего, что у вас было. Ошибаетесь, не вы один. Ваш отец и ваша сестра, ее братья и сестры им не легче. Но они будут жить, зная, что она бы тоже жила… Ради вас и ради них.
Он смотрел на нее и не понимал, что только сейчас она смогла расслабиться, вздохнуть. А когда понял это, подошел и положил руки ей на плечи.
- не уезжай.
- за что нам дана такая страшная судьба? Чем мы ее заслужили? Если я уеду… то скорее всего сойду с ума. А если не уеду, то дуэль все равно состоится, и я все-таки заплачу за нее, ту цену, которую он назовет.
-ну так не уезжай. Если он не откажется от дуэли, то хотя бы эти дни перед моей ссылкой или расстрелом мы будем вместе. А если откажется, то нам просто повезет.
-давай сбежим! Просто спрячемся где-нибудь в Англии, можно во Франции, Италия, Испания. Куда угодно. Сбежим, и все будет хорошо, все будут счастливы.
-я дал слово дворянина, что не сбегу.
-кому ты его дал, Уварову, или этой женщине с твоим ребенком? Если так, то будь по-твоему. Я уеду в имение под Тулой, твоя мать посоветовала мне ехать именно туда. Желаю счастья, тебе и твоему ребенку. Не бойся, стеснять вас, а тем более просить денег на содержание я не буду. Прощай.
-никуда ты не пойдешь. Я просто не отпущу тебя. Этот ребенок не мой. И я не знаю, что эта особа от меня хочет. Но дальше, прости за подробность, легкого флирта и поцелуев, дело не дошло.
-ага, а она просто так пришла и стала выдавать этого ребенка за твоего наследника.
-глупенькая моя, глупенькая маленькая девочка, ей нужны деньги и содержание, вот и все. мир?!
-я хочу в это поверить. Мир... Только на долго ли.
-не важно, насколько, главное, что мы будем вместе, а все остальное…не важно.
Он обнял ее за талию и уткнулся носом в ее волосы, а она положила свои руки поверх его. Слов больше не нужно было. На фоне всего горя, у них было свое маленькое счастье.
Утро явно выдалось не очень радужным. Дождь продолжал колотить в стекла, в надежде, что его услышат, но никто и не собирался вслушиваться в его перестукивания.

_________________

Леночка, я просто в шоке!!! Апраксина Настасья Дмитриевна умерла...но горе опять сблизило Сашу с Элен...вот жизнь какая штука...непредсказуемая, непонятная...а вот Уварова...не буду говорить кто, но ты поняла...самое мягкое, так это она порядочная стерва...она ломает жизнь многим, только думаю что в конечном счёте сломает жизнь себе...все что мы делаем, отдаётся нам в двукратном размере, будь то сотворённое зло или добро...что ж, очень буду ждать проды!)

_________________

И бережно держа,
И бешено кружа
Он мог провести её
По лезвию ножа...
(Алиночка( фин-фик "Сказка"))