Что ж, буду выкладывать дальше, хотя до конца осталось всего-то три части...
Первая часть для того, чтобы немного освежить воспоминания - все-таки я давно не появлялась тут
А вот вторая новая, недавно написанная. Приятного чтения! Очень жду ваших отзывов
Часть 21.
Володя думал, что найдет Натали в тесной убогой квартирке без каких бы то ни было удобств или, что еще хуже, в дешевых меблированных комнатах, в одном из многочисленных доходных домов Петербурга. А ведь там, он знал, царят разврат, бедность и порок, и у него не укладывалось в голове, что Натали может этому принадлежать.
Каково же было его удивление, когда он, придя по адресу, наспех написанному Надей на листе, вырванном из черновой тетради, увидел, что стоит возле приличного дома, похожего на гостиницу. Но когда Володя вошел внутрь, он понял, что это не гостиница, а частный дом, в котором за высокую плату сдаются хорошо обставленные квартиры.
Он был совершенно сбит с толку. Натали исключили из гимназии, домой она не вернулась. Откуда тогда у нее деньги на такое жилье? Непрошенная, впрочем, вполне логичная мысль закралась ему в голову – Натали у кого-то на содержании, и этот кто-то очень ему знаком...
В холле никого не было, и Володя направился к широкой парадной лестнице с ажурными коваными перилами, ведущей на второй этаж. Он боялся следующего момента – когда он постучит в ее дверь, и Натали откроет ему. Больше всего он боялся именно этого первого мгновения, боялся увидеть ее через столько времени, боялся узнать неприглядную правду.
Он остановился на лестничной площадке перед длинным коридором и с тоской огляделся. Желание уйти, убежать отсюда снедало его с каждой минутой все больше. А вдруг его отец сейчас с ней? Вдруг он сидит сейчас там, наглый, вальяжный и всевластный? И как глупо и ничтожно будет выглядеть Володя в этом случае! Нет, надо бежать отсюда, пока не поздно...
Но не успела эта мысль укрепиться в его голове, как рука уже стучала в дверь. Она гулко отозвалась на его стук. Оттуда не донеслось ни звука, и он хотел было постучать еще раз, как вдруг услышал легкие шаги за дверью. В горле у Володи что-то резко оборвалось и, обливая все внутри холодом, поползло вниз. Перед дверью шаги замерли, словно кто-то обдумывал, открывать или нет. Володя немного попятился назад, и в этот момент дверь открылась.
Натали не выдала своего изумления, она только отступила на шаг назад и ухватилась за стену. Володя шагнул вперед, но не вошел в квартиру.
- Вы... что вы здесь делаете? Откуда вам известно, что я здесь?
Володя молча на нее смотрел.
Натали совсем не изменилась с того дня, как он видел ее последний раз в усадьбе. Те же длинные косы, только убранные в затейливую прическу, тот же выразительный взгляд темных глубоких глаз, то же изящество. Но это дал ему увидеть лишь один беглый поверхностный взгляд, которым он постарался охватить ее всю. Что-то все же изменилось в ней, и Володя это почувствовал. Натали испытующе на него смотрела, дожидаясь ответа на свой вопрос. Видя, что пауза затянулась, Володя поспешил ответить.
- Натали, мне нужно поговорить с вами. Я приехал из Москвы, нашел вашу гимназию, но узнал, что вы там больше не учитесь... Одна ваша подруга, Надя, кажется, дала мне этот адрес... И... вот я здесь.
Володя говорил медленно, старательно выбирая слова, чтобы не сказать ничего лишнего и не дать ей понять, что он знает больше, чем говорит.
Натали молча посмотрела ему в лицо и, заметив, как он прячет глаза, избегает встретить ее взгляд и судорожно сжимает руки, поняла, что он все знает про нее и поэтому и пришел.
Володя заметил, как изменилось выражение ее лица после его слов, в нем появилась непонятная ему надменность и отчужденность. Он был обескуражен и не знал, что сказать, с чего начать разговор. Его положение так же было нелепым – он до сих пор стоял в дверях, а Натали не приглашала его войти в квартиру.
- Вы проделали такой путь из Москвы, только, чтобы поговорить со мной? И о чем же вы хотели со мной поговорить? – небрежно спросила Натали.
- Быть может, вы позволите мне войти в квартиру? – так же небрежно сказал Володя, слегка задетый ее тоном.
- Ах, да, простите, я не слишком гостеприимна. Проходите, пожалуйста.
Натали посторонилась, давая ему пройти в комнату, и закрыла дверь.
Один беглый взгляд позволил Володе заключить, что Натали неплохо устроилась в этой квартире.
«Вернее ее устроили...» - мрачно подумал он.
Вся мебель в квартире была светлая, изящная, и все настолько хорошо сочеталось между собой, что гостиная, в которую вошел Володя, показалась ему очень уютной. Но эта легкая кремово-бежевая гамма настолько резко контрастировала с его мрачным настроением, что он почувствовал себя еще хуже, неувереннее и совсем не знал, что сказать.
Натали прошла через комнату к окну, тронула рукой шторы и повернулась к Володе. В противоположность ему она вела себя на удивление свободно и спокойно. Прямо посмотрела на него, участливо поинтересовалась, не хочет ли он чаю и, когда он нервно кивнул в ответ, она легко улыбнулась и вышла из комнаты.
Пока ее не было, он сидел на низком диванчике и безучастно разглядывал гостиную. В голове же он прокручивал вопросы, которые он мог бы задать Натали. Но ни один не казался ему допустимым, тактичным и вежливым. Если он спросит, почему она здесь, в этой квартире, а не вернулась домой, когда ее исключили из гимназии, она сразу поймет, что он в близких отношениях с ее семьей, а главное с Соней. Хотя, с досадой думал Володя, она наверняка знает про него и Соню, ведь отец писал Натали в гимназию. Любой вопрос мог поставить его в крайне неудобное положение и выдать то, что он бросился в Петербург, едва узнал про Натали и своего отца. Он не хотел, чтобы она об этом догадалась.
Вскоре в комнату вошла Натали, держа в руках серебрянный поднос с сервизом, и поставила его на столик перед диваном, где сидел Володя. Сама она опустилась в кресло, напротив Володи. Небрежным, уже привычным движением поправила волосы. Разгладила на коленях складки платья. Скрестила на груди руки и снова положила их на колени.
- Что же вы молчите? Сказали, что хотите поговорить со мной, а сами молчите...
Володя умоляюще на нее посмотрел и натянуто улыбнулся.
- А нам никто не может помешать? – спросил он и заметил, как рука Натали дернулась и замерла в воздухе, не дотянувшись до чашки.
- Что вы имеете в виду? – Натали резко выпрямилась и в упор смотрела ему в лицо.
В этот момент Володя понял, что же изменилось в Натали. В ее обычно мягком взгляде появилась какая-то ожесточенность и настороженность, она пытливо смотрела на него, ожидая, что он скажет.
- Видите ли, я только хотел...
- Вы только хотели узнать, не помешают ли нашему разговору. Не придет ли кто сюда, - Натали замолчала и, видя, что Володя не собирается ничего говорить, продолжила, - Павел Николаевич придет только через два дня, не беспокойтесь, - жестко сказала она и встала с кресла.
Володя, как будто оглушенный, остался сидеть, удивленный резкой переменой в поведении Натали.
Она широкими шагами ходила из угла в угол, и, казалось, комната была для нее слишком мала. Неожиданно она резко остановилась и посмотрела на Володю.
- Вероятно, вы узнали обо всем от Сони, да? Ваш отец не стал бы вам рассказывать... А какое, верно, это было удовольствие для Сони, все вам рассказать! У вас ведь скоро свадьба? Отец писал мне, что вы очень близки с нашей семьей. Как же иначе? – воскликнула Натали и снова стала ходить по комнате. Володя хотел что-то сказать, но Натали не позволила и снова заговорила.
- Зачем вы приехали? Зачем? О, не говорите, я знаю. Вы приехали, преисполенный благородным порывом и чувством долга, вернуть меня на праведный путь? Подумали, что если вы приедете, все изменится?
- Натали, послушайте, вы несправделивы ко мне. Когда я узнал, во мне все словно перевернулось... Я не мог понять, почему вы так поступили. Не мог. Оказывается, я был таким слепым... Соня сказала мне, что это произошло еще в усадьбе, когда мы с вами были вместе...
- Не смейте! Слышите, не смейте обвинять меня, - отчеканила Натали с тихим, леденящим душу бешенством, - я не хочу оправдываться перед вами, потому что вы для меня ничего не значите. И будет лучше, если вы сейчас уйдете, вернетесь в Москву, забудете о нашем разговоре и женитесь на Соне.
- Но я люблю вас, Натали! – В отчаянии близком к помешательству выкрикнул Володя, - и не переставал любить. Я не люблю Соню и не любил, и я ей тоже, наверное, безразличен.
Он еще что-то продолжал говорить, но Натали, не слушая его, снова ходила по комнате, пытаясь за резкими движениями скрыть свое волнение.
- Давайте все забудем! Мой отец отойдет в сторону, а я оставлю Соню. Мне безразлично, что вы с ним были, слышите? Абсолютно безразлично! А Соню я не любил, понимаете? Ради Бога, Натали, скажите, что вы тоже любите меня, скажите!
Натали стояла у окна, обняв себя руками, почти не слыша Володю и в то же время слыша каждое его слово. За окном медленно плыл снег, он падал бесшумно и устало, как будто нехотя спускаясь на землю. Так же устало и тихо заговорила Натали, не поворачиваясь к Володе.
- Почему уверены вы, что можете прийти ко мне, нарушить мое спокойствие и говорить, что вы хотите все вернуть и что вы любите меня? Почему вы уверены, что я могу забыть все, что было? В усадьбе той грозовой ночью, в гимназии и в письмах моего отца? Я не люблю вас, а то, что было в усадьбе... Это было чувство, насчет которого я обманывалась и обманывала вас. Я хочу забыть обо всем. Уходите.
- Но, Натали, ведь можно все изменить! – отчаянно воскликнул Володя.
- Прошлое нельзя ни вернуть, ни изменить. Будет лучше, если вы немедленно уйдете.
Она не поворачивалась, плечи ее вздрагивали. Она опустила голову и закрыла лицо руками, тогда Володя понял, что она беззвучно плачет.
Он молча смотрел на нее минуты две, словно стараясь запомнить весь ее облик, потом повернулся и ушел из комнаты.
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Пишишь просто потрясающе. 
но, почему бы не в гувернантки?с красотой и обаянием Натали можно найти нового Рочестера 
