АМЕДИЙЦЫ

не грусти, я может напишу, что -то положительное...

_________________

Глава 6. Когда мы были другими.
Часть 1. Расстрел.

Эта часть должна стоять совершенно в другом месте, и не быть открытием этой главы, но по закону человеческой морали, или же по велению моего авторского фантазийного сердца, я все же решила поставить эту часть первой.
Вообще то, это далеко не радужная часть, которая должна стоять где-то посередине данной главы. Но, я посчитала, что прыжок на две месяца вперед, а потом снова возвращение в Париж, к этим замечательным садам дома маркиза де Агенри, будет самым правильным развитием романа, которое только может быть. К тому же, я думаю, ты мой читатель, уже привык к этим скачкам. Надеюсь, что эта часть поможет кому-то что-то понять, но именно эта часть, полностью перевернет представление о главной героини, или же наоборот упрочит ваше мнение о ней.
Как же замечателен месяц март, замечателен, если ты не дочь императора. Это утро, было вторым утром после ее приезда из Парижа. Сегодня был важный день, было как-то очень много дел, какая-то суета витала в воздухе даже за завтраком, и все это сопровождалось атмосферой недосказанности. Отец сегодня, как-то странно смотрел вскользь или поверх людей, как будто чего-то боялся. Мачеха, постоянно обмахивалась веером, а брат и Мари, как-то странно смотрели на нее и переглядывались друг с другом.
Когда завтрак закончился, она по обыкновению, пошла в свой кабинет, разбирать накопившиеся на подпись бумаги. И, о ужас, когда самой первой бумагой, был документ о расстреле по делу Анисгефа. Резолюции отца и брата уже стояли на ней, оставалась одна ее подпись, в сущности, ничего не решавшая, но такая нужная, чтобы потом, в случае чего, оправдаться.
Ее загнали в угол, как дочь, она могла взбунтоваться против отца, и неповиноваться его решению, но как великая княгиня, она понимала, что ничего, ровным счетом ничего, не может сделать. Именно в этот момент, к ней в комнату зашел брат. Он застал ее сидящей за письменным столом. Взгляд был каким-то застывшем и не понимающим.
-что-то случилось?
- случилось, меня предали отец и брат.
- то есть, я тебя не понимаю?
-сейчас ты все поймешь.
- говори.
-я приехала вчера, вы подсунули этот документ, в надежде, что я просмотрю его беглым взглядом, и подпишу просто и сразу. Вы думали, что я подпишу документ о расстреле отца моего покойного мужа?
- а, вот ты о чем. Нет, не надеялись, просто… ты должна его подписать.
- должна, но не обязана.
-Великая Княгиня, вы должны подписать этот документ.
- неужели, нет даже намека на то, что он останется жив?
он покачал головой.
- и ничего нельзя сделать?
- нет, отец не приклонен, даже если он отец твоего покойного мужа.
- я не буду подписывать этот документ. Не буду. Я хочу, чтобы моя совесть осталась чиста.
- но ты уже ничего не изменишь, казнь назначена на сегодня. Она состоится в 3 часа дня, в Петропавловской крепости. Вся семья будет там, ты тоже должна быть.
-Саша, ты не понимаешь этой простой истины, он для меня также дорог, как ты и отец, как вся наша семья.
- это ты не понимаешь, этот человек пытался убить всю нашу семью.
- а чтобы ты сделал, если бы тебе сказали, что самого близкого тебе человека больше нет, что самая любимая тобою женщина погибла из-за тебя. Потому что-то, кто-то ей сказал, что ты преступник и там в огне. Чтобы ты сделал на его месте? Неужели, ты не стал бы мстить?
-ты говоришь, как обычный человек, но ты дочь государя Императора.
-да мне наплевать, чья я дочь. И пусть меня расстреляют вместе с ним, но я такой же обычный человек. Мы такие же, как и наши подданные. Я не встану на его защиту перед дулами офицерских ружей, да, не встану, но я сейчас же еду туда, и постараюсь, хоть как-то облегчить ему последние часы существования. А ты подумай, чтобы ты делал, будь ты на его месте.- адъютант, прикажите закладывать карету… в Петропавловку… срочно.
При этом она говорила, но ее глаза смотрели на брата. Ей все также сильно хотелось понять, почему он подписал документ. Не задумываясь ни о чем, как будто его не волновало ничего.
Она бежала по лестнице, и ей казалось, что она бежит в никуда. Вот уже стены Петропавловки, карета останавливается, а она, подобрав подолы платья, не боясь замарать его, бежит к заключенному.
- пустите меня к Анисгефу.
- это запрещено, Ваше Высочество.
- я сказала, пустите меня к нему.
-простите, но я еще раз повторяю, это запрещено. Приказ Его Величества Государя Императора.
- а приказ его дочери для вас пустой звук? Пустите, я говорю.
- нельзя.
- ну, сколько вам нужно денег?
Офицер качал головой.
- понятно, неподкупный. Тогда… хотя бы отведите меня к камере, это то, вы можете для меня сделать?
Немного помолчав и подумав, он сжалился над княгиней и разрешил ей поговорить с арестантом перед казнью.
-только не долго, княгиня, вы же понимаете, нельзя.
- я понимаю, спасибо.
Она подошла к камере и обхватив тоненькими пальчиками железные прутья, почти плача, начала говорить с арестантом.
- здравствуйте, Отец.
- ты все-таки пришла…-почти обреченно, с радостной ноткой в голосе, сухо проговорил он.
-да, я только сегодня узнала, они хотят заставить меня подписать смертный приговор вам. А я не хочу этого, не хочу, чтобы еще кто-то умер. Ведь они знают, что вы это единственное, что осталось у меня от мужа.
-подпиши бумагу, я же тебе говорил, все решат без тебя.
- я не подпишу.
- глупенькая маленькая девочка, ты так и не поняла, что там где большая политика, там нет места даже родственным связям. Не важно, кто ты, тебя все равно заставят подписать все, даже если ты дочь императора.
- но, это ведь неправильно. – она сидела на холодном полу вцепившись в решетку, из глаз текли слезы безысходности, и лбом она уперлась в замок камеры.
- не унижайся, встань с колен. Не такой хотел тебя видеть я, не такую тебя я стремился убить и не такая ты, приходила поддержать меня,…и не такую тебя любил он. Мы оба прекрасно знали, что это кончиться именно так, просто ты до последнего верила, что свершиться чудо. Чудес не бывает, или мы создаем их сами, или мы просто не умеем этого делать. Скажи мне напоследок только одно, она меня, еще хотя бы немного, любит?
-любит, сильно любит.
-это хорошо. И последняя просьба, обещай, что не забудешь выполнить.
- обещаю.
- береги память о моем сыне, и не говори ничего Марианне, это ее убьет, а я хочу, чтобы она была счастлива.
-обещаю.
- офицер, заберите Великую Княгиню, я хочу побыть один перед смертью…
-пойдемте, пойдемте, княгиня. Ему вы уже не поможете.
- Элен помни, он любил тебя, за то, что ты умела сохранять спокойствие и холодность, когда это было нужно. Сохраняй ее и сейчас, хотя бы в память о нем.
- хорошо отец, я постараюсь.
Холодный пронизывающий ветер с берегов Нивы, окутывал Петропавловскую крепость и словно создавал непроницаемый купол над ней. Часы на башне пробили 2. Ровно час оставался до самого ужасного и кровавого момента ее жизни. Ровно час. Она не знала, что ей делать, стоять с отцом, гордо и холодно смотреть в глаза Анисгефу, или уехать…
Неизбежность и безысходность. Вот она цена власти, плата за то, что ты находишься рядом с ней. Она решила, что она сделает, она решила уехать, но сначала, она должна была быть там, на этой казни.
И вот, без двадцати три к крепости подъехала карета с имперским гербом на дверях. Из нее вышли отец и мачеха, брат и Мари. Княгиня подошла к ним и учтиво поклонилась.
-дочь моя, я знаю, что ты не подписала один очень важный документ, но, к счастью, твой брат захватил его с собой. Поэтому ты можешь подписать его прямо перед расстрелом.
-да, я подпишу. Подпишу там, где вы скажете, Ваше Величество.
-вот и славно.- подать ей бумагу, перо и чернильницу.
И все сию же минуту появилось перед ее глазами. Выхода не было, и ей пришлось поставить эту подпись.
-вот и умница. Заберите все. –пойдемте, думаю, если мы раньше начнем читать приговор, раньше закончатся мучения бедняги.
- Ваше Величество, я обязана присутствовать на этой церемонии?
- а разве вы еще не поняли, дитя мое, что ваше присутствие просто необходимо. Именно вам поручено читать приговор осужденному, и приводить его в исполнение.
- мне?!
-да, а разве наследник вам ничего не сказал.
- слушаюсь, Ваше Величество.
И вся семья двинулась к входу в казематы. Пройдя во внутренний дворик, и выйдя на маленькую террасу с видом на зимний дворец и близко к Неве, все остановились.
-неужели все будет происходить здесь? Ведь здесь никогда не производили расстрела?
- это последняя воля заключенного: видеть зимний дворец и реку Неву одновременно.
- последняя воля, ах, ну да…последняя воля,- сказала она как-то безрадостно, понимая, что она теперь собственноручно должна убить близкого человека. Как жаль, что тогда она не знала всей правды, почему все именно так и никак иначе.
Анисгефа привели в одной рубашке, на голое тело, и брюках, поставили к стене, и передали Элен текст приговора. Сделав значительную паузу, будто бы изучая обвинительный приговор, она переводила дух и собиралась с мыслями. Тут ее мысли прервал голос отца- Императора.
- приступайте уже, зачем же тянуть в подобных делах.
- слушаюсь, Ваше Величество.- и так. Приводится в исполнение приговор по делу государственного преступника и изменника князя Михаила Одинцова. Он же маркиз Мишель де Агенри, он же Анисгеф. Заключенный, есть ли у вас последняя просьба, если есть, прощу вас, огласить ее.
- нет, Ваше Высочество, но я хотел бы обратиться к Императору, если это возможно.
- это и есть ваша просьба?
-если так, то да.
- Ваше величество?
- я готов выполнить эту просьбу.
Она учтиво поклонилась и отошла в сторону, дав императору и заключенному поговорить по душам.
- офицеры, отойдите, я хочу, чтобы это был конфиденциальный разговор.
- слушаемся,- и охрана отошла.
- о чем вы хотели поговорить со мной, Анисгеф?
- о, даже так. Николай, я думал, ты все еще помнишь своего старого друга Мишеля Одинцова.
-я помню друга, но не помню предателя.
-а разве ты меня не предавал?
- я не понимаю, о чем вы?
- значит, то ранение на Кавказе, я получил, спасая Императора, а не друга. Не из-за тебя ли сейчас страдает еще один человек.
-опять же не понимаю о чем вы.
- верни его, и вернешь собственную дочь.
- мои отношения с моей дочерью, вас, Анисгеф, не касаются.
- еще как касаются. Ну да ладно, когда мои слова сбудутся, вы Ваше Величество, будете долго думать, как же все исправить, но уже ничего вам не поможет. А теперь приводите приговор в действие, Ваше величество. Я уже потерял друга и сына, но моя невестка, она со мной, она не согласиться с вами, и еще припомнит вам мою смерть. А вы, Ваше Величество, потеряли друга и, уже двух дочерей, про любимых женщин я молчу.
- продолжайте чтение приговора, Ваше Высочество.
-слушаюсь. - Приводится в исполнение приговор по делу государственного преступника и изменника князя Михаила Одинцова. Он же маркиз Мишель де Агенри, он же Анисгеф. Дело рассмотрено в порядке очереди, и глава Тайной Полиции граф Бенкендорф, дал заключение по данному делу, которое приобщено к бумагам.
- переходите к самой сути.
-слушаюсь. – мерой наказания для князя Одинцова назначен расстрел. Приговор привести в исполнение. Барабаны. Шпагу, дайте шпагу.
-дайте ей шпагу, немедленно.
И один из офицеров царской охраны протянул ей шпагу в ножнах. Она оголила стальное лезвие, никогда не знавшее человеческой крови, и подняла руку вверх.
- приговор привести в исполнение по взмаху руки. Товьсь…прощайте отец…Пли,- и рука стремительно опускалась вниз, вместе с выстрелами трех офицеров.
Шпага впервые сама выпала из ее рук вместе с текстом приговора и ножнами. Она повернулась и стремительно пошла внутрь крепости, к храму Петра и Павла. Остановившись рядом с дежурным по крепости, она попросила похоронить только что убитого по-христиански, а не как обычно хоронили заключенных, в общей могиле.
Зайдя в храм, она упала перед алтарем на колени и начала молиться. Молиться о своей душе, о душе убитого и о душе мужа.
В этот момент у отца и сына состоялся неприятный разговор рядом с каретой.
- приведи ее сейчас же сюда.
- отец, я не могу этого сделать, она ушла в храм, молиться.
- меня не волнует, куда она пошла, я сказал, чтобы она сию секунду была здесь, а еще лучше, сам привезешь ее во дворец, мы поедем туда сейчас.
-но, она не захочет меня даже слушать после того, что случилось.
-да, тогда мне следует задуматься, стоит ли тебе оставлять престол.
- но отец?!
- никаких, но.
-слушаюсь, Ваше Величество.
Наследнику престола ничего не оставалось делать, как только идти в храм и уговаривать сестру ехать во дворец.
Но как только он зашел в храм, то услышал гневную речь отчаявшегося и разочаровавшегося человека.
-уходи, я не хочу видеть тебя, слышать твой голос и твои шаги.
-но…
-не хочу, потому что, когда ты пришел утром, у меня была надежда, что есть еще шанс, но сейчас придя сюда, ты подтверждаешь, что ты провинился.
- меня прислал отец, я бы не пришел сюда, если бы не он.
-тем более, уходи, я хочу побыть одна.
-как скажешь.
Он развернулся и ушел из храма. Но на его счастье, рядом с церковью стоял его адъютант Константин Дорожников.
-Ваше Высочество, не переживайте вы так. Она отойдет и простит.
- нет, этого она не простит никогда.
-хотите, я поговорю с ней.
- да, лучше поговори с ней, нам нужно уже ехать во дворец, а она отказывается даже пустить меня на порог храма.
- слушаюсь, Ваше Высочество
-да, я прошу сейчас не как наследник престола, а как ваш друг, граф.
- я понимаю, Александр Николаевич, только вот поверит ли она мне.
- сейчас узнаем. Идите, граф, идите.
И он зашел в стены храма, все также сидя на коленях у алтаря, там сидела она.
-ты снова пришел, я же сказала, что не хочу тебя видеть, - но когда она повернулась и увидела графа, то почему-то сразу смягчилась, -а, это вы, проходите, может, составите мне компанию?
- нет, спасибо. Свои грехи я замолю чуточку позже. Я пришел за вами.
- за мной, ну что ж, где веревки, где канвой?
- нет, не в этом смысле. Вас просили доставить во дворец.
- кто просил?
- ваш отец.
- отец, попросил бы приехать, только Император просит доставить.
- Ваше Высочество, я понимаю, что вам тяжело, но Император, ваш отец, просил, чтобы вы были, как можно скорее, во дворце, для важного разговора с ним.
- ну какая же я вам, Ваше Высочество. Для вас я всегда была Элен, или за 7 лет так много изменилось?
-многое, Элен, очень многое.
- ну да…,- многозначительно вздохнув, произнесла она.
Он подошел к ней и сел рядом, просто сел, как будто был дома и играл с ребенком.
- я понимаю вас, тебя Элен, дворцовые сплетни давно развели нас с тобой, друзей детства по разные стороны.
- так же как они развели моего отца и друга его юности, которые сегодня были Императором и заключенным. Ха-ха-ха-ха-ха-ха, - раздался безудержный смех.
Я сама подписала ему смертный приговор, я его даже исполнила. Все как полагается, примерная дочь, невестка, убийца. Ха-ха-ха-ха-ха-ха. Сначала муж, теперь его отец, кто следующий? Его мачеха, или любовница с сыном, кто?
-никого больше не будет. Все будет хорошо, я уверен, они бы хотели, чтобы ты была счастлива.
-хотели, да не получилось.
-Элен, они сложили свои головы, за твое счастье. Но они просили тебя помнить их. Большего им сейчас не нужно.
-да, наверное, но как же мои дети, что я скажу им, что я убийца?
-ты не убийца, ты просто исполняла приказ.
- приказ их дедушки. Приказ родного отца, это ли не убийство? Как я посмотрю в глаза детям, они не мы, они чувствую ложь и фальшь. Они знают, когда нам плохо и они свободны в своих суждениях, они свободны, понимаешь.
- ты знаешь, я всегда был вашим другом, сначала его, потом твоим, а потом и другом, как выяснилось, вашей семьи. Я любил твою сестру и ради нее предал твою кузину. Мы оба понимаем, что с нами творят наши чувства, я знаю, что ты никогда его не забудешь. Что ты никогда не простишь этого предательства брата и отца. Но ты, дочь Императора, и Великая Княгиня, и ты знаешь цену, государственному спокойствию, ты знаешь, что все это было неизбежно, хотя и жестоко. Но ты должна подняться, предстать перед своим народом, который тебя любит, и показать, что в Императорской семье, еще есть милосердие, сострадание, что эти чувства вам знакомы. Стань примером для людей, они знают тебя, но не видели, они любят тебя, хотя не знают даже почему. Ты должна поехать во дворец, не как дочь, а как Великая Княгиня. Не можешь простить и забыть, не прощай и не забывай. Заберись в кокон, как бабочка, и существуй в нем. Ты достойна быть той, кем ты родилась. И Анисгеф, Одинцов, как не называй, он хотел убить не тебя, слабого человека, а тебя – достойного соперника. Если ты поедешь сейчас с Наследником, ты выйди из храма, если нет, то через пять минут карета уедет без тебя, и Император будет гневаться, но это ничего. Ярость для него, это нормальное осознание собственных ошибок.
Адъютант встал с колен, отряхнулся, и вышел из церкви. Ровно через 3 минуты, заплаканная, но гордая, из нее вышла княгиня.
- сестра, я рад, что ты приняла мудрое решение.
- а разве, я вам сестра, Ваше Высочество. У вас кажется приказ, доставить меня к Императору, так везите.
- зачем ты так, это был приказ.
- а кто спорит. Пойдемте, Император не любит ждать долго.
У наследника в голове пронеслась мысль, что она шла как этот осужденный на свою казнь. Как будто она знала, то чего не знает он, о чем даже не подозревает, и чего не хотел бы знать.
Она молча села в карету, пустым немигающим взглядом посмотрела на Неву, и закрыв глаза начала про себя молиться. Она действительно знала такую тайну, от которой даже железный Николай I содрогнется. Содрогнется, как она при трех выстрелах офицерских ружей. Она скажет ему ровно тайны, от которых впору захочется поменяться местами с расстрелянным заключенным.

_________________

ЛЕНОЧКА, часть конечно грустная но как всегда подающая надежды...И как всегда ты меня заинтриговала) Что это за тайна такая, от которой даже император содрогнётся? А он знает, что у Элен дети есть? Конечно жалко Анисгефа, хороший человек был, который просто хотел отомстить за своё счастье и за свою любовь, хотел отомстить за предательство своего друга, который в последние минуты его жизни ещё и заставил читать приговор невестке...Николай I в самом деле обладал непокорным характеро, ну что ж, такова история и её не изменить...Я буду очень-очень ждать продолжения)

_________________

И бережно держа,
И бешено кружа
Он мог провести её
По лезвию ножа...
(Алиночка( фин-фик "Сказка"))

Настенька, спасибо за ответ. Про детей он знает. есть одна тайна, о которой он молчал, знал, что кое-кто жив, но не хотел говорить дочери. а скажет в лицо. и скажет еще 2 тайны, о которых он не знает. про дочь, которая появляется в под знаком Пи. и еще одно придумаю...

_________________

Интересно-интересно) Буду ждать )))

_________________

И бережно держа,
И бешено кружа
Он мог провести её
По лезвию ножа...
(Алиночка( фин-фик "Сказка"))

ну наверное, пора последовать примеру, тем более, что я не один раз уже просила закрыть свой фанфики. Девочки, вы все замечательные, у вас у всех есть те качества, которых мне так давно не хватало. Форум...он пришел в мою жизнь, когда мне было плохо, причем плохо это очень мягко сказано. я просто была на грани жизни и смерти. нет, я не болела, я сама хотела уйти из жизни. я приходила на форум, у меня было счастье. Я не знаю, жизнь складываетсчя по разному, и теперь я 11 классница. и я прекрасно понимаю, что это последнее лето, когда я могу быть с вами. надо серьезно браться за учебу, да еще наше здание школы закрывают на реконструкцию, а нас куда-нибудь и во 2-ую смену. это одна из тех причин по которым я не буду больше выкладываться. но я с огромным удовольствием всегда буду читать ваши проды. Я очень рада, что вы были в моей жизни. Желаю вам всем удачи и творческих успехов.Ваша Лена.

_________________

ЛЕНОЧКА, понимаю тебя...у меня тоже последнее лето, когда я за компом...хотя, может и нет. просто я ведь говорила, что в худ школу поступаю и если сдам экзаменя, то буду жить на Ваське, а второго компа мне конечно не купят, так что сидеть я смогу ну ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ редко((((.....ВКонтакте конешно пообщаемся))))))

_________________

И бережно держа,
И бешено кружа
Он мог провести её
По лезвию ножа...
(Алиночка( фин-фик "Сказка"))

))

_________________

да не побьют меня наши модераторы и редакторы. да спасет меня Муза от гнева их...

Часть 2. Когда жизнь делает резкий поворот в никуда...

В комнату постучали, отвлекая тем самым хозяйку от ее душераздирающих мыслей.
-ужин готов, мадам.
- а мальчик?
- Михал уже в столовой, госпожа.
-благодарю, я спускаюсь. Передайте это ребенку.
- слушаюсь.
Поднявшись в массивного кресла, она открыла дверь из красного дерева и заперев ее за собой, начала спускаться по лестнице. Каково же было ее удивление, когда она увидела не только мальчика, его мать и… но…впрочем, всему свое время.
На мгновение она остановилась, перевела дыхание, и таким же строгим и уверенным шагом продолжила спускаться.
-добрый вечер, Шарль.
-добрый, Ваше Высочество.
- разрешите мне поужинать, исключительно с вашим сыном, господа?
- безусловно, - не без доли улыбки и власти сказала Катерина.
- все непременно, - с грустью во взгляде сказал его отец.
-оставьте нас с мальчиком.
Поклонившись, его родители скрылись, в открывшейся перед маркизом двери.
-садись, и прошу, не бойся меня.
-хорошо, мадам.
- для тебя я не мадам. Я Элена Николаевна.
- хорошо.
- скажи, а давно твой папа…живет здесь, с твоей мамой?
-да, больше двух лет. Я знаю, что вы жена моего отца.
- нет, мой мальчик. Я уже не его жена, у него есть твоя мама. Она лучше меня, это не пустые слова. Просто, иначе бы, твой отец не остался с твоей матерью.
-да, но моя мама, она…
-что-то не так?
- я как будто ей не нужен.
- глупости. Ты ей нужен, и отцу нужен. Они любят тебя.
- знаете, мне сказали, про ваше предложение, про учителей, переезд в Россию…
- да, и что же ты думаешь? я хочу узнать твое мнение, потому что ты достаточно взрослый для того, чтобы принимать решения самостоятельно.
- я поеду с вами.
-вот, и хорошо, а пока кушай. Мне еще нужно переговорить с твоим отцом, на счет этой затеи.
-вы уже уходите, Елена Николавна?
- прости, я должна.
- до свиданья.
- доброй ночи.
Она встала из-за стола, не съев даже куска хлева и не глотнув даже капли вина.
Постучав в заветную дверь, она ожидала увидеть там двоих, но увидела только его.
Тихо пройдя комнату насквозь, она остановилась у окна.
Молчание пожирало и убивало. Мысли сбивались на полпути, и не хотели подчиняться разуму. Но нужно было как-то начать этот разговор, вопрос заключался только в том, Кто его начнет.
-прости, я не хотел…
-за что простить? - ели сдерживая эмоции, говорила она.
- все эти годы, ты думала, что я умер, а я жив.
- да, я думала, что тебя нет. Я поверила в это так же, как поверила в то, что твой отец преступник.
- но ведь он хотел убить тебя, ранил меня.
- ты говоришь, как все они. Даже ты родной сын, выносишь ему смертный приговор. Я не верю в его вину, я знаю, что то, что произошло, было недоразумением. Я никому не скажу, что ты жив. Даже детям. Ты выбрал тот путь, который ты выбрал. Ты с ней, не со мной. У тебя здесь сын, а я мотаюсь по свету и ищу свою дочь.
- ты хотела сказать нашу дочь.
- нет свою. У нас с тобой нет ничего общего. Больше нет наших детей. Есть твой сын и мои дети.
Он подошел к ней и хотел положить руки на плечи, но она словно почувствовала это, и отошла в сторону.
- разреши, я пойду отдыхать. Дорога была долгой, я хочу побыть одна.
- да…я понимаю.
Она вышла из его кабинета, и направилась в отведенные для нее покои. Захлопнув дверь и повернув ключ в замочной скважине, она опустилась на пол и прижалась затылком к дверному косяку.
«За что? за что мне все это? В чем я провинилась? Надо начать новую жизнь…где нет его. Где нет ничего, что связывало бы меня с ним. Он сделала выбор и он сделал его не в мою пользу. Что ж…его выбор, его правда. Один его взгляд, стоил мне растерзанной в клочья души. А за его поцелуй я бы умерла. Но этого не случится. Он любит свою жену…новую жену…» с этими мыслями она и уснула. Он же продолжать ходить кругами по кабинету. У него в душе теплилась надежда, на что-то светлое и чудесное, что он простит, поймет, останется. Но он знал, что его первая жена, любимая жена, не тот человек.
« Она сильно изменилась, очень сильно…сколько всего легло на ее хрупкие плечи, когда меня для нее и детей не стало. Дети…да, теперь это точно ее дети. Не мои, не чьи-то еще, а ее. За них она готова умереть и предать, разрушать жизни и идти по трупам. Нет, она уже не та, далеко не та, которую я любил и которую люблю до сих пор. Нет…ее изменило время, и те тяготы и лишения, перенесенные на ее хрупких плечах. Она уже не мой Ангел Элен, она уже Ее Высочество Елена Николаевна. Воскресшая, любимая и любящая. Моя…нет…уже не моя…»
Ночь. Когда-то именно эта царица теней была царицей их душ. Но сейчас там царят пустота и холод. Она всегда овладевала домом неслышно, почти так же как крадется кошка. Ночь всегда нежно опускала свое покрывало и ждала подходящего момента, чтобы усыпить бдительность. Спать для них обоих сейчас самое тяжкое испытание, нет, не потому что они не могли уснуть, они оба спали, но только вот, даже для царей нет лекарства от памяти. А память, как известно, любит воскресать именно по ночам.
Она ворочалась в уютной постели. Слишком тяжело дался ей этот холод. Слишком тяжело…
Снова тот самый день, и снова площадь Сент- Джорджа. Фонтан, тот злосчастный фонтан, такой ненавистный спустя годы и такой нужный тогда. Снова ее крик о помощи режет тишину лезвием. Режет на маленькие кусочки, режет все…все что только может попасться на его пути, мысли, чувства, воспоминания, любовь…
Он проснулся от ее крика. Этот голос, такой любимый, такой живой сейчас, и такой мертвый в разговоре с ним. Что он мог сейчас сделать. Ведь рядом, на подушке покоилась головка очаровательной жены, его Катерины.
«почему снова эта навязчивая мысль? почему я снова сравниваю их? Я ведь люблю Катиш. Я ведь живу здесь, ради нее и собственного сына…ради сына…да скорее ради сына, а не ради жены.»
Но его мысли прервал сонный голос.
- что-то случилось? Почему ты не спишь?
- прости милая, мне нужно подумать.
- это все она виновата, приехала, разбередила старые раны, да еще и права на нашего сына заявляет.
- успокойся. Спи.
-хорошо, как скажешь.
И женщина повернулась на другой бок, а он накинул на плечи халат, лежавший неподалеку, встал с кровати и вышел из комнаты. Пройдя по пустому коридору и приблизившись к ее покоям, он остановился. Ему до сих пор было боязно заходить в ее комнату, но ее крик становился все истошнее, и он зашел.
Она металась по постели с криками о помощи. Страшное и странное зрелище открылось перед его глазами.
Странное, больше от того, что она бредила, а страшное, потому что весь ее бред сопровождался ужасным кашлем с кровью.
Он тихонько, стараясь не разбудить ее, подошел к кровати, и стал успокаивать ее ровно настолько, насколько это было возможным.
-тише, тише. Успокойся, я рядом, я никуда не уйду. Я жив. Тише. Тише.
Ее голос становился слабее, а ее сознание будто бы повиновалось его словам.
-тише, тише, Мой Ангел. Все хорошо. Все будет хорошо.
Видимо окончательно придя в себя. Она слабым голосом, собрав все последние силы в кулак, прошептала
-у-х-о-д-и.
-тише, тише.
- уходи, Павел. Твоя жалость для меня самое ужасное, что только может быть. уходи…
-но ты же…
-была, Павел, была…а теперь нет, уходи. Прошу, не делай мне больнее, чем есть сейчас.
Он встал и вышел из ее комнаты, на прощание бросив любящий и грустный взгляд.
Она запустила левую руку в густую копну рыжих волос, и упала на кровать.
Рука спустилась на покрывало, а лицом женщина уткнулась в подушку и зарыдала.
Всхлипы были почти неслышными, как будто она смеялась. После его визита и утешений она больше не могла уснуть. Княгиня обхватила себя обеими руками, села на кровать и поджала под себя колени, как маленькая девочка. Все же так просто, вот она, вот он, что еще нужно. Воскреснуть, с этим проблем не будет. Но ведь никто не виноват, что каждый из них выбрал свою, новую жизнь. Страх остаться одной больше не мучил ее, на душе стало как-то спокойно. Княгиня накинула теплый халат и вышла из комнаты. Больше всего на свете ей сейчас хотелось побыть одной, и побыть в этом замечательном саду маркизов Агенри. Странное состояние, не правда ли? Странное больше оттого, что ты чувствуешь, что рядом с тобой, где-то очень рядом бьется родное сердце. Бьется, тихонько, учащенно. Его стук слышен только ей, даже, несмотря на то, что они находятся далеко.
Их постоянно связывала какая-то общая ниточка, судьба сталкивала их, сводила и раскидывала по разным углам, а потом, как ни в чем не бывало, сталкивала вновь и вновь. Боль для нее, была ничем иным как частью жизни. Крохотной, хрупкой, и такой неотъемлемой частью, ее, как она выражалась, никчемной жизни.
В темноте ночи сад был еще более прекрасным и удивительным. Она старалась уловить его аромат. Прочувствовать этот воздух, и понять, какого же это жить, а может выживать.
-я вижу, сударыня, Вам тоже не спится.
- простите, я не хочу мешать вашей прогулке, маркиз.
- вы не мешаете, а наоборот, привносите в нее, некий шарм.
-сколько лет, Шарль или Павел? Как мне тебя называть?
- как не называй, я только сегодня понял, каким дураком был.
- и в чем же вы себя вините, Шарль?
-даже это имя из твоих уст звучит божественно. В том, что не понял, не понял тогда, что ты жива, что ты мне нужна.
-а если бы ты понял, это ничего бы не изменило…ты все равно был бы с ними, а не с нами.
-нет, я бы был с тобой, с нашими…с твоими детьми.
-я не запрещаю тебе их видеть, ты ведь их отец, дело в другом, как это будет выглядеть. Призрак отца навещает детей. Лучше не надо, они, может, и продолжают ждать, надеяться и верить в то, что ты жив, но своим появлением ты сделаешь только хуже.
-да, ты права,…хотя, я очень хочу увидеть детей.
- увидишь, обязательно увидишь, когда-нибудь.
- наверное…
-уже сегодня я уезжаю, я не буду мешать твоему счастью и жизни. Твой отец просил найти твою мачеху.
- кстати о родителях, я был тогда во дворце.
-да. И что же? Как ты прошел незамеченным?
-а, меня видели все члены твоей семьи.
- как? Когда это было?
- год назад. Я зашел к твоему отцу, с просьбой отдать мне на воспитание собственных детей. Как ты понимаешь, он этого не сделал.
- ты в это время уже жил с ней?
-не жил, скорее, появлялся по необходимости.
-что сказал тебе отец?,- она была ошарашена всем выше сказанным.
- сказал, что я тебя убил, что детей я не увижу, и если еще раз появлюсь в России, то меня отправят к отцу. Также говорил, что породу не изменить, что я такой же убийца, как Анисгеф, и только ради твоей памяти, и жизни наших детей, он позволит мне удалится из России без особых препятствий, в условиях полной секретности.
- то есть, о том что ты жив, знали все?
- не все. Только Наследник и твой Отец. И ему он приказал молчать.
-молчать, как это на него похоже. Ну что же, я думала, я сама разрушила свою жизнь, оказывается, мне еще и помогли.
- не злись на отца, он делал, это желая тебе блага. Ты же знаешь, что моего отца все равно, рано или поздно казнят, а родство дочери Императора с сыном государственного преступника, никому не нужно.
- теперь понятно, почему они так засуетились, когда я сказала, что уеду. Они не хотели, чтобы я приехала сюда. Не хотели, чтобы я что-то узнала. Только сердце не обманешь.
Я обещаю, я буду молиться за тебя, твоего сына и жену. А ты молись обо мне, потому что мы оба совершили самый страшный грех, который только можно совершить, мы предали собственную любовь…
- я буду молиться, только вот, как нам быть, ведь наши дети, они еще дети, они будут звать отцом только меня. А тебе надо устраивать свою жизнь…без меня…
-да..надо. я пойду, маркиз, сегодня, у меня еще есть дела днем. Обещаю, что не уеду не попрощавшись.
- выполни одну мою просьбу?
-какую?
- подари мне…улыбку…
Она нежно улыбнулась, с грустью в глазах отметив все те изменения, которые произошли в его лице. Сердце шептало «Обними его, поцелуй его. Ты ничего не теряешь, я обещаю не буду болеть. Обними. Поцелуй.»
- ты ведь, хотел попросить далеко не улыбку…,-все также улыбаясь говорила она.
-да, далеко не это.
-что? лучше скажи, больнее, чем есть уже не будет, сердца остынут, им свойственно болеть. Поэтому говори.
- я не хочу говорить, я лучше сделаю, то, что я хочу.
Он приблизился к ней, обнял за талию, притянул к себе и…поцеловал.
Она не сопротивлялась. Ей хотелось, в последний раз почувствовать его тепло, вкус его губ, нежность кожи и силу его объятий. В последний раз… каждый из них знал, что это запретно, что так нельзя, что это неправильно…не правильно исчезать из жизни друг друга. Но жизнь сделала свой резкий поворот в никуда, поэтому деваться было некуда, только повиноваться.
Заря вот-вот начнет занимать, все эти часы они были вместе. Так долго не видевшие друг друга люди, оставшиеся часы молчали. Молчали, как будто чужие, как будто их никогда и ничего не связывало. И только их руки сплелись в замок. Он изредка поднимал руку, поворачивал ее тыльной стороной ладони, и целовал каждый ее длинный пальчик. И то кольцо, которое она так и не сняла, обручальное кольцо…
Она улыбалась, хотя в душе хотела плакать. Она корила себя за то, что позволила поцеловать. Ей было страшно, что она не сможет уехать, что она останется.
Он продолжал говорить себе, что у него есть жена и сын, но в душе, он хотел остаться с ней, никогда никуда не отпускать. Никогда и никуда.
-прости…
-за что я должен тебя простить?
- за то, что тогда я была такой глупой. За то, что тебе пришлось многим поступиться из-за меня.
- нет, я ничем не поступился, я наоборот очень многое приобрел.
Она улыбнулась.
- все равно, прости, хотя бы за то, что я сейчас приехала, нарушила твой покой и покой твоей семьи. За то, что разрешила себя поцеловать. Прости за все…
Она высвободила свою руку из его, и пустилась бежать. Поднявшись на второй этаж, и влетев в свою комнату, она захлопнула дверь и медленно спустила по дверному косяку вниз…
Он остался стоять на том же месте, где она его оставила. Подняв глаза и оглядев дом, он увидел удаляющийся силуэт в своей комнате. Это была жена. А это значило только одно, она все видела, и слышала.
Катерина вышла из комнаты, уверенным шагом дошла до комнаты Элен, и постучала.
- да, кто это?
- Катерина Петровна.
- а, подождите секунду.
-да, конечно,- как-то слишком холодно сказала женщина, что конечно же не осталось незамеченным другой.
- проходите,- проговорила открывая дверь Элен,- чем обязана в столь ранний час, вашим визитом в мою комнату?
- я хотела поговорить с вами.
- да, очень интересно, о чем же?
- о вас и моем муже.
-ах, вы об этом.
-да, именно об этом.
-и что же нового и интересно вы мне скажете?
- оставьте в покое моего мужа и мою семью.
- я оставлю в покое вашего мужа, если он сам этого захочет, пока смею напомнить, что вы в этом доме никто. Хозяйка здесь я и ваш муж. Вы здесь никто.
-ну да, как же, я жена своего мужа.
- и что? только ни один человек в доме, не воспринимает ваших поручений, как действительность. Если я сейчас прикажу, не подавать вам, даже куска хлеба, ваш муж не сможет вам помочь.
- а вы нахальны.
- нет, просто вы влезли в мою жизнь… И превратили ее в то, что у меня есть сейчас. Вы отняли моего мужа. Вы счастливы, поздравляю! Только его сердце навсегда будет моим. Запомните, на моем несчастье себе вы счастья не сделаете. А теперь, прошу удалиться из моих покоев. Вы несколько младше меня, и верно не понимаете, чего мне стоило приехать сюда.
- я понимаю, но если вы разбудите мою дочь, вы горько пожалеете.
- сколько лет вашей дочери, что вы так боитесь, что я ее разбужу? Вы кричите сейчас громче меня.
-2,5 года.
-позвольте узнать как ее зовут?
- Юлия. Юлия Павловна де Агенри.
-красивое имя. Но я повторяю, мне не нужен ваш муж. У него есть вы и ваши дети. Уходите…
С торжествующим видом Катерина вышла из комнаты Элен.
В этот момент их взгляды встретились, и встретились как-то особенно остро. Именно сейчас, каждая поняла какая же она счастливая и прониклась уважением к сопернице.
После ухода Катерины Элен стала собирать вещи. Когда последний бриллиант был упакован, было уже утро. Позвав слугу, и попросив заложить карету, Княгиня спустилась вниз по лестнице в гостиную комнату.
Слуги бегали, суетились, выполняли какие-то поручения, а она проходила мимо них словно тень…ее мысли текли размеренно и плавно. Но в одну секунду вдруг все остановилось, на другом конце комнату она увидела его…
Боязно, холодно, одиноко вот что ей казалось, сейчас. А там он, там тепло, нежность,
Забота и ласка, а главное любовь…
Ей хотелось сейчас подбежать кинуться к нему на шею, но она продолжала стоять на том же месте… в один момент, как-то разом, куда-то исчезли все слуги. Как будто их вовсе не было. В комнате остались только двое…таких родных и чужих одновременно.
Оба они молча стояли и смотрели друг другу в глаза. Взгляд каждого проникал куда-то очень глубоко в сердце, душу…молчание сейчас было грузным и невыносимым…
- я…
-я…
- говори, ты что-то хотел сказать…
- нет, говори ты.
- хорошо…я уезжаю, мне нужно побыть у твоей мачехи. Я обещала Анисгефу.
-ты все также слепо веришь отцу?
-твоему да, своему нет.
- странное стечение обстоятельств. Я жив, ты тоже. Вроде бы дальше все должно быть хорошо, мы должны быть вместе…но у меня новая жена…
-действительно, жизнь странная штука. Сколько раз я проклинала тот день, сколько раз я хотела отомстить твоему отцу за твою смерть, но я пришла к нему и рыдала у него на коленях. Потому что он единственный знавший тебя человек. Он единственный поверил, что я могу подняться и жить дальше. Что я человек, а не миф.
-ты всегда была Ангелом, а не человеком. Странно…
-что странного?
- ты сейчас на противоположном конце комнаты, так далеко и близко. Такое ощущение, что еще один твой шаг и я тебя потеряю.
- ты прав, еще один шаг и выйду из этой комнаты, и все…все кончится, все кончится и кончается.
-нет, не кончится, и ты не уйдешь.
-уйду, как уходила сотни раз до этого, и ты снова не остановишь меня. Тогда у тебя был долг перед Отечеством, мы клали свои тела на постели другим, чтобы владеть информацией. И не говори сейчас, что половина тех юных барышень, которые некогда были юными, не побывали у тебя в постели.
- ты права, я не буду этого говорить. Только тогда и ты не отрицай, что таких же не было и у тебя, в твоей жизни. А вообще, дети они мои?
- не смей трогать детей. В том, что они твои можешь не сомневаться.
- странное заверение. Особенно странно слышать это от тебя. Где та, которая рвала и метала, где эта девушка, женщина, мать? Где она?
- умерла. Умерла у того фонтана на площади Сен-Джорджа. Желаю тебе счастья, с твоей женой, сыном и дочерью.
-дочь не моя.
- но ей же уже 2,5 года.
-это не моя дочь, как ты не хочешь понять простой истины. 2,5 года назад я был здесь с тобой. Я расследовал дело о твоей гибели, а не проводил время с ней.
- а чья она дочь?
-Катина, но точно не моя. Я не знаю, где она была и с кем, все эти года.
-что же, это уже не мое дело. Прости, что вихрем ворвалась в твою жизнь и порушила все. Прости и прощай.
-постой! Еще минуту.
-говори…
- ты еще любишь меня? Только честно.
Она молчала, а потом тихо улыбнулась и выпорхнула из дверей, как будто ее и вовсе не было в доме.
Всю оставшуюся дорогу в карете она сидела, закрыв глаза и лбом прижавшись к оконному стеклу. Он же около минуты стоял и смотрел на дверь. На лице его была призрачная улыбка. Каждый из них сейчас совершил свой, безвозвратный поворот в пустоту. В никуда!

_________________

ЛЕНОЧКА, это ВАУ!!! Часть просто кишит эмоциями, пропитана грустью и печалью, и ты, как никто другой можешь передавать эти чувства! Прям сердце разрывается...хотя и знаю, что потом всё будет хорошо, всё равно становится как-то не по себе...хочется то ли кричать, то ли плакать, что это не справедливо...так не должно быть! И в самом деле, что ещё нужно??? Она, он...Везде есть выход, даже когда мы не видем этого самого выхода...Неужели Павел думает, что сможет прожит с Катериной? А дети, я так поняла они не Павла с Катиш, а только её... Глупо всё как-то получается...нелепо и глупо! Помимо всего столько нежности было в этой части, плакать уж хочется...Особенно последние строчки исполненные грусти, любви и нежности, веры и надежды на что-то...но это что-то неизменно говорит о том, что возможно сейчас они всё теряют...

ЛЕНОЧКА, ещё раз скажу: я в полнейшем восторге! С нетерпением буду ждать следующей части...

_________________

И бережно держа,
И бешено кружа
Он мог провести её
По лезвию ножа...
(Алиночка( фин-фик "Сказка"))

Настюш, ну про одного ребенка ты права. а вот про то что нежности в ней много, любви и веры во что-то да много. да Павел верит в то, что сможет прожить с Катиш и проживет. Мишу она заберет. и он будет жить без отца и матери с мачехой.а Юля, это отдельная история...

_________________